Крест и крыло

Все было хорошо. Ничего не предвещало трагедии. Они были вместе уже два года. И Костя обожал свою жену. Они ждали ребенка. Девочку. Настеньку. Костя сам придумал дочке имя. Он был счастлив. Готов был на руках жену носить. И носил...

Пока Надю за каким-то лешим не понесло в Иркутск. К подруге. Ненадолго. Всего на два дня.

В гарнизоне как раз была проверка, Костя был занят, а когда проверка закончилась - он просто не узнал свою жену.

Куда-то исчезла излишняя болтливость. Исчезли веселые шуточки. Надя больше не бросалась ему на шею, не распевала песенки, не шила приданное для малышки... По квартире ходила мрачная, словно бы потухшая женщина. И взгляд у нее был... такой...

Такой взгляд Костя видел только у людей, которые потеряли всякую надежду. Даже не так. Было полное ощущение, что Надя с чем-то борется. Но с чем? И как он мог ей помочь?

Костя пытался спрашивать, уговаривал, кричал, ругался, спорил, просил... все было бесполезно. В лучшем случае Надя тихо плакала в уголочке. В худшем... он мог бы проделывать все это рядом с уни-тазом! Ей-ей, тот проявил бы больше эмоций!

А потом Настя опять исчезла.

На тот день у Кости был запланирован марш-бросок. А когда он вернулся вечером, он не нашел дома жены.

Все вещи оставались на местах. Она ничего не взяла. На месте были даже паспорт и обручальное ко-лечко, которое он дарил. Даже золотой крестик, с которым Наденька не расставалась - мамин пода-рок. И тот лежал рядом с паспортом.

Первое, что сделал Рокин - бросился к той самой подруге. Чтобы вытрясти из испуганной женщины всю правду, ему не потребовалось много времени. Но правда оказалась страшнее любого ножа.

Подруга призналась, что они с Надей пошли гулять вечером по городу. Наде стало дурно, ей нужен был свежий воздух. А что было потом - она не помнила. Вообще не помнила. Как отрезало. Просто она оказалась у себя дома. И Надя была рядом. Но уже другая. Словно постаревшая за эту ночь лет на пять.

Следующую ночь подруга даже не помнила. Спала. И все тут.

Спала. Ничего не знала и не слышала.

Рокин пытался гулять по парку. Расспрашивал людей. Пытался искать.

Все было напрасно. Его жена и его нерожденный ребенок словно провалились сквозь землю.

Он искал несколько месяцев. А потом в отчаянии пришел в церковь. И там, только там ему сказали страшное. Ему рассказали, что Наденька была похищена и убита одним из ночных кровопийц. Рассказали про вампиров. Про оборотней. Показали, ЧТО эти мрази делают с людьми...

И Костя поверил. И искренне, верой и правдой служил ИПФ вот уже почти двадцать лет, спасая людей от исчадий ада.

Юля была первой, кто заставил его посмотреть на вампиров с другой стороны.

Да, исчадия ада.

Но... может быть, Господь не закрывает дорогу к спасению и для них? Рокин видел глаза Юли, когда она говорила, что любит. И узнавал этот свет. Так же сияли глаза Наденьки.

Они обе любили. Искренне. Действительно любили. И ради этой любви готовы были на все.

И... а что вампиры делают с людьми? Юля общалась с ними уже больше года. Пусть у него нет дока-зательств - Рокин свято был уверен - уже при первой их встрече, в домике охраны у некоего Снегире-ва, она была заодно с вампирами. И выгораживала их, не щадя себя.

Рокин не сомневался - Юля не смирится. Не сломается. Такую и монастырь не возьмет. Она любит. И вырвется из любого плена. И ее вампир будет искать ее. И не только вампир. Дракон. Алекс.

Он тоже любит. И тоже будет искать и ждать.

Рано или поздно она вернется. И тогда...

Юля - безудержная натура. Безутешная в горе, сумасшедшая в радости, страшная в мести. Когда она вернется, иконы в городе заплачут кровью. Если уцелеют.

И все же... Он не стал бы предавать своих. Но он видел глаза Алекса. Видел, как он смотрел на Юлю. Его глаза были любящими. Ласковыми. Теплыми. Он бы за нее глотку зубами перегрыз. Как и сам Костя когда-то за свою жену.

Рокин сам не понимал, ЧТО заставило его звонить. Не мог себе объяснить. Но знал твердо - он все делает правильно.

Тихонько звякнуло окно.

– Константин Сергеевич? Извините, что через окно, но если уж Петр Первый в него лез, то нам тем более не зазорно. Мы думали, что вас убили.

Алекс, спрыгнувший в палату прямо с подоконника, выглядел усталым и растрепанным. Только горе-ли лиловым пламенем нечеловеческие глаза. И резко выделялись скулы на осунувшемся лице.

– Н....е...т, - попробовал Рокин. Произносить глухие звуки оказалось мучением. Но пришлось попро-бовать еще раз.
– Го...о...рю... п...ло...о...

– Плохо говорите? Горло?
– тут же догадался Шарль.
– Ходить можете или лучше взять кресло-коляску?

Рокин кое-как шевельнул плечами. Тело особо не болело. Просто плохо слушалось. Шарль поглядел на его попытки шевелиться и коротко кивнул.

– Тогда лучше своими ногами. Мы вам поможем. И одеться в том числе.

Рокин сдвинул было брови, но куда там. Никого не интересовало его праведное возмущение - что он, педик, чтобы его мужики одевали!?

Его сноровисто вытряхнули из-под одеяла, в шесть рук запихнули в свободные, на пару размеров больше необходимого, джинсы и свободный же свитер, накинули сверху куртку и сунули ноги в крос-совки. А потом один из пришедших с Шарлем просто подхватил его на руки. И кивнул на окно.

– Потом вернетесь за мной, - без перевода понял его Шарль.

– Да - кивнул второй из вампиров.

Рокин поежился. Находиться на руках у кровопийцы...

– да не волнуйся, мужик, меня только бабы интересуют, - ухмыльнулся ему тот, заметив состояние транспортируемого.

Рокин скорчил ему рожу и вампир выпрыгнул в окно. Скорее даже пролевитировал. Внизу его ждал и страховал второй вампир. Они переглянулись - и потащили Рокина к машине.

Шарль, оставшись один, тоже не терял времени.

Он перекособочил все белье на кровати, осторожно положил на бок тумбочку, обернул в простыню и разбил капельницу и телефон (чтобы не было лишнего шума), а потом придал осколкам нужный вид. Пусть ИПФовцы думают, что тут произошло! Похищение или что-то еще...

Пусть поломают головы!

***

Мечислав сидел в машине и мрачно смотрел на здание штаб-квартиры медведиц.

Сейчас вампиры медленно и бесшумно окружали спорткомплекс 'Трудовик' со всех сторон неслышными тенями скользя в ночи.

Как бы ему хотелось сейчас быть с ними!

Нельзя. Он - Князь Города. Его дело отдавать приказания, а не рисковать собой. Как бы не кипело внутри холодное черное бешенство.

Мечислав отчетливо понимал - медведицы всего лишь исполнительницы. Но собирался расправиться со всеми виновными максимально жестоко. Чтобы остальные помнили. В чем-то общество вампиров и оборотней похоже на клубок гадюк. Стоит им подумать, что он - не змея, а веретеница, и его разорвут на мелкие клочья. Поэтому приходится быть и жестким. И жестоким. Что очень не нравилось Юле.