Крест Империи

— Мне тоже стало все ясно, - сказала я полушепотом, - сразу же почти…

Йэн накрыл ладонью мою руку.

— Мой светик, - сказал он.

Где-то внизу звенела гитара, и мне казалось, что я все еще слышу голоса "Странников", поющие мою любимую песню.

Ведет в небеса дорога,* Сокрытая в облаках. Пусть в мире нас и немного, Но миру без нас - никак. Возносятся стены гордо В лазури и серебре. Не может укрыться город, Построенный на горе.

(*Ирина Ермак)

Я аккуратно сделала скальпелем неглубокий разрез вдоль залитого йодом предплечья. Побрызгала коагулянтом и аккуратно убрала тампоном выступившую кровь. Агнес с интересом смотрела на собственную руку, терзаемую мной. Не глядя, я взяла со столика иглодержатель и начала шов. Мы должны уметь шить раны вручную. Все может случиться, мало ли. Только вчера сдали зачет на крысах, сегодня - последняя проба, друг на друге, не на пациентах же нам тренироваться. Моя собственная левая рука почти не ощущалась, доктор Терро уже посмотрел шов, и Агнес наложила мне на предплечье клеевую повязку. Анестезия, конечно, пройдет через пару часов, и тогда начнет болеть, но что сделаешь?

Не на пациентах же тренироваться.

Я накладывала аккуратные частые стежки, ровные, как железнодорожные шпалы.

— Длинноват разрез, - заметила Агнес.

— Ты думаешь?

Мне нравилось шить. Кожа аккуратно сходилась, закрывая слегка вывороченное мясо. Очень нежная, тонкая кожа, с синеватыми прожилками вен. На локтевом сгибе легкий синяк, на той неделе мы все сдавали кровь, приезжал передвижной донорский пункт. У меня, как правило, синяков не остается, кожа толстая. Агнес - как принцесса из той сказки, где под перины положили земляной орешек. У нее тоже было бы "все тело в синяках". Агнес белокожая, астеничная, с тонким и аристократическим лицом. Красавица. На месте Йэна я бы ее скорее выбрала, я-то самая обыкновенная.

— Слышишь, сегодня почему-то Феликса нет, - сказала Агнес, - заболел он, что ли?

— Да?
– вяло отреагировала я, - а ты уже к нему бегала?

— Ну да, я заходила на большой паузе… я у него учебник брала по внутренним, - оправдалась Агнес, я только улыбнулась. Вдруг моя рука замерла на мгновение - Феликса нет? Вспомнился вчерашний разговор с Йэном, вообще вся эта история… Почему же его нет сегодня? Я ощутила тревогу, но не показывать же ее Агнес. Ничего не случится, глупости. Ну могли и с утра вызвать на разборки, это нормально. Я закончила шов.

— Все, пошли показывать Терро.

Мой шов был признан безупречным, и нас с Агнес отпустили - мы закончили работу вторыми, все остальные девчонки еще возились, рассевшись парами по учебной процедурной.

Агнес отправилась сдавать инфекционные, а у меня с ними уже был порядок. Я пошла в читальный зал, дописывать реферат по бронхиальной астме. По дороге прихватила в буфете булочку с колбасой, обедать явно будет некогда, да и нехорошо перед тренировкой. И в самом деле, реферат был закончен уже к шестым колоколам, я даже в конвиктус не смогла зайти, сразу отправилась в спортзал. На занятия кьянгом. Спорт у нас не то, что обязателен, но если не ходишь на кьянг, придется ходить на ОФП, а этого никто не любит, да и времени оно занимает еще больше, чем спортивная секция. Я занималась отдельно от девочек, у меня опыта мало - только здесь начала, занимаюсь третий год, заработала всего четыре нашивки. Агнес и Тавита уже специализируются в кьянге, их группа - "Танец лигана" - начинается сразу после нашей. Но мне сегодня еще надо на военку, перезачет по стрельбе. Третий курс перед сессией - что вы хотите?

Я даже не стала переодеваться в тир, так и пошла в белой кьянг-файре, промокшей от пота. Ощущая себя при этом каким-нибудь хавенским воином. Тар Грейн неодобрительно покосился на меня, но винтовку выдал. Сегодня мне везло - я с ходу отстрелялась по движущимся целям, выбила нужное число очков и получив в зачетку роспись, отправилась домой.

