Крепость

Кроме того я рассказал жене о том, что у Титовой оказался интересный дар, и что я отправил её учиться к Фраучи.

София с удивительным энтузиазмом поддержала идею сделать Анну своей фрейлиной. Более того, она порекомендовала мне сделать всё, чтобы при дворе все прознали, что Анна и вправду является моей любовницей.

Я посмотрел на неё, округлив глаза. Как минимум, это бросало тень на неё, как на мою жену. Однако София меня успокоила.

— Поверь, я успела присмотреться к вашим подданным, и в коварстве и хитрости они немного не достают до изощрённости чиновников при дворе моего отца. — заверила она. — И у меня самой была хорошая школа. — здесь она улыбнулась и положила головку мне на плечо. — Я ведь вижу, как ты на меня смотришь, и что тебе не нужны любовницы. По крайней мере, сейчас. А Анна очень интересная девушка, при этом идеальная мишень для желающих вести интриги против нашей семьи и Российской империи. Подумать только, она ведь твоя любовница. А ещё она дочь начальника императорского кабинета. Это ведь двойной выигрыш! А ещё она достаточно хитра, чтобы при этом быть моей фрейлиной. В моём народе говорят, что ничто не объединяет людей так, как их пороки и грехи. И все интриганы, прознавшие об этом, посчитают необходимым попробовать выйти на Анну и как-то использовать её в своих целях. Как в невинных интригах, чтобы, например, получить какую-то должность, так и в более крупных, чтобы навредить императорской семье. Так что я считаю это очень хорошая идея. Однако у меня всё же остался один вопрос, — спросила София.

— И какой же это? — приготовившись снова удивиться, спросил я.

— А почему у тебя только одна любовница. Почему так мало? — спросила она.

А я снова округлил глаза.

— Что значит мало? Мне и одной-то много, — удивился я.

— Для императора мало, — улыбнулась София, а затем нежно поцеловала меня в губы.

К выбору фрейлин мы подошли ответственно. Мы с супругой вместе описывали задачу Мезинцеву и Пегову проверять каждую желающую девушку досконально до третьего колена. Да и многие придворные захотят своих дочек определить.

— Проверяйте всё. Кто за ними стоит, кто родители, кто дружит с родителями, кто может повлиять, кто кому должен. Может, у девушек уже есть какие-то любовники. Особенно уделяйте внимание иностранцам. Чтобы ни одна не оказалась подставной. — приказал я Мезинцеву.

Может быть, я был несправедлив, потому что Мезинцев не хуже меня знал свою работу. Возможно, я просто позволил себе немного покрасоваться перед своей красавицей-женой. Ну уж простите меня за такую слабость.

— Ну что, — наконец, разобравшись с самыми необходимыми делами, произнёс я. — Несите прессу. Будем изучать что там наши западные коллеги выдумали.

Глава 14 Европа о моей свадьбе

Свой новый Дар — умение понимать иностранные языки, читать иноземную прессу я использовал на все сто. Правда, обнаружился и побочный эффект — если читать много и больше чем на трёх ранее неизвестных языках, к вечеру начинала побаливать голова. Правда и здесь обнаружилась польза. Я узнал, что к множеству талантов моей супруги добавилось умение снимать боль. Ей было достаточно лишь прикоснуться своими нежными ручками к моим вискам и всё, боль проходила мгновенно. Поэтому начал эксплуатировать свой дар на полную катушку.

Ну а как же не почитать иностранные газеты, когда такие дела творятся? Что называется — дорвался. Раньше-то довольствовался лишь переводами на русский, а иностранный текст, как известно, много теряет после его переложения на наш.

Кстати, надо будет сказать секретарю — пусть озадачит мою (то есть, проправительственную прессу) переводом с немецкого и французского, да разместят в наших газетах всю хрень, что пишет «просвещенная Европа». Русский народ, читая такие опусы, будет ржать до упада.

