Кремлевский пасьянс

– Догадываюсь, – хмыкнул Фомин. – Никто не должен знать, о чем говорят эти люди.

– Вот видишь, – генерал развел руками, – какой ты догадливый. Те двое, что дежурят здесь, всего лишь охранники, так сказать, на всякий случай. На пульте есть сигнализация, – генерал показал на красную лампу на панели, – если врачам понадобится помощь, они могут из палаты вызвать охрану. Уверен, такой необходимости не возникнет.

– А если не успеют?

– Исключено, – покачал головой Ремезов и, подумав, добавил: – Ну хорошо, представим себе такой случай… Ермаков вышел из-под влияния, замочил врачей… И что дальше?

Он пожевал губами и продолжил:

– Процесс отлично организован. Все расписано по минутам, и каждый знает, как ему действовать в той или иной ситуации.

Он бросил взгляд на часы.

– Через двадцать шесть минут они закончат сеанс, и их сменит другой врач, который будет дежурить следующие четыре часа. Дверь в палату открывается нажатием кнопки на пульте. Изнутри ее открыть невозможно. Если произойдет нечто чрезвычайное, охранники заблокируют вход и вызовут подмогу. Всего охранников девять человек, они дежурят посменно. Смена три человека – два здесь и один на входе.

– Оружие?

– Все вооружены пистолетами, стреляющими парализующими капсулами. Боевое оружие имеют только те охранники, что контролируют вход. У врачей, естественно, оружия нет.

– Сколько врачей работает с Ермаковым?

– Четверо, – ответил Ремезов. – Кроме психиатров, есть еще два, они дежурят посменно. Сеансы проводятся два раза в сутки.

– Вы произнесли фразу «если Ермаков выйдет из-под влияния». Он что, находится в данный момент под внушением? Наркотики, гипноз, что-нибудь еще?

Генерал искоса посмотрел на Фомина и проигнорировал его вопрос.

– Вы обещали, – напомнил ему Фомин.

– Ох и доиграешься когда-нибудь! – мрачно произнес Ремезов. – Любопытство тебя до добра не доведет. И чего я тебя не пристрелил два года назад?

– Поздно об этом говорить, – бесстрастно заметил Фомин. – Время упущено. Сейчас я не советовал бы вам задумываться о таких вещах.

– Ты мне угрожаешь? – процедил сквозь зубы генерал, но наткнулся на холодный взгляд Фомина.

– Нет, конечно, нет. Просто констатирую очевидный факт. Но вы так и не ответили на мой вопрос.

Генерал отвел глаза и вполголоса выругался.

– Больно много на себя берешь, Фомин. Ладно, кое-что я тебе расскажу, но если информация будет неполной, не обессудь. Я тоже, знаешь ли, не такой уж большой спец по этим делам.

Он помолчал, наблюдая за работой врачей, и вполголоса стал рассказывать:

– Ты верно подметил, Ермаков действительно находится под внушением, хотя это слово не совсем точно выражает смысл происходящего. Образно выражаясь, нам удалось создать совершенно новую личность. Так что там в палате, – он постучал пальцем по стеклу, – уже не Ермаков.

Фомин недоверчиво покачал головой.

– Не веришь? – хмыкнул Ремезов. – Я и сам не верил. Этот объект существует сравнительно недавно, седьмой месяц. Когда я стал начальником главка, среди его структур и подразделений числилось с десяток секретных лабораторий. Большая часть из них занималась исследованиями такого рода. Были кое-какие результаты, поэтому когда возникла идея создать подобный объект, нужные люди нашлись быстро. А научную часть проекта разработали эти двое, – он кивнул на врачей. – Насколько я понимаю, используется комбинированный метод: психотропные средства плюс наркогипноз. Нужно признать, что новый метод дает впечатляющие результаты. Они испытали его на двух десятках человек, и ни одного сбоя, представляешь?

– А те двое? – спросил Фомин. – Предшественники Ермакова. Почему они не подошли?

– Понимаешь, Фомин, внушение внушению рознь. Проблема заключается не в том, чтобы непременно сломать волю и заставить человека повиноваться своим приказам. Это уже пройденный этап. Нет, вопрос ставится по-другому. В процессе внушения мы полностью перестраиваем личность пациента со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ты спросишь, зачем это нужно. Во-первых, если вдруг случится провал, мы ничем не рискуем. Даже с помощью самых изощренных методов дознания, включая психотропные средства, до прежней сущности прошедшего полную подготовку пациента добраться не удастся. А его новая, нынешняя сущность… О, здесь все в наших руках. Мы можем начитать на кору головного мозга любые сведения, можем превратить его, к примеру, в инопланетянина или сотрудника американских спецслужб.

Глава третья

– Я хорошо помню историю, случившуюся в Далласе в шестьдесят третьем году…

Фомин многозначительно посмотрел на генерала.

– Это ты уж чересчур загнул, – расхохотался Ремезов. – В то время ни у нас, ни у американцев подобных вещей и в помине не было. Собственно, то, чем мы сейчас занимаемся, стало возможно благодаря стечению разного рода случайностей. Стоит убрать один, причем – любой из компонентов, и наш метод сразу потеряет всю свою эффективность. Уверен, американцы не располагают ничем подобным до сих пор. В сравнении с нашими аппаратами «сыворотка правды» и детекторы лжи всего лишь детские игрушки.

– Вы сказали во-первых, – напомнил ему Фомин. – А что во-вторых?

– Все тебе неймется! – язвительно заметил Ремезов. – Хочешь выпотрошить меня до самого донышка.

– Зачем мне прерывать историю на самом интересном месте, – улыбнулся Фомин.

– Хрен с тобой, – ворчливо сказал Ремезов. – Слушай дальше. Перестройка личности для нас не является самоцелью. Нам нужно, чтобы эта личность обладала определенными качествами…

– Например, умела убивать людей, – дополнил его Фомин.

– А ты думаешь, мы здесь в гольф его учим играть? – со смешком спросил генерал. – Ты неправильно ставишь вопрос. Эти люди уже умеют убивать, мы лишь снимаем все ограничители, которые могут помешать им воспользоваться своим умением. Но и это не все. Нам удалось значительно расширить диапазон их возможностей. Взять, к примеру, того же Ермакова. Сейчас весь его организм подчинен единой цели: убивать! Энергия, которая расходуется у обычного человека на различные цели, например, на борьбу с разного рода недугами и болезнями, на нейтрализацию воздействия внешней среды и так далее, у Ермакова направлена в одно русло: обеспечить максимально эффективное выполнение приказа. Подобное состояние полной отмобилизованности иногда возникает у людей, оказавшихся в экстремальной ситуации, хотя и данное сравнение будет слишком слабым. Но даже всего этого может оказаться недостаточно. Если мы решимся использовать такого человека в деле, он должен быть достаточно самостоятелен в своих действиях, ведь мы не можем со стопроцентной точностью смоделировать ситуацию, в которой он может оказаться.

– Речь идет о его способности принимать наиболее оптимальные решения?

– Совершенно верно, – кивнул Ремезов. – Согласитесь, мы не можем использовать «зомби» с заторможенными движениями и пустыми глазами.

– Это выглядело бы забавно, – улыбнулся Фомин. – Особенно если за этим «зомби» будет бегать парочка ассистентов и командовать ему на ухо: «поверни направо», «иди прямо»… Как вы решили эту проблему?

– Я вижу, ты уже ухватил суть, – одобрительно заметил Ремезов. – Да, эта задача оказалась самой трудной. Как ты понял, одного внушения мало. Нужно еще найти правильную мотивировку…