Кремлевский джентльмен и Одноклассники

– Наташа хорошая, воспитанная девочка. И дедушка ее хороший человек. Но он ученый, понимаешь?

Я кивнул. Воспитанная девочка, скажите пожалуйста. Вы уж лучше прямо скажите, Князь, кто вам посоветовал называть меня Леонидом? Всю жизнь был Ленечка, и вот – на тебе. Не люблю, когда ко мне ищут подходы. А особенно не люблю, когда мои слова передают кому-то еще, будь этот кто-то хоть Князь, хоть дух святой.

– Мир полон людей, которые уверены, что они что-то знают и что от них что-то зависит, – говорил Князь, задумчиво мешая ложечкой мороженое, отчего оно превращалось в неаппетитную массу: – Про ученых я вообще молчу. Ученые сначала бегут нос к носу, стараясь, чтобы еще десяток коллег не опубликовали результат первыми. А потом разводят тягомотину на нобелевской трибуне – ах, мера ответственности, ах, доросло ли человечество до моей гениальной мысли?

Эта мера ответственности, пожалуй здорово его задела.

– Все знают, что Эйнштейн сделал атомную бомбу. Почти никто не знает, как, но все с умным видом твердят «эмцеквадрат! У – у! мера ответственности». Почему, Леонид? Да потому что им обидно понимать, что Энштейн умнее. Что они хоть всю жизнь будут перечитывать учебник для первого курса, кроме слов «все относительно» ничего не поймут. И они тычут пальцем – злодей. Ты меня понимаешь, Леонид?

Он упорно гнул свою линию. И я спросил прямо:

– Дядя Князь, вы с Тамарой скоро поженитесь?

Он взял вазочку с мороженым, как будто хотел надеть мне ее на голову, или метнуть за горизонт, чтобы внести вклад в тушение лесного пожара. Но, как всегда, сдержал эмоции.

– Ты слыхал про китовый промысел, Леонид? Все страны в мире считают, что китов, этих гигантов моря, надо охранять. И только Исландия против. Они гоняются за китами, протыкают бедняг гарпунами, вспарывают брюхо и дырявят череп. И говорят, что иначе их маленькая страна лишится источника существования. Почему они это делают, как ты думаешь?

Я промолчал. Я вдруг увидел, что на вазочке остались вмятины. Теперь я понял, почему рукопожатие у Князя такое несильное, он боится мне руку сломать. Надо спросить у Стиги Карелина, может ли он так с вазочкой? Дядя Вихрь, наверное, мог. Или нет?

– Да потому что мелкие! – с внезапной яростью сказал Князь, и поднялся из за столика. Посмотрел сверху вниз. – потому что эту Исландию, если они все, что их просят, делать будут, просто никто не заметит. И они цепляются за власть. Маленькую свою власть. Мы не можем послать армию на другой конец мира. Наши эсминцы не могут пойти в Индийский залив и навести там порядок. Но мы будем убивать китов! У нас будет жить Бобби Фишер! И наша узкоглазая девица поедет к вам, и будет вам петь, а вы будете сидеть и слушать! Ты меня понял, Леонид? Люди совершают поступки не потому, что они что-то знают или могут. А потому что они мелкие!

Князь нервно бросил пару купюр на стол и вышел из кафе. Так взбеленился, что даже забыл – посторонних сюда не пускают, а со своих денег не берут. Надо будет посмотреть, кто этот Бобби Фишер и переслушать песни Бьорк.

Вертолеты развернулись и строем ушли на восток. Дыма над лесом стало, по – моему, чуть больше.

23 июня.

Наташка клянется и божится, что никому моих тайн не выдавала. Неужели я проявил беспричинную жестокость к пожилому, утомленному жизнью человеку?

Специально захватил с завтрака два бутерброда с икрой и на экскурсии в институт морской фауны побросал их в бассейн котикам. Краповые береты стыдливо отворачивались.

24 июня.

