Кренер

Казарма была сложена из грубо обтесанных бревен. Швы законопачены синим мхом, который отгоняет дурных духов, но не клопов. Койки стояли вдоль стен. Рядом с изголовьем стоял сундук, который можно было использовать как столик за счет плоской крышки.

— Слушай сюда, новичок. Каждому патрульному в казарме закрепляется койка и сундук. Замок на сундук купишь сам. В казарме не воруют, но подшутить над новеньким могут.

— Это место Ярго — указал сержант на кровать рядом с окном — левее теперь твое. Тебе еще полагается подушка, одеяло, панцирь и оружие. Я сейчас схожу к интенданту, чтоб тебе все выдали. А ты пока осмотрись тут.

Сержант специально оставил Юпа в казарме, чтобы самому сходить к интенданту. Новичку помимо обмундирования и оружия из казны полагалось выдавать подъемные в размере месячного жалования.

Новичкам об этом часто не говорили, а просто делили эти деньги между сержантом и интендантом. Сержант считал такую практику справедливой, учитывая что возиться с новичком ему, а приживается на службе только один из трех новобранцев.

Юп послушно осмотрел свою новое место для сна. Койка была достаточно широкой и длинной. Их делали по одному размеру с запасом, чтобы поместился любой богатырь. Грубые доски обходились казне дешево. У кронпринца своя лесопилка, а леса в Пограничье много. На изголовье был выжжен герб кронпринца. Такой же герб выжигался на панцире кулиса, если его покупали у кренеров для армии или стражников.

Сундук был под стать кровати. Толстые деревянные стенки и крышка на двух медных кольцах. На крышке то же казарменное клеймо. В сундуке лежала глиняная миска. Из таких мисок патрульные ели в те дни, когда дежурили в городе и могли на обед попасть в казарму. Кормежка здесь были не ахти, но все равно горячая пища всегда лучше сухого пайка.

Миска была слеплена из желтой глины, которую добывали прямо в городе. Юп взял миску в руки и немного удивился тому что на нее не поставили клеймо.

— Эй, парень — окликнули сзади — отдай-ка мою миску.

Юп повернулся и увидел высокого толстяка с бегающими глазками. Он вошел, пока Юп осматривал свое нехитрое имущество.

— Мне чужого не надо, — ответил Юп — но почему она лежит в моем сундуке?

— А кто тебе сказал, что это твой сундук?

— Сержант Марк. Я теперь служу в его отряде.

— Так ты новобранец этого урода Марка! — на лице толстяка заиграла нехорошая улыбка и он крикнул, обернувшись через плечо — Парни, у нас в казарме новенький!

Двое стражников, игравших в кости на сундуке в противоположном конце помещения, встали и неспешно пошли на призыв толстяка.

Один из них был низкорослым и худощавым, второй был почти таким же высоким, как толстяк, но жира в нем почти не было. Здоровенные кулаки гармонировали со сломанным носом и несколькими неровными шрамами на коротко стриженном черепе.

— Харис, с кем ты нас хочешь познакомить? — живо начал коротышка. — У нас в блоке пополнение?

— Это новобранец из шайки этого шулера Марка! — ответил толстяк. — И его еще не просветили о правилах проживания. И, в частности, о правилах для новичков!

— Ну насчет шулерства, ты, Харис, не шуми лишний раз. — ответил коротышка — Если ты продул Марку жалование за два месяца, то это не значит, что он шулер. Ну или может это значит, что ты худший шулер, чем Марк. Хе-хе!

— Да Харис всегда жулит, я поэтому с ним больше и не играю — вклинился здоровяк неожиданно тонким голосом с нотками почти детской обиды.

— Ладно, крях с этим жуликом Марком. — продолжил толстяк — Но с новенького причитается. Как тебя зовут, новобранец?

— А кто ты, чтобы меня спрашивать? — толстяк нравился Юпу все меньше.

— Кто я? — ухмыльнулся он. — Я тот, кто может устроить тебе неприятности. И никто мне не помешает это сделать, если ты не возьмешься за ум. Так что, я спрошу еще раз. Как тебя зовут?

Толстяк сделал шаг и навис над сидящим Юпом так близко, что что тот сразу почувствовал букет ароматов, в котором сильнее всего выделялись запах чеснока и дешевой браги.

­– Там где я вырос, чтобы спросить чужое имя вначале называют свое. — не спеша ответил Юп, немного повернулся и поудобнее уперся ногами — Но учитывая, что я уже услышал что висящую над моим ухом жирную и пьяную бочку зовут Харисом, могу представиться. Я Юп и я кренер!

Последнее слово было сказано твердо и с вызовом. Но толстяка это не остановило.

Ах ты, наглый рыбоед! — Ан схватил Юпа за ворот куртки — ты на кого…

Договорить он не успел. Терпение Юпа уже лопнуло. Он резко оттолкнулся ногами, одновременно вскидывая левую руку в челюсть Хариса. Толстяк от удара больно прикусил язык, но ворот Юпа не выпустил и подняться ему с кровати не позволил. Он был не намного выше крекера, но по весу превосходил почти в полтора раза.

— Ах ты, кряхов выкидыш — Зашипел Харис сквозь зубы. — Я тебя прикончу. ­

Толстяк навалился сверху всей тушей и дважды ударил по голове кулаком. Юп оказался зажат между брюхом противника и спинкой кровати. Харис не отпуская левой рукой ворот куртки, надавил правым локтем на шею.

— Я тебе кадык сломаю, сука! — лицо толстяка налилось кровью.

Юп прижимал подбородок вниз, пытаясь защитить горло. Правой рукой он не мог пошевелить, а левой безуспешно пытался отжать локоть, стремящийся лишить его возможности дышать. Кровь пульсировала, с каждым ударом разжигая в кренере ярость, но единственное, что он мог, это рычать в лицо пьяного жирного урода.

Стараясь найти опору для рывка он наткнулся левой рукой на ту самую глиняную миску. Зажав ее край, он ударил керамический прибор о край кровати и получил черепок с острым краем.

Этим черепком Юп со всей силы надавил сбоку на живот Хариса и протащил его сверху вниз, продирая рубаху и кожу. А когда противник замычал от боли, он быстро повторил движение несколько раз, раздирая плоть все глубже. Если бы не толстый слой жира, он уже выдрал бы толстяку потроха. Тот испугался и попытался встать, чтобы разорвать дистанцию. Но координация у подвыпившего была не очень, и он тут же плюхнулся задом на противоположный конец кровати.

Юп, не выпуская черепок ударил кулаком по дуге и попал по переносице. Харис зажимал правой рукой разодранный живот и прикрыть лицо не удосужился. Черепок оставил на нем рваную рану. А Юп зажал в правую руку еще один черепок и начал бить поплывшего противника по лицу и шее поочередно справа и слева. Через пару секунд лицо превратилось в месиво, пускающее кровавые пузыри.

Харис был уж, практически, в отлучке, когда Юп сгреб оставшиеся осколки миски и с силой затолкал их в разбитый рот, кроша зубы и протыкая язык.