Крещендо

Я сидела, закутавшись в одеяло, и размышляла обо всем этом, как вдруг в дверь кто-то постучал. Я поставила чашку с шоколадом на прикроватную тумбочку. Очень немногие из моих знакомых осмелились бы прийти ко мне в дом в такое время. Я спустилась вниз и посмотрела в глазок, хотя и без этого прекрасно знала, кто стоит за дверью. Знала, что это Патч, по тому, как забилось у меня сердце.

Я открыла дверь:

— Ты сказал детективу Бассо, где меня можно найти. Ты остановил Риксона, когда он стрелял в меня.

Темные глаза Патча смотрели на меня не мигая. В них была видна целая буря эмоций: волнение, потрясение, восторг, облегчение… От него пахло пылью, машинным маслом и ржавой водой, и я знала, что он был там, в машинном зале, все время, пока детектив Бассо не нашел и не вытащил меня. Он был там все это время, пока не убедился, что я в безопасности и что мне ничего не угрожает.

Он обнял меня и крепко прижал к себе:

— Я думал, что уже слишком поздно. Я думал, что ты уже умерла…

Я забралась руками ему под рубашку и положила голову ему на грудь. Я даже не замечала, что пла2чу. Мне больше ничего не угрожает, Патч здесь… Больше ничего не имело значения.

— Как ты нашел меня? — спросила я.

— Я давно подозревал Риксона, — ответил Патч негромко. — Но мне нужно было убедиться.

Я взглянула на него снизу вверх:

— Так ты знал, что Риксон пытается убить меня?

— Подозрения зародились у меня давно, но я долго просто не мог в это поверить. Ведь мы с Риксоном… были друзьями, — голос его прервался. — Я не хотел верить, что он предал меня. Когда я стал твоим ангелом-хранителем, то чувствовал, что кто-то пытается убить тебя. Но не мог понять, кто именно, потому что убийца был очень осторожен. Он даже не позволял мыслям об убийстве выйти на поверхность, поэтому картинка была весьма смазанная. Но я понимал, что люди не умеют так хорошо маскироваться; их мысли ангелы читают с легкостью. Уже одно это вызывало подозрения, и я стал приглядываться к Риксону, хотя не готов был это принять. Я свел его с Ви, чтобы он был у меня на глазах и при этом не начал подозревать, что я как-то по-особенному наблюдаю за ним. Я понимал, что единственная причина, по которой он может хотеть убить тебя, это желание получить человеческое тело. Поэтому я решил покопаться в прошлом Барнабаса. Тогда и выяснил всю правду. Риксон опережал меня на два шага. Он ошибся лишь однажды, в прошлом году, в школе, когда я опередил его и пытался убить тебя первым, а потом… ты знаешь, что потом. Он же мечтал стать человеком не меньше, чем я. Самым заветным его желанием было обрести человеческое тело. Он все делал, чтобы разуверить меня в Книге Эноха и чтобы я не убил тебя. Чтобы убить самому.

— Но почему ты не рассказал, что он хочет меня убить?

— Я не мог. Ты отказалась от меня как от ангела-хра-нителя. Я физически не мог больше вмешиваться в твою жизнь. Архангелы останавливали меня каждый раз, как я пытался это сделать. Но я нашел способ их обмануть. Оказалось, что ты можешь попасть в мои воспоминания во сне. Так я пытался передать тебе информацию о том, что Хэнк Миллар — твой настоящий отец и нефилим, и вассал Риксона. Я знаю, ты думала, что я предал тебя и бросил как раз в тот момент, когда ты больше всего нуждалась во мне. Но я не оставлял попыток подобраться к тебе и предупредить о Риксоне.

Он устало и кривовато улыбнулся:

— Хотя ты и сопротивлялась этому всеми силами.

Я вдруг заметила, что все это время не дышу — и перевела дыхание.

— А где теперь Риксон?

— Я отправил его в ад. Он никогда не вернется обратно.

