Крещение огнем. Алтарь победы
Шрифт:
– В «Волне» мне быстро оформили допуск, заодно прикрепив меня к куратору от КГБ. Который, будучи одним из учеников легендарного генерала Шама, оказался не только высочайшим профессионалом, но еще и человеком, который поддержал меня и вовремя подсказал действия, позволившие мне, в принципе-то сопливому пацану, выжить среди «зубров». А интриги были и в те времена, хотя, на мой взгляд, гораздо более конструктивные, если вообще так можно охарактеризовать какие бы то ни было интриги.
Очень скоро я отправился в командировку на Алтай, где искал людей, коих тогда называли экстрасенсами, а также некоторых учеников китайских мастеров боевых искусств, бежавших в СССР во времена культурной революции в Китае. Ходил к ним в гости, призывал поделиться знаниями в интересах Родины. И ведь делились! Удалось установить доверительный контакт и с отличным специалистом и хорошим человеком из
Института нейрокибернетики
В путь, предложенный Утолиным, поверили. Его, тогда совсем еще молодого человека, вместе с другими представителями ЦИР «Волна» пригласили на совещание в управление вооружений МО СССР. Он вспоминал об этом так:
– От обилия больших звезд на погонах поначалу зарябило в глазах. Но когда пришло время выступать, понял – «или грудь в крестах, или голова в кустах», и заявил: предлагаемое – только первый шаг. Следующим станет превращение пилота или оператора буквально в боевую машину. В частности, можно будет резко увеличить одновременно и объем и глубину концентрации на определенных важных для принятия решений параметрах. Представляя при этом сами эти параметры во всех их взаимосвязях в удобном для восприятия виде. И значительно повысив устойчивость оператора к утомлению – вплоть до переключения организма в режим работы на резервах.
– Вы видели когда-нибудь мастера ушу, который протыкает пальцем кирпич? Или человека, который может поймать на лету выпущенную из лука стрелу? Мы предложили исследовать их физическое состояние в такие моменты предельной концентрации и пребывания в боевом ИСС. Например, измерить электрические потенциалы в акупунктурных точках, провести ЯМР-томографию мозга, изучить структуру окружающих тело электромагнитных полей до и после вхождения в ИСС, и, возможно, сделать еще и анализ биохимии крови, – рассказывает Утолин. – А потом сделать устройства, которые смогут вводить оператора вот в такие «сверхчеловеческие» состояния, впрыскивая ему в кровь нужные вещества или воздействуя на организм иными способами, но так, чтобы внешними воздействиями привести его в то же состояние, которое адепты боевых искусств или экстрасенсы достигают путем длительных тренировок.
Меня тогда спросили: «А вы не боитесь, что люди после этого сойдут с ума?» На что я ответил, как теперь понимаю, достаточно цинично:
– Вы же сами военные и прекрасно знаете, что срок жизни оператора радиолокационной станции в современном бою может составить всего полчаса? Что вражеская авиация почти гарантированно уничтожает РЛС ракетами типа «Шрайк»? Так что, дескать, ИСС поможет человеку выжить в этой мясорубке. А еще есть результаты собеседований с ветеранами-«афганцами», из которых следует, что когда «крышу сносит», то выжить в схватке легче. А социализация, как я тогда сказал генералам, это уже второй вопрос и к теме настоящего обсуждения не относится. И меня поддержали!
После этого я и стал плотно заниматься, как мы шутливо говорили, «дуремарством». Получил доступ к тем людям, которые плотно занимались изучением экстрасенсорного восприятия. И хотя, честно говоря, подавляющее большинство тех, кто попадал в поле их зрения, действительно были полными «дуремарами», шарлатанами или обманщиками, но в СССР исследования, поиск и изучение тех, кто действительно обладал какими-то особыми способностями, были поставлены на солидную основу.
Покровительство над работами взял на себя полковник Михаил Бажанов из управления перспективных разработок в Генштабе ВС СССР. И началось! Это время я вспоминаю едва ли не как самое счастливое в своей жизни. Открылось финансирование для командировок, меня свели с исследователями по нужным направлениям. Начались работы с привлечением специалистов Института авиационной и космической медицины, Института медико-биологических проблем (ИМБП) и некоторых других солидных учреждений. Я мог попросить их замерить такие-то и такие-то параметры во время работы с испытателями-добровольцами. Было у меня и письмо с подписью начальника Генштаба: «Подателю сего всемерно содействовать…» Оно помогало решать вопросы с чиновниками и военными во время командировок…
Советский Союз был целым миром. Чтобы добыть эзотерические знания или познакомиться с техниками ИСС, не обязательно было ехать в Тибет или Китай. На Алтае, в Казахстане и Узбекистане было немало носителей древних знаний, причем не только китайских, но и исконно среднеазиатских, которые стали широко известны лишь недавно.
