Крест и полумесяц

Последней каплей, подтолкнувшей его к скорейшему возвращению домой, стал случай, произошедший с ним в один из дней. Тогда он в одной из купеческих лавок Тифлиса ждал хозяина, чтобы переговорить о заказанном землемерном инструменте. Хозяин задерживался и Тимуру пришлось маяться от скуки, разглядывая скудный ассортимент товаров на прилавке. В какой-то момент внутрь вошло двое покупателей — весьма дородных мужчин в партикулярном платье, что-то горячо обсуждающих.

— Вот тебе крест, Осип Маркович. Собственными ушами слышал от господина полковника про то. Сказал, что замирения с горцами остались одни рожки и ножки. Они злы теперь, как сто чертей и хотят православной крови, — размашисто перекрестился мордатый господин с большой родинкой на щеке. — Таперича цены на продукты взлетят. Понимаешь меня, Осип Маркович? — подмигнул он заговорщически своему товарищу. — По всей Кавказской линии цена в рост пойдет. Такой барыш можно заработать, что страшно подумать. Коли успеем все по сегодняшней цене скупить, то хорошо заработаем.

У второго тоже глаза загорелись. Видимо, уже предвкушал, сколько сможет заработать со своим компаньоном. А что, нехитрое дело. Пока никто про новую угрозу от горцев не знает, они со своими капиталами на корню в округе всю муку и скот скупят. Когда же первые набеги начнутся и торговцы перестанут караваны вдоль линии отправлять, цен-то и поползут в верх. Тогда за ржаной черствый хлебушек можно будет спросить, как за первосортный каравай белого. Все равно купят. Ведь без хлебушка-то никак.

— А Шамиль-то, походу помер. Сказывают лихоманка его забрала, оттого, мол, и замятня у них такая началась. Видать, теперь, начнется…

Остальной разговор о ценах, подводах и торговых маршрутах Тимур уже не слушал. Он хлопнул дверью лавки и вылетел на улицу. Следовало срочно возвращаться домой. По всей видимости в его отсутствии Джавад решил попробовать на прочность выстроенную им системы власти. Не дай Господь у него что-то получиться. Тогда медным тазом накроются все его планы.

— Джавад, скотина… Попадись ты мне только. Землю жрать будешь.

Глава 2 Поехали

Весьма занимательная картина наблюдалась в это утро при въезде в Тифлис. Под Карачакской горой, которую огибала одна из местных речушек, был разбит целый табор из десятков разномастных крестьянских телег и повозок с устроенными поверх ними шатрами и шалашами из разноцветных тряпок. Вокруг с воплями бегали ребятишки обоего пола, одетые во всякое тряпье, чинно вышагивали от речки девки и бабы с ведрами, вели неспешные разговоры пропахшие махоркой мужики. Если прислушаться к последним, то можно было узнать весьма интересные вещи, которые, правда, лишь раззадорят ваше любопытство.

—…Ты, Митька, бабе своей лучее про то расскажи. Обчеству про то нечего говорить. Вишь тоже, удумал про какого-то американа, что хочет град основать и людей к себе позвал со всей Рассеи-матушки! Где твой американ? Нетути! — с запалом ярился пузатый мужик в коротком тулупчике, из под которого выглядывала синяя сатиновая рубаха. — Я вам, други, так скажу. Не какой не американ нас сюды позвал. Это кто-то из государевых людей сообразил, а можа и он Сам,- он выразительно ткнул заскорузлым пальцем с черным ногтем в небо, что, видимо, должно намекать на известную всем персону с императорской короной. — Решили они на границе с бессерменами добрый поселок построить, чтобы их уму разуму поучить. Они ведь кхто?! — пузан подбоченясь с превосходством оглядел остальных мужиков, что сидели вокруг костра. — Заблудшие овцы, что Христа не знают и в свово Мухамадку верят. Их вразумить надобно. Только солдат не пошлешь, а то те мигом войну учинят. Остаемся токмо мы, работяги. Разве работный человек по рукам не стукнет с таким же человеком?

Некоторое время у костра висела тишина, во время которой мужики сосредоточенно поглядывали друг на друга и на костер с висевшем на треноге казаном. Словам, видимо, нужные подбирали.