Патч посмотрел наверх. Взгляд его был тяжелым, но не злым. Скорее, в нем были грусть и разочарование. Сожаление о том, что все произошло именно так. И я подумала, что ему на самом деле куда тяжелее, чем кажется: ведь он потерял лучшего друга, единственное существо, которому всецело доверял и с которым прошел через очень многое…

— Мне так жаль… — прошептала я.

Мы постояли несколько секунд в молчании. Оба думали о незавидной участи Риксона. Я не видела никогда воочию того, что его ожидало, но и той картины, которую я нарисовала у себя в голове, было достаточно, чтобы дрожь прошла по всему моему телу.

И тут Патч заговорил в моих мыслях:

— Я сбежал, Нора. Нашел лазейку. Как только архангелы это обнаружат, они тут же бросятся меня искать. Ты была права. Я действительно часто нарушаю правила.

Я почувствовала горячее желание немедленно выставить его за дверь. Его слова набатом звучали у меня в мозгу. Сбежал? Но ведь архангелы первым делом будут искать его именно здесь! Неужели он настолько беспечен, что не понимает этого!

— Ты с ума сошел? — воскликнула я.

— Да. Я с ума схожу по тебе.

— Патч!

— Не волнуйся, у нас есть время.

— Откуда ты знаешь?

Он сделал шаг назад и приложил руку к сердцу:

— Твое недоверие ранит меня.

Я могла только сердито смотреть на него:

— Когда ты это сделал? Когда ты сбежал?

Сегодня вечером. Я пришел сюда, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Я знал, что Риксон собирался в Дельфик, и когда увидел твою записку, понял, что он решил действовать. Тогда я сбежал от архангелов и отправился за тобой. Если бы я не освободился от них, Нора, я физически не смог бы сделать и шага. И тогда Риксон бы выиграл.

— Спасибо, — шепнула я.

Патч прижал меня к себе еще крепче. Мне хотелось просто вот так стоять рядом с ним, в его объятиях, чувствовать тепло его сильного, мускулистого тела и забыть обо всем. Но был еще один вопрос, который не мог ждать.

— Так ты, значит, больше не являешься ангелом-храни-телем Марси? — спросила я.

Я почувствовала, что Патч улыбается:

— Я теперь частный предприниматель. Я теперь сам выбираю себе клиентов.

— А почему Хэнк Миллар спрятал меня, а не Марси?

Я уткнулась лицом ему в грудь, поэтому он не мог видеть моих глаз. Меня не волновал Хэнк. Совершенно. Он не значил для меня ровным счетом ничего, и все-таки где-то в самом дальнем уголке моей души саднило, будто там была заноза: мне бы хотелось, чтобы он любил меня так же, как Марси. Ведь я тоже его дочь. Но он предпочел Марси, меня отправил с глаз долой и сосредоточился на ней.

— Я не знаю. — Было так спокойно и приятно слушать, как он дышит. — У Марси нет твоей отметины на запястье. У Хэнка она есть, у Чонси она была. Не думаю, что это случайность, Ангел.

Я скользнула взглядом по запястью, где у меня с рождения было темное пятно, которое многие ошибочно принимали за шрам. Я раньше думала, что такое родимое пятно есть только у меня, пока не познакомилась с Чонси. А теперь вот еще Хэнк. Я вдруг подумала, что, вероятно, эта отметина означает, что во мне больше крови по линии Чонси, и это была пугающая мысль.

— Со мной ты в безопасности, — сказал Патч, сжимая мои ладони.

Помолчав, я спросила:

— И что нам теперь делать?

— Мы же вместе.

Он выразительно поднял брови и соединил пальцы в замок, будто наудачу.

— Нам так много пришлось пережить, — сказала я.

— Но мы и достигли многого, — возразил он. Он взял меня за руку, снял кольцо моего отца со своего пальца и положил мне в ладонь, сжав мои пальцы в кулак. И поцеловал мне руку: — Я собирался вернуть тебе его раньше. Но надо было закончить сначала.