Щукин вернулся, когда его никто не ждал. Лекции не было, потому что нас повели на творческую встречу со съемочной группой фильма «Резервуар Омега». Про героев, разоблачивших провокацию против мирной ядерной программы российского строительства за рубежом.

Щукин сидел в машине за шлагбаумом, в тени росших там елей, потому что его пропуск с трехцветным флагом на лобовом стекле был разовый и, конечно, уже просрочен. Я сказал охранникам, чтобы они перестали орать на человека, и сел в кабину.

– Вот смотри, – сказал Щукин без предисловий: – я вам в прошлый раз рассказывал про водоросль, которая в лужах живет. Она может вообще в дистиллированной воде жить, был бы свет…

– Я изучал биологию, – как мог вежливо напомнил я, – я знаю, что такое сине – зеленые водоросли. И что за сутки из одной водоросли можно получить миллионы клеток, я тоже знаю.

Дядя Щукин погас. Так всегда бывает, когда взрослый настроился на долгое просвещение ребенка и вдруг обнаруживает, что тот в Интернете начитал раза в два больше. А я не хочу притворяться. Вот с этим человеком не хочу. Он меня по крайней мере Леонидом не называет.

– Леонид…

Блин…

– Ты просил подарок для девушки. У меня скучная работа. Но я тебе привез подарок.

Из внутреннего кармана пиджака дядя Щукин извлек пробирку, не стеклянную, а черную, непрозрачную. Но когда он отвернул пробку, в полумрак автосалона заполнил свет. Такой еловый – еловый, не совсем зеленый, не совсем изумрудный, не совсем цвета травы. А как синие ели у Кремлевской стены.

– Что это?

– Это такой прикол, – сказал дядя Щукин. – эти водоросли генномодифицированные. Но они производят не спирт, не яд, и не наркотик. Они производят зеленый флюоресцирующий белок. Поэтому пить воду с этими водорослями все же не стоит. Это очень интересный белок для биохимика, и очень неинтересный для тебя. Но он светится. Есть тут у вас пруд, или озеро? Позови туда девушку ночью. А накануне вылей эти полкубика. И когда она придет, то увидит, что пруд живой и светится.

– А мера ответственности? – спросил я, подумав: – А экологическая безопасность?

Щукин посмотрел на меня со странною жалостью, и мне пришла в голову страшная мысль, что он мой настоящий отец. Да нет, это было бы чересчур.

– Вы тут все такие? – спросил он и попытался спрятать подарок обратно в карман. – Через двадцать четыре часа водоросль в чуждой среде погибнет.

А когда я вылез из машины, и помахал ему рукой, он тихо, так, чтобы не слышали охранники у шлагбаума, сказал:

– Дело в том, что это я убил твоего дядю Принца. Это я подсказал, на какой лесовоз брать билет.

И сразу отъехал на своей малобюджетной, допотопной «Тойоте – камри».

25 июня.

Ну да, Хабенский конечно.

Но вывел меня из себя не он, а автор сценария Филимонов, который полчаса толкал тему про заговор глобалистской закулисы, мирный атом и нанотехнологии будущего.

Между режиссером фильма и мастером трехмерной графики сидел молчаливый адмирал Дзюба во флотской форме без погон. Ему периодически хлопали, когда на экран проецировали трехмерную модель беспилотного геликоптера типа «Магма».

26 июня.

Ездили смотреть на то, как тушат лес. На полпути автобусы развернули и объявили, что погодные условия ухудшились. Трудно сказать, что имелось в виду, также жарит солнце, также дымно.

Поругался с Наташкой. Она за обедом, доедая вторую порцию икры, сказала, что Уве Болл – плохой режиссер, и фильмы снимает только потому, что блатной. Не знаю я этого Уве Бола и спорить совсем не было настроения, но Стига Карелин позволил себе усмехнуться. Наташка давно мечтает подраться со Стигой Карелиным, и я не ревную. Ну, я и сказал им, что чья бы корова мычала, а мы бы… Ногтями по носу я не получил, потому что вовремя сообразил – корову Наташка запишет не в фольклорные идиомы, а на свой счет. Пришлось объяснить.