Самое интересное заключалось в том, что Утолин намеревался экспериментировать и на себе. Да и в добровольцах недостатка не наблюдалось: заявления писали люди из ВПК, военнослужащие. Послужить Родине и науке тогда хотели многие. Когда мы встречались с Константином
в ноябре 2005 года, то обменивались впечатлениями о недавней телепередаче, где показывали людей, испытывавших снаряжение для космонавтов в 1960-е годы. Они шли на смертельный риск, когда, например, имитация жесткой посадки могла закончиться переломом позвоночника. Или когда можно было замерзнуть в Арктике, проверяя снаряжение экипажей на случай приземления в незаданном районе. И все – во имя Родины, во имя большого космического рывка страны и за небольшие, в принципе, деньги. Как оказалось, такие люди были и в СССР конца восьмидесятых…Казалось, страна нащупала необычный путь к успеху. Утолин лично видел людей с необычайными способностями. Например, один молодой парень невероятным образом анализировал снимки со спутников. Ему специально давали фотографии районов с замаскированными военными объектами. Причем фотографии не только отечественные, но и зарубежные, поступившие через разведчиков. Давали в первозданном, необработанном виде. И он успешно их «обрабатывал»! Этот парень точно указывал на расположение маскированных военных объектов, говоря, что от этих точек идет неприятный холодок. Он не мог определить, что находится в этих точках, – позиция стратегических ракет, авиационная база или военный арсенал, но сами точки определял безошибочно. Таким образом, он служил отличным дополнением спутниковой разведки СССР. Если он где-то улавливал зловещий холодок на фотографии, это место можно было уже доразведать детальнее, сэкономив время и деньги.
Видел Утолин и специалиста из Винницы, успешно отбиравшего и обучавшего развитию необычных способностей молодых ребят и девушек в возрасте от 12 до 17 лет. Тот делал из них удивительных медицинских диагностов. Ставился уникальный эксперимент с тройной системой запутывания (так называемый «двойной слепой эксперимент»). И все равно его ученики, работая с фотографиями пациентов, чьи диагнозы были известны в принципе, но не были известны проводившим исследования людям, в 87 процентах определяли, кто из них жив и чем он болен, а кто уже мертв! Впрочем, были не только экстрасенсы…
– Я тогда оценил, на что способны порожденные советской системой образования люди! – вспоминает Константин. – Например, один разработчик создавал уникальную штуку: систему засечения низколетящих целей (покрупнее птицы) на фоне электрических полей линий электропередач. ЛЭПы пересекают страну вдоль и поперек. Можно было установить на верхушках их мачт специальные небольшие, причем весьма недорогие при массовом производстве устройства, и получить зону контроля в радиусе полусотни метров от каждой мачты. ПВО с классическими радарами не засекает самолеты и крылатые ракеты на бреющем полете, и новая система должна была дополнять привычную локацию. Исчез объект со сканеров на мачтах? Значит, либо упал или приземлился, либо набрал высоту. Во втором случае можно «принять» его с помощью наземных РЛС или бортовой аппаратуры самолетов-перехватчиков. А в первом – высылать в район предполагаемого падения или приземления поисковые группы.
Еще один специалист делал самообучающегося робота. Он уже тогда строил модели поведения коллективных систем, каковыми являются, например, мигрирующие стаи птиц, ведущие себя словно одно живое существо. И в ходе своих работ установил: сложные маневры такой стаи можно описать, задав всего лишь три параметра. Поняв, что стая представляет из себя нечто типа самообучающейся нейросети, наш ученый смог разработать военного робота, способного в режиме полного радиомолчания прибывать из точки запуска в заданную точку на местности…
Мы работали вдохновенно! Был, что называется, драйв, запал. Чувствовали, что выводим страну вперед, идем вровень или опережая американцев. За то короткое время, что мне удалось поработать в «Волне» при действительно высоком уровне государственной поддержки, удалось нащупать путь к поставленной цели. Очертить контуры пути. Но…
Все пошло прахом в 1990 году. Юная (тогда еще советская) псевдодемократия с самого начала несла стране проблемы и разрушение, работая на благо наших врагов.
В Верховный Совет СССР прошло много кликуш, пустобрехов и карьеристов, всеми правдами и неправдами стремившихся обличать, устраивать сенсации и обретать дешевую популярность. Это и немудрено: выборы нардепов Союза шли в 1989-м, когда пресса и ТВ уже два года массированно били по СССР. Каждый день с экранов и газетных страниц неслось: наша страна – помойка, она варварская, отсталая, залитая кровью. Денно и нощно стоял вой: у нас все плохо! У нас невозможно жить! У нас сплошные мафия и подавление свободы! И все это дополнительно усугублял экономический хаос, устроенный Горбачевым, когда полки магазинов опустели окончательно. Само собой, горлопанов и карьеристов в парламент прошло очень много.