К слову, а что она, недружелюбная пресса, пишет-то? Англичане покамест помалкивают, ограничившись констатацией фактов. И крохотная заметка размещена где-то в конце восьмой страницы, ближе к разделу о потерях и находках кошельков и зонтиков, извещает о бракосочетании русского императора. Вон, даже имя и национальность супруги не указаны. Неуважение, понимаете ли. Но бритты сейчас озабочены выборами в парламент, и тем — удастся ли Черчиллю свалить какого-то Мак-Магона? Про Черчилля, разумеется, наслышан, а вот про этого даже не читал. Мак-Магон, скорее всего, шотландец. Обычно, тот или иной деятель (или партия), идущая к власти соревнуется в русофобии. Молчат. Стало быть, чего-то хотят от нас. И чего же хотят доблестные бритты? Значит, вскоре должен снова пожаловать британский посланник со своими предложениями. Но в войну нас, скорее всего, британцы не станут втравливать, а иначе в газетах бы Россию хвалили и вспоминали эпоху Наполеона, когда мы спасали Европу.

Немцы, как водится, консервативны и на свадьбу российского императора с турецкой принцессой откликнулась скупо. Информации у них маловато, а домысливать подробности они не стали. И правильно. Ну да, объявилась дочка султана в России, приняла православие и венчалась с императором. Ничего не прибавили, не убавили. Изложение фактов, ничего более.

Но у немцев имеются свои политологи, что постарались спрогнозировать политические и экономические последствия от сего факта. Почитаем. Да, брак заключен, но коли Нермин сбежала со своим будущим мужем, то для Османской империи такой брак недействителен, и ничего плохого для Германской империи не следует ждать. Султан Омар Фарук слишком зависит от немецких кредитов и он не пойдет на сближение со своим давним врагом. Более того — бегство принцессы из отцовского дома может повлечь скорую войну между Турцией и Россией, которая, безусловно, окажет воздействие на поставки зерна во Францию.

Но есть и иное рассуждение. Дескать — пока Турция не может воевать с Россией, потому что ей требуется более современный флот, а помочь Османской империи может Великобритания, но у англичан имеются свои претензии к туркам. Тот же Египет, который султан желает вернуть в лоно империи, а бритты уже привыкли считать его частью империи. Да и станет ли султан воевать из-за такой ерунды, как бегство дочери? Одной дочкой больше, одной меньше. И приданное не нужно давать.

Эх уж эти прагматичные немцы. Не понимают, что Дар, имеющийся у Софьи, перевешивает любое материальное приданное.

А вот тут ещё любопытная заметка. Дескать — турецкий султан может легализовать брак своей дочери с русским императором, если тот выплатит калым — подарок, что обязан сделать жених будущему тестю. А коли жених, а теперь уже муж, властитель огромной страны, так почему бы ему не отдать Османской империи Закавказье, а то и Крым?

Ишь, Закавказье отдать и Крым. Да я лучше своему тестю подарю Берлин с Дрезденом, Мюнхен с Баварией, а можно еще и Прибалтику. Нет, Прибалтику я оставлю себе. Кенигсберг и Калининградская область — наша. Ее уже однажды русская армия брала. Во время Семилетней войны. И пошли немцы под русскую корону, как миленькие. Даже великий философ Кант приносил клятву верности русской императрице. И зачем же Петр Третий обратно вернул?

Вот, что хорошо, что немцы и прочие европейцы пока не пронюхали о нашем с султаном секретном соглашении. Если бы пронюхали, то не оставались бы такими спокойными.

Мысли опять пошли куда-то в сторону. Уверен, что прав был товарищ Ленин и правительство большевиков, заявившее, что тайным соглашениям между государствами должен быть положен конец и все пакты и договора должны быть обнародованы. Народ должен знать, к чему его поведет правитель. Согласен. Но у нас, покамест, не демократическое и не правовое государство, а абсолютная монархия и есть вещи, о которых народным массам знать не следует. Пока, по крайней мере. А уж как там сложится наша история — не знаю. В общем, как пойдет.

Что там еще у немцев интересненького?

Разведка пока не докладывала о каких-нибудь всплесках, но журналисты, порой, могут быть расторопнее официальных властей. Может, в других разделах?

Сразу в трех газетах опубликованы «воспоминания» моей несостоявшейся невесты. Ишь, какая она писучая! А коли сразу три редактора не испугались опубликовать однородные материалы, значит, уверены, что газеты продадутся.

На сей раз моего рыжего кота принцесса Баварская оставила в покое, зато живописала о Зимнем дворце, о том, что в его подвалах стенают тени замученных жертв, звенят цепи, а палачи терзают провинившихся крестьян и неугодных имных императору чиновников. А по коридору бродит призрак Алексея Петровича — несчастного сына Петра Великого, которого император собственноручно задушил подушкой в спальне. Причём спальня та, по уверениям Эдиты Марии, располагалась аккурат напротив ее покоев.