Крещение Литвы

Эту песню

Не раз певал я. Впрочем, нет!

Сегодня вам я разскажу

Как создал Бог, на зависть миру,

Резвушку-польку. (начинает говорком под звуки мазурки).

* * *

Взял он вешний луч от солнца,

Томный свет луны,

Ясность неба, ропот моря,

Мерный плеск волны;

Сладость меда, горечь хмеля,

Аромат цветов,

Красоту царицы-розы,

Острие шипов;

Хитрость кошки, смелость львицы,

И коварство змей,

Ласки матери-тигрицы

Для своих детей;

Смех младенца, ярость битвы,

И отваги пыл,

Шопот страсти и молитвы,

Тишину могил;

Твердость старца, нетерпенье

Маленьких детей,

И любовь до изступленья

К родине своей;

Словом, все — всю прелесть мира

Бог в нее вселил

И грядущее с минувшим

В ней соединил!

Создал тело, дунул в очи

И зажглись они

Тем огнем, что губит сердце,

Коротает дни.

Роскошь тела, стройность стана,

Чудный, Божий лик, —

Вот какую в Польше панну

Видеть глаз привык.

Коль полюбит, так заменит

Целый свет одна;

А изменит — не печалься,

Так уж создана.

Панна, панна, наша радость,

Всех к себе манишь,

Ты, что красишь нашу младость,

Сердце веселишь;

Славу, почести, богатство,

Даже жизнь свою,

Все отдаст поляк природный

За любовь твою!

(все присутствующие поляки повторяют хором два последние стиха)

ЯГЕЛЛО.

Правдива песня! Поднимаю

Заздравный кубок с нашим медом

За лучшую из польских женщин,

За королеву! Пью здоровье

Твое, красавица-Гедвига!

<...>

РОТЕНШТЕЙН.

А каков

Литовский бард?

ОССОЛИНСКИЙ.

Не из трусливых.

РОТЕНШТЕЙН.

Глядит как волк, и тоже вздумал

Перечить князю. Важный рыцарь!

Потешник, шут и скоморох!

ВЕЙДАВУТИС (перебивая).

У нас не принято смеяться

Над стариками. По годам

Ты мог-бы внуком быть ему,

Так придержать язык не худо

Тебе о нем.

РОТЕНШТЕЙН.

Ты что за птица?

ВЕЙДАВУТИС.

Я птица из породы той,

Которой боги дали когти

И клюв могучий, чтоб справляться

С своим врагом.

РОТЕНШТЕЙН.

А кто просил

Тебя соваться в наши речи,

Сеньора птица?

ВЕЙДАВУТИС.

Мало, видно,

Тебя учили, рыцеренок,

Почтенью к старшим!

РОТЕНШТЕЙН.

Что? Ты смеешь

Так называть меня?

ВЕЙДАВУТИС.

Да, смею!

Залетный аист!

РОТЕНШТЕЙН (вынимает меч).

Защищайся,

Покуда жив! меня?

ВЕЙДАВУТИС.

Не горячись!

Вот этот меч исправно красил

Ваш белый плащ. Держись, мальчишка,

Пока живешь! (сражаются; вбегает Гедвига и становится между сражающимися).

ГЕДВИГА.

Что здесь за шум?

Как смели вы в покоях князя

Скрестить мечи? Отдайте оба

Сейчас их мне!

РОТЕНШТЕЙН (отдавая меч).

Охотно, панна.

Прошу прощенья; но не мог

Оставить я без отомщенья

Тех дерзких слов, которых даром

Еще никто передо мною

Не смел сказать (указывая на поляков). Спросите их!

ГЕДВИГА (к Вейдавутису).

Отдай и ты!

ВЕЙДАВУТИС.

Нет, никогда

Не отдавал меча я бабе,

И не отдам! Коль ты вмешалась

В наш поединок, так его

Нам отложить возможно, точно;

А уж меча не получить тебе от истого литовца.

Мы для него ножны имеем, (вкладывает меч)

И вот куда ему дорога!

А вашим ручкам непригоже

Держать меча, ведь он не легок

И не игла.

ГЕДВИГА.

Молчи, презренный!

Иль этот меч… (подымает меч).

ВЕЙДАВУТИС.

А как же мне

Твердил сегодня жрец, что с вами

Приехал в Вильну, что ваш Бог

Велит прощать врагам обиды.

Соврал, должно быть!

ГЕДВИГА (опуская меч).

Да, ты прав…