Крест и крыло

– Даша... да?

– Да. Я рада, что вы меня помните.

– Такую красоту забыть невозможно, - произнесла я нарочито легким тоном - и продолжила уже более серьезно.
– Что у вас случилось? Ведь не просто же так, нет?

Даша вздохнула. Попыталась собраться с силами, но...

– Юль, вылезь, пожалуйста, из бассейна, - Валентин протянул мне руку.
– Нам надо с тобой серьезно поговорить.

До меня дошло только одно слово.

– НАМ!?

Я посмотрела на Дашу. На Валентина. На Дашу. На Валентина. Твою мать!!!

– ВАМ!?

– Да. НАМ.
– подчеркнул это слово Валентин. И улыбнулся мне.

– Я не хотел.

– Нет!?
– взорвалась я.
– Неужели!? А твоя подруга!?

– Даша не просто подруга.

– А это мы сейчас увидим.

Но медведица даже и не подумала бояться.

– Смотри. Я открыта перед тобой. Смотри!

И я вгляделась в ее ауру.

О, черт! Других слов я подобрать не могла. Ее аура по-прежнему была чистых тонов. Так же горел серебряный рисунок. Но если приглядеться...

Золотые тона любви мешались с бурыми пятнами обреченности и тоски. Сияющий голубой был рва-ным, как старый носок. И я уж молчу про изумрудную прозрачную чистоту здоровья. Кое-где были и алые пятна. Но - мало, очень мало - и те ближе к розовому...

А еще - серебристый рисунок оборотня был слегка искажен и деформирован. И - маленькое живое пятнышко на уровне живота.

– Ты - беременна!?

– Да.

– И кто счастливый отец?

Валентин молча повертел пальцем у виска. Я показала ему язык. Опсихели эти оборотни! Ленька влюбился, этот туда же... да что ж такое! От вас будет когда-нибудь жизнь на планете Земля!?

– Юля, мы сами не планировали...

Я смотрела на Дашу - и понимала, она мне сейчас не лжет. Аура была полностью прозрачна и чиста.

– Хорошо. Но говори ты. Валентин пусть молчит. Ему я верю. Тебе - нет.

Даша кивнула. И принялась рассказывать. Я смотрела. Слушала меньше. Больше изучала ее ауру. Но ни разу, ни на секунду она не дрогнула. Не замутилась. Не потеряла своей насыщенности.

Так - не обманывают. Так исповедуются. Недаром вокруг нее вспыхивали белые зарницы искренно-сти.

А исповедь была проста.

Отбросив все красивые слова и виньетки из извинений, Даша была шпионкой. Ей просто дали зада-ние соблазнить Валентина. Уложить его в постель и качать информацию. Почему бы и нет? Он же ло-пух! И все сожрет, что ни скорми! Вроде бы.

Не учли милые медведицы только одного.

Любви.

Валентин ведь не просто спал с медведицей. Он ее полюбил. А искренняя любовь не может остаться безответной.

Сначала Даша радовалась его чувству - оно облегчало работу.

Потом ее стали раздражать и злить безусловное доверие и любовь. Она понимала, что это - редкость, но не могла ответить взаимностью. А как часто мы злимся на себя и срываемся на других... Это и про-исходило. Но стоило ей взбеситься, стоило разозлиться - и взгляд натыкался на влюбленные глаза Ва-лентина. И ругаться становилось невозможно.

Разве можно ударить доверчиво трущегося об твои ноги котенка?

Кто-то может. Но не Даша. Нет.

И наконец, она поняла и для себя, что полюбила. Да, бывает и так. А может, она поняла, что любит Валентина в тот момент, когда пришла в гинекологию избавляться от крохотного кусочка жизни внутри себя - и не смогла. Не сумела. Рука не поднялась. У нее был шанс родить ребенка от любимого человека - и этот шанс могла дать я. И Даша решила броситься мне в ноги.

Я перевела взгляд на Валентина - и тот пожал плечами.

– Я догадывался, что все не так чисто. Не может такая невероятная женщина так увлечься самым обычным рохлей вроде меня. Я и прима-то слабый...

– Прекрати!
– вспыхнула тонами возмущения Даша.
– Ты - замечательный! Ты - самый лучший! Если бы таких людей, как ты, было больше, нам жилось бы намного лучше!!!

– Ну, у тебя есть шанс воспитать таким своего ребенка - вздохнула я.

– Ребенка?
– Даша посмотрела мне прямо в глаза. Я не отвела взгляда.

– Ты любишь Валентина. Мечислав поговорит с вожаком твоей стаи. Женитесь. Через три месяца я помогу с ребенком. А может быть, мы с Питером закончим разработку амулетов. Тогда я буду просто заряжать их. И живите. Хотя... откровенность за откровенность... Зачем ты за нами шпионила?

Даша опустила глаза.

– Мария Ивановна приказала. Я... я не знаю точно, но мне кажется, ей кто-то приказывает.

– Не знаешь точно?

– У меня есть возможность узнать. Если хочешь...

– Когда узнаешь, - жестко сказала я, - я поговорю с Мечиславом. Это будет твоей оплатой. Я могу по-мочь просто так. Я добрая. Он - не станет наживать себе проблемы из-за вашего большого и трепетно-го чувства. Ясно?

Валентин кивнул. Даша тоже.

А я с грустью подумала, что мы с Мечиславом составим неплохую пару из злого и доброго полисме-на. Или рыжего и белого клоуна.

Но кто же копает под нас? И кому надо за нами шпионить? Я еще раз пообещала Даше свою под-держку на условиях откровенности - и отправилась домой. Надо было все это хорошо обдумать.

***

***

А вечером меня ждали. Сначала - мама. Потом - Мечислав.

Поэтому ровно в семь вечера я звонила в родную дверь.

Мама открыла мне - и тут же чмокнула в нос.

– Пошли на кухню, мелкая? Я тут решила сделать пирог с персиками...

– Класс!
– взвизгнула я. Пироги с персиками я нежно обожала. А мама специально консервировала ба-нок сорок персиков на зиму, чтобы печь их до следующего лета.

– А дед далеко?

– Костя приедет позже. Задержится на работе.

Я кивнула.

– Мам, ты хотела, чтобы я все объяснила...

– можно не все. Костя мне многое рассказал. Я просто не понимаю, почему такая реакция на все цер-ковное...

– А дед не сказал?

– Нет. А должен был?

– да, вполне. Мам, там, где я лежала и восстанавливалась, в больнице, попы проводили что-то вро-де лекции? Семинара?

– проповеди?

– да, наверное. И там я познакомилась с этим типом. Он начал убеждать меня, что надо замаливать грехи, надо теперь каяться и просить прощения, надо идти служить богу...

Мама впечатала кулак в тесто.

– Какого черта!?

– Вот и я решила это узнать... короче, меня просто хотели в монастырь.