Крест

Глава 12

Черный джип свернул с трассы и мягко покатил по грунтовке. Махотин решил въехать в Рождественку не с главной улицы, а с дороги, идущей вдоль леса. Домик, который он прикупил повинуясь капризу, стоял почти на окраине деревни, на довольно высоком холме. Это даже и не холм был, а крутой берег Юзы. Забор немаленького участка проходил прямо по кромке обрыва. Махотин, обходя свои владения и добравшись до этого забора, еле удержался от желания выломать доску и глянуть, что там за ним. Хозяйка участка Елена, словно угадав его желание, сказала коротко: «Там круча над Юзой, осторожно!»

Деньги за дом Елена запросила смешные и Махотин, видевший как бедно, но чисто живет эта красивая женщина, попытался надбавить премиальные, но получил довольно твердый