Девочек, конечно, еще не было. Так что душ свободен. Отлично! И только когда тепловатые струйки воды полились на меня, я осознала, что наверняка святая Мейди поступила бы совершенно иначе, она бы сначала сделала уборку и приготовила ужин для остальных, раз уж представился такой случай послужить своим сестрам. И уж если мылась бы, то под холодной водой. Потому что теплая у нас явно скоро кончится. И значит, под холодной придется мыться девочкам. Некоторое время во мне боролись эгоизм со святостью, и эта борьба закончилась сокрушительной победой эгоизма. Я решила вымыть голову, потому что волосы уже свисали как сосульки, а будет ли горячая вода вечером и завтра - еще вопрос. Все равно кому-то придется на кухне бачок греть… Правда, смывать мыло второй раз мне пришлось уже ледяной водой. Стуча зубами, я растерлась полотенцем и надела домашнее платье.

— Из-ззвините, девчонки, - я вышла из душа, - что-то я увлеклась…все, свободно - кому надо…

Я осеклась. Агнес сидела у стола, в белом форменном платье, и лицо ее…

— Агнес?

Я бросилась к ней. Агнес всхлипнула и высморкалась в свой необъятный платок.

— Ты чего?

— Феликса забрали, - мрачно сказала Тавита, - парни говорят, в ДИС.

Я остановилась на полпути. Тьфу ты…

— Агнес, не реви, - сказала я, - это все ерунда.

Подруга уставилась на меня - с такой надеждой во взгляде, что вот сейчас я все разъясню, успокою, что ничего страшного не случилось. Я вздохнула и села за стол рядом с ней.

Что ж, рано или поздно она должна это узнать. И лучше сейчас. И от меня. Я начала рассказывать - всю историю, с самого начала.

— Так что не реви, ничего не случится. Как видишь, ерунда это все. Ну там просто выяснят… это же надо как-то разъяснить, ты понимаешь. Завтра он будет на месте, или сегодня к вечеру.

— Крис, - тихо сказала подруга, - но ведь это… ведь это получается, что это ты на него донесла!

Я опешила и молча смотрела на нее.

Честно говоря, такой реакции я не ожидала. И даже не знала, что сказать.

Как я ни ставила себя на место Агнес, для меня во всей этой ситуации самым противным было бы поведение Феликса. Именно для нее, Агнес, это должно быть, на мой взгляд, очень оскорбительно. Я бы наверняка порвала после этого с парнем, тем более, что он над ней издевается уже третий год, и намерения его совершенно непонятны. Они даже не помолвлены! Но дело не в этом. Просто это ведь бесчестно по отношению к девушке. Это оскорбительно! Раз он смотрит такие картинки, значит, он вот так - так мерзко и похабно способен думать о девушках! И когда он со мной, может быть, он представляет меня вот в таком виде и думает… обо всяких таких моих местах. Такую грязь, такую мерзость он себе, может быть, представляет! Если бы Йэн… это невозможно, непредставимо, чтобы Йэн так думал о женщинах и смотрел на такую гадость… но если бы, предположим, я такое о нем узнала, это резко изменило бы мои взгляды на него. Агнес же, вроде бы, и ничего… Как будто это совершенно нормально!

А может быть, она уже и сама знает об этом? И даже те картинки видела?!

— Да, я в курсе, - Агнес будто услышала мои мысли. Смотрела на меня зло, даже почти с ненавистью, - иди и обо мне сообщи. Расскажи своему инквизитору, иди! Я тоже эти картинки у него видела. Не рассматривала, но видела.

Меня мелко затрясло. Плакать не хотелось, просто дрожь какая-то…

— Агнес, - я даже не знала, что сказать.

— Ну-ка, прекратить!
– вмешалась Тавита. Я с благодарностью взглянула на нее, - Агнеска, ты сдурела? Ты что, считаешь, он это правильно делает?

Подруга угрюмо взглянула на нее и пожала плечами.

— Ну всыплют ему там по первое число, и все. И правильно, я считаю, - заметила Тавита, - тебе же лучше, а то ты с таким потом горя хлебнешь.

Агнес взяла платок и снова высморкалась, длинно и основательно.

— И кончай реветь, в самом деле, - добавила Тавита, - подумаешь, трагедия…

Она умолкла, и я поняла, что ей только что хотелось сказать. Ей-то, может быть, каждый день плакать хочется. Она, может быть, и плачет в подушку по ночам, я один раз видела - когда от Иоста долго писем не было. Ее-то жених каждый день рискует собой в боевых вылетах. Вот это - трагедия, а здесь - что?