— Что толку судить да рядить? — вдруг заговорил высокий мужик с нечесанной косматой головой, весь разговор сидевшие с угрюмым недовольным лицом. — Кака разница, кхто нас сюды позвал? Токмо жрать нам больше нечаго! Последнее зерно варим. Соли самые крохи остались. Да и даденных грошей почти не осталось. Так и по миру пойдем…

Сидевшие тут же закивали головами, полностью с ним соглашаясь. Дела у переселенцев, что соблазнились на заманчивые рассказы вербовщиков о свободной земле на границе, шли, прямо сказать, плохо. Все средства, которые им передал вербовщик, они потратили на длинный и тяжелый переход. Шутка ли, пройти больше пяти сотен верст. Оголодали в пути, истрепались, кое у кого лошаденки пали от бескормицы. Сюда прибыли, а никто их не ждет.

— Тятька, тятька! — с громким воплем к угрюмому мужику подлетел юркий мальчишка в латанном-перелатаном армяке, на котором живом места не было, и лаптях. — Тама барин приехав. Коняга справная, а сам грозный с вот такенной бородищей. А мне сахарок дал… Скусный!

Мужики тут же развернулись туда, куда указывал пальчик мальчишки. Не каждый день к ним бары жаловали. С хорошим не придут, а плохого у них и без того было хоть отбавляй.

Со стороны Тифлиса по дороге, правда, шел барин, держа черного жеребца за поводья. Высокий, бородатый, по-господски одетый, он смотрелся чужероднопо сравнению с ними. Уверенной походкой подошел, вытащил из внутреннего кармана серебряную папиросницу и, раскрыв ее, предложил желающим закурить.

— Поздорову братцы! — громко поздоровался он, внимательно оглядывая стоящих мужиков. — Вижу, прибыли без всяких задержек. То я вас позвал на новое место жительства. Мои слова о свободной земле вам передали. Зовут меня Ринат Каримов. Инженер я с богатыми капиталами. Желаю построить город новомодный, чтобы все в нем было по уму. Перед вами, как перед Богом, говорю. Коли пойдете за мной и будете во всем слушать, то забудете про голод, холод и бедность. А пока вот вам гостинец от меня на поддержку штанов.

Барин усмехнулся и показал рукой на медленно приближавшиеся к ним три тяжело груженные повозки, которые тащили крупные битюги.

— Зерно, картофель, репу, капусту и морковь вам привез. Пару коровьих и бараньих туш еще. Мужикам водочкой побаловаться. Что встали? Разгрузить надо.

Нерешительно переглянувшись, мужики пошли к телегам. Там, и правда, виднелись пухлые мешки с зерном, капустные качаны, морковь в берестяных корзинах. На следующей повозке лежали остро пахнущие кровью туши животных. У мужиков, что последний раз мясо на прошлое рождество в похлебке видели, аж руки задрожали. При виде бочонка с характерным сивушным запахом, вообще, в глазах потемнело. Это за что им такая милость привалила? Грошей-то у них совсем не осталось. Неужто совсем забесплатно.

Обеспечив продовольствием эту партию будущих переселенцев его «собственного рая на земле» или государства справедливости (утопия, конечно, но попытаться стоит), Ринат направился к следующему лагерю, что был разбит другой группой в паре верст отсюда. Там, в отличие от первых, были не только разорившиеся крестьяне, снявшиеся с мест в поисках лучшей доли, но и почти десяток мастеровых с уральских заводов. Те, когда их стал штрафами прижимать новый хозяин, плюнули на все и, забрав семьи, отправились на юг, где их и перехватили эмиссары Рината.

— Мастеровые это хорошо, а то у меня оборудования закуплено почти на пол тысячи рублей, — удовлетворенно хмыкнул он, пуская коня вскачь. — Глядишь, и наладим какую-никакую промышленную революцию в отдельно взятом регионе.

По его прикидкам на следующей недели начнет прибывать оборудование, для которого нужно было приготовить временный лагерь весьма немалых размеров. Парой соток земли тут явно не отделаешься. Готовиться следовало по-взрослому: договориться об аренде довольно большого куска земли, поставить мало-мальские подходящие времянки для людей и вещей. Просто так все закупленное в грязь не свалишь, ибо оно стоило охренительных денег. Оборудования же было, мама не горюй — токарные, шлифовальные и сверлильные станки в количестве двадцати двух штук и в разной степени сохранности; пять или шесть посредственных кузниц со всем барахлом, выкупленных по случаю у проштрафившихся помещиков; столько жемельниц, которых оставалось лишь собрать и запустить. И все это нужно было принять, разгрузить, складировать и, в конце концов, наладить охрану, чтобы местные не растащили по винтику. Просто неподъемный фронт работ, учитывая его скорый отъезд.