Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина

18 августа в порт норвежского города Бергена зашла американская атомная подлодка «Мемфис». Говорили, что ей понадобились ремонтные работы. Это подтверждало версию столкновения. Но выяснилось, что лодка зашла в норвежский порт не для ремонта, а для того, чтобы пополнить запасы продовольствия и дать отдохнуть экипажу. Норвежское верховное командование подтвердило, что лодка попросила разрешения зайти за пару месяцев до гибели российской подлодки.

Когда «Курск» подняли, следователи Генеральной прокуратуры отвергли версию столкновения. Смею предположить, что командование флота с самого начала понимало, почему погибла лодка. Разговоры о натовской подводной лодке были всего лишь попыткой избежать ответственности.

1 декабря 2001 года, в субботу, президент Путин принял Генерального прокурора Владимира Устинова. Тот доложил о промежуточных результатах расследования по делу «Курска», об организации учений на Северном флоте и вообще о ситуации в военно-морских силах. Разговор проходил, естественно, при закрытых дверях. Но кое-что Генеральный прокурор сказал потом открыто — о «традиционном отечественном разгильдяйстве» на самой подводной лодке, о том, что «Курск» плавал с отключенной системой выброса аварийной антенны и аварийного буя.

Сказанное прокурором произвело на президента такое впечатление, что он вызвал министра обороны Сергея Иванова, начальника Генерального штаба Квашнина и главнокомандующего флотом адмирала Куроедова. В присутствии Устинова изложил им то, что услышал от Генпрокурора, и потребовал сформулировать кадровые предложения и систему мер по улучшению положения на флоте.

Кадровые вопросы решились быстро. Через три часа министр Иванов привез список из четырнадцати высших офицеров, которых предлагалось снять с должности за «серьезные нарушения и упущения в системе управления и повседневной учебно-боевой деятельности, выявленные в ходе расследования организации деятельности Северного флота».

В Москве убрали начальника управления боевой подготовки военно-морского флота вице-адмирала Николая Михеева, начальника управления эксплуатации и ремонта контр-адмирала Валерия Панферова, начальника управления поисковых и аварийно-спасательных работ контр-адмирала Геннадия Верича.

В Североморске — еще десяток офицеров, начиная с командующего Северным флотом адмирала Вячеслава Попова и начальника штаба вице-адмирала Михаила Моцака. Вернее, им предложили либо продолжить службу с понижением, либо уволиться из вооруженных сил. Они выбрали второе.

Адмирал Попов отказался от работы в атомном министерстве, где ему поручалась утилизация старых лодок и участие в создании новых. В порядке компенсации его сделали членом Совета Федерации.

Адмирал Моцак перебрался в Санкт-Петербург, где получил должность первого заместителя президентского полпреда генерала госбезопасности Черкесова по работе с силовыми структурами.

Глава 26. МЕЖДУ ЗАПАДОМ И ВОСТОКОМ

Первые шаги Путина во внешней политике, казалось, предвещали если не возвращение к «холодной войне», то, как минимум, откровенную конфронтацию с Соединенными Штатами. Поездки Путина в Северную Корею и на Кубу были восприняты как демонстрация новых ориентиров российской внешней политики. Этот вывод оказался преждевременным.

Трагедия «Курска», как ни странно, помогла некоторому сближению России с государствами Запада, которые отнюдь не злорадствовали, а искренне желали помочь.

Президент России Владимир Путин был первым иностранным лидером, который 11 сентября 2001 года, сразу после страшных терактов в Америке, позвонил Джорджу Бушу в самолет, чтобы произнести слова поддержки и сочувствия.

Путин сказал Бушу, что ему известно о переводе американских вооруженных сил в состояние полной боевой готовности. В таких случаях Москва всегда — на всякий случай — отдавала аналогичный приказ. Путин распорядился не предпринимать никаких ответных действий и не создавать американцам лишних проблем. «В этот момент* — скажет потом Буш, — он ясно дал мне понять, что «холодная война» действительно закончилась».

На следующий день Путин вновь позвонил американскому президенту, который уже вернулся в Белый дом, и сообщил, что подписал указ «Об объявлении минуты молчания в знак траура в связи с трагическими последствиями террористических актов в Соединенных Штатах Америки».

В указе говорилось: террористические акты, совершенные 11 сентября, «это беспрецедентное преступление против народа США и всего человечества.

Народ России разделяет скорбь американского народа и соболезнует родным и близким погибших во время этих трагических событий.

Выражая солидарность с народом США, постановляю:

1. Объявить в Российской Федерации в знак траура минуту молчания 13 сентября 2001 года в 12 часов по московскому времени.

2. Приспустить 13 сентября 2001 года на всей территории Российской Федерации Государственные флаги Российской Федерации.

3. Предложить телерадиокомпаниям и учреждениям культуры приостановить 13 сентября 2001 года в 12 часов по московскому времени передачи и развлекательные мероприятия на одну минуту».

Президент Путин занял позицию, которая вызвала симпатии у всех нормальных людей. Обращаясь к Соединенным Штатам, он сказал: «Мы с вами!» И это было и политическим выбором, и движением души, что особенно ценно.

Честная и моральная политика немедленно обернулась крупными политическими дивидендами. Именно в эти дни Россия превратилась в одно из главных действующих лиц на мировой арене. Соединенные. Штаты, травмированные внезапным осознанием собственной уязвимости, с благодарностью приняли предложение Путина о партнерстве. Россия вмиг превратилась в необходимого американцам союзника.

Осенью 2001 года президент России Владимир Путин сделал решительный поворот в своей политике и присоединился к западным государствам, естественным союзникам демократической России.

Путин не только сделал заявление о готовности внести свой вклад в борьбу с терроризмом. Самым главным было его согласие увеличить военную помощь Северному альянсу в Афганистане и не возражать против участия центральноазиатских государств в антиталибской операции.

Отвечая в ноябре 2001 года, накануне поездки в США, на вопросы американских журналистов, Путин сказал, когда ему заметили, что Советский Союз и Соединенные Штаты имеют давнюю историю соперничества в Южной Азии:

— Вот, досоперничались. Надо было остановиться в какой-то момент. Не поняли, что пора остановиться.

И в ответах на другие вопросы продолжал:

— Если мы в выработке своей внешней политики будем руководствоваться прежними страхами, ничего хорошего из этой политики не получится...

Решительный поворот Путина к тесным партнерским отношениям с Западом многих удивил. Поначалу казалось, что он, напротив, присоединится к «ястребам», которые уверены, что Запад — извечный враг России.