Кремлёвские нравы

— Сейчас вряд ли кто-то помнит этого политика, — говорит Шумейко. — А тогда он занимал один из ключевых постов. Мы были старыми товарищами и земляками. Однажды в Краснодар прилетел с визитом Ельцин. Егоров ему понравился. Спустя несколько дней Коля звонит мне и радостно сообщает, что Ельцин пригласил его министром сельского хозяйства. Обмоем, говорю, прими поздравления. Но пока Егоров собирался да прощался, президент назначил министром другого человека. Снова Коля звонит мне: «Володя, — говорит, Ельцин предложил теперь пост министра по делам национальностей». — «Ты же в этом ни черта не понимаешь! Откажись». — «Легко сказать. Он настаивает, говорит, президенту, как хорошенькой женщине, нельзя отказывать». И вот заседание Совбеза. Я там тоже присутствовал. Ельцин был мрачнее тучи, стучал кулаком по столу и самые обидные слова бросал почему-то в адрес Егорова, хотя он не Грачев, не силовой министр и даже не командир «Альфы». Грачева, кстати, вопреки голосованию, Ельцин оставил на своем посту! Я сидел и прятал глаза. Коля воспринял этот спектакль слишком серьезно И что? Сгорел мужик! Через полгода мы его хоронили. Врачи говорили обострились старые болячки. Но виноват, конечно, нервный стресс… Сколько было этих незаслуженных разгонов. Не у всех же нервная система как у Коржакова… Сегодняшняя политика меня больше не прельщает. Потому что умирать не собираюсь… Наоборот — надеюсь в будущем за Россию пострадать…

НЕ СТАЯ ВОРОНОВ СЛЕТАЛАСЬ… ЭПИЛОГ

Покидая Кремль навсегда, я ещё раз прошел по Ивановской площади, по вымытой брусчатке, мимо соборов, золотые купола которых мутно отражали вечернее солнце, к Спасским воротам. Попрощаться с дубом. И он ответил приветливым шумом. Хоть и не открылась мне под тенистой кроной истина, как толстовскому герою.

Почему люди сплошь выходят из-за красной стены как оплеванные? Был здесь кто-нибудь счастлив? Или одни угрюмые личности, вслед за которыми и страна пребывает в унынии? Череда пьянок и предательств. Что с нами будет? Справедливо ли поверье о Богом проклятом месте?

Вместо ответа ударил колокол на Иване Великом. В небо взметнулась черная стая ворон. Будто крепом задернули небо. Исчезло солнце. Несметное каркающее войско не смогли одолеть даже специально обученные соколы — целое подразделение при Службе безопасности президента.

Что им здесь? Что влечет их в Кремль?

Есть любимая нашим народом баллада на стихи Расула Гамзатова — о солдатах, превратившихся после гибели на полях сражений в белых журавлей, «…летят и подают нам голоса…»

А может, все униженные и оскорбленные в Кремле тоже обратились в птиц? Но только в ворон. Закончив в человеческом обличье дневные дела, по вечерам отправляются мстить за себя — и летают, и кружат над властной цитаделью, каркают и гадят, крадут из открытых окон секретные документы. Может, кремлевское воронье и накаркало все наши беды?

Брошенные пленные мальчики в Чечне и целые дальневосточные города, леденеющие зимой в самой нефтяной державе, больницы без лекарств и грудные дети, проданные на чужбину голодными, вычеркнутыми из жизни матерями.

Похоже, все мы вычеркнуты из этой жизни…