Кремль 2222. Сталкер
Шрифт:
Гигантский кристалл сверху вниз мгновенно прошили багровые молнии. Раздался треск, в воздухе запахло озоном. Зеркало Миров окутало облако разрядов, по форме похожих на электрические, а по цвету – на свежую кровь.
– Бежим! – крикнул Отшельник и первым ринулся к проржавевшей насквозь огромной груде металла, которая, возможно, когда-то была пультом управления.
– На хрена? – тормознул было Шерстяной.
– За железкой выход, – коротко бросил Отшельник перед тем, как протиснуться в незаметную с первого взгляда щель между пультом и стеной. Только что был старикан здесь – и уже нет его, только рукокрыл недовольно и уже еле слышно пискнул из-за горы железа, изъеденного коррозией.
«Из Пещеры Зеркала у каждого свой выход. И входят сюда все по-разному…» –
Что ж, Отшельник был прав. Лучший бой – это тот, который не начался. Маркитанты в серьезные рейды по одному не ходят, стало быть, их наверняка в несколько раз больше. А значит, надо уходить. И выжить для того, чтобы вернуться и уничтожить опасность, нависшую над Кремлем…
Данила даже двинулся было вслед за Отшельником, отметив, что то же самое сделали и его товарищи. Шерстяной с Коляном впереди, Ион сзади прикрывает отход. Нормально. Команда протиснется в щель, следом можно и самому попробовать сделать то же самое. Интересно, удастся пролезть в доспехе или придется поднатужиться и развалить эту ржавую хрень, что прикрывает выход из пещеры?
Но планам дружинника не суждено было сбыться.
Из тоннеля, который до взрыва прикрывала стальная дверь, вывалился плечистый молодец с автоматом в руках. Смачно харкнул, сплевывая набившуюся в рот мельчайшую каменную крошку, окинул взглядом открывшуюся панораму, уловил движение внизу и, недолго думая, дал длинную очередь по фигурам, которые и не разглядел-то толком из-за облака тротилового дыма, все еще висящего в воздухе.
Шерстяной, не добежавший до выхода каких-то десяти шагов, споткнулся и упал мордой вниз. Попытался подняться, но, придавленный тяжеленным рюкзаком, рухнул обратно. Данила сперва подумал с надеждой – может, реально оступился волосатый мутант? Но когда увидел, как из рваных дыр в рюкзаке Шерстяного сыплются кристаллы шамирита, понял – все плохо.
– Уносите раненого, я их задержу! – заорал дружинник, сдергивая с плеча автомат Калашникова.
«Их» и вправду оказалось немало. Следом за стрелком на площадку перед выходом из тоннеля вывалились еще двое – пулеметчик с «Печенегом» в руках и тощий тип в «песчанке» с РПГ на изготовку. Эдакое олицетворение полного и всепоглощающего песца, как когда-то выразился Снайпер. Что такое «песец», Данила не знал, но про пулемет с гранатометом в последнее время узнал много. Потому и постарался прицелиться как можно тщательнее. Фиг с ним, что лишние полсекунды потерял, – вновь прибывшей вражьей силе тоже время надо, чтобы осмотреться. А вот нам ошибаться никак нельзя, ибо, во-первых, патронов после боя с сиамами осталось меньше магазина, а во-вторых, в следующую секунду после ошибки ты и твои товарищи превратятся либо в дуршлаги, либо в фарш, разбросанный по пещере копьевидным осколочным выстрелом ОГ-7В, что торчит сейчас из ствола гранатомета.
Данила дал длинную очередь – и тут же ругнулся про себя нехорошим словом. «Калаш» повело вправо-вверх, и веер пуль срезал лишь пулеметчика, который дернулся всем телом, выронил «Печенег» и покатился по лестнице вниз.
«Эх, говорил же Снайпер, что всегда надо учитывать силу, возникающую при экстракции гильзы, – пронеслось в голове Данилы. – И ведь помнил же, когда мутов косили, несясь на броневике к Измайловской аномалии! А тут увлекся прицеливанием, и начисто из головы вылетело… Отсутствие опыта сказалось. Мало пришлось из скорострельной фузеи стрелять, с „Кордом“ всяко проще – он и тяжелее, и удобнее…»
Удивительно, сколько всяких мыслей может передумать человек, возвращая мушку автомата в точку прицеливания. Вроде бы одно движение, полсекунды от силы. Ан нет, думается все равно. То ли мозги быстрее работать начинают, то ли время растягивается, когда осознаешь, что прямо в тебя сейчас смотрит смертоносное жало гранатомета, а его хозяин плавно выжимает спуск…
Словно в замедленном фильме видел Данила, как расцветает позади гранатометчика отблеск пламени, как окутывается он сизым дымом… В следующее мгновение дружинник осознал, что все еще жив, а ракета, уже покинувшая ствол гранатомета, висит в воздухе, опутанная
коконом из кровавых молний. От Зеркала Миров до площадки, на которой толпились маркитанты, протянулось множество темно-багровых, угрожающе потрескивающих нитей, удерживающих на весу смертоносную стрелу…Справа коротко тявкнул «Калашников» Иона, и один из маркитантов, выскочивший на площадку, медленно осел на стальной пол. Остальные замешкались, стараясь не наступить на тело товарища. Не из-за моральных соображений, а чисто практически – поедет ботинок на мягком, и сверзишься с неслабой высоты прямо на бетонный пол подземелья. Да и выстрел гранатомета, зависший в воздухе, отвлекал внимание.
– Ходу!
Голос стаббера заставил дружинника оторвать взгляд от инфернального пучка молний и вернул его к реальности. Данила бросился к пульту, возле которого, задрав автомат кверху, стоял Ион.
– Быстрее!
«Калаш» стаббера дернулся еще дважды, выплевывая короткие очереди, после чего Ион довольно шустро нырнул в щель между стеной и пультом. И это правильно. Спасибо ему, что прикрыл, без него бы автоматчики вполне могли очнуться от шока и, несмотря на висящую в воздухе жуткую хрень, попытаться отомстить за смерть товарища. Маркитанты они такие, они могут…
Уже наполовину протиснувшись в спасительную щель, Данила все-таки оглянулся…
Удивительно, но воинам-торговцам, похоже, вообще все было по барабану. Не обращая внимания на висящую в воздухе шаровую молнию, маркитанты вовсю перли из тоннеля, подгоняя тех, что спереди, – в том числе и незадачливого гранатометчика. Небось насмотрелись на всякие там Ледяные гейзеры и Поля Смерти, теперь им сам черт не брат. Правда, стрелять в спину беглецу опасаются, мало ли, вдруг Зеркало Миров всерьез осерчает. А вот, что беглецы выгребли фактически весь шамирит из-под гигантского кристалла, это для них из рук вон плохо. Стало быть, надо тех беглецов догнать и восстановить справедливость. Пострелять же и во время погони можно, когда в опасной близости рассерженно не трещат кровавые молнии…
Дружинника такой расклад не устраивал в принципе. Потому он одной рукой поднял автомат и выпустил оставшиеся полмагазина в пучок тех самых молний, пленивший осколочный выстрел гранатомета. Выстрелил – и рванулся назад всем телом, отчаянно скрежеща кольчугой об ржавый угол старого пульта управления.
Бывает такое – делаешь что-то словно по наитию и точно знаешь, что получится. Никто не мог предугадать, взорвется зависший в воздухе гранатометный выстрел или нет. Но Данила посчитал, что рискнуть стоит, полтора десятка патронов все равно не есть решение всех проблем. Да и попасть в ракету, тонкую, словно копье, с такого расстояния было слабореально, даже если нормально целиться…
Но все получилось. Причем дружинник был уверен – он не попал туда, куда очень хотел попасть. Согласно законам, о которых говорил Снайпер, задрало ствол автомата после второго выстрела, причем сильно. Пули пошли косым веером, который хоть и пересек сгусток молний, но вряд ли задел осколочное копье. Тем не менее оно рвануло. Да так, что Данила еле успел протиснуться в щель – и то каменным крошевом по кольчуге долбануло нехило, аж плечо заныло.
«Вот как оно бывает, когда совпадают желания человека и Зеркала Миров», – подумал дружинник, глядя на древний пульт. А потом, недолго думая, просунул бесполезный теперь автомат меж двух стальных проушин на задней части того пульта, уперся каблуками в пол, поднапрягся и потянул ржавую махину на себя изо всех сил, какие только остались.
Пульт заскрипел, застонал, что-то лопнуло в его основании – и махина подалась назад, намертво запечатывая проход. Теперь его только взрывать – если, конечно, с той стороны остался кто-то живой. Судя по силе взрыва, прогремевшего после очереди Данилы, шарахнул не только осколочный заряд, но и что-то помощнее. Что именно – загадка, которую теперь уже не разгадать.
Дружинник обернулся, недоумевая, откуда столько света в темном тоннеле.
Ион и Колян занимались раненым. Над крабьими глазками-видеокамерами серва горел мощный прожектор – слишком мощный для маленького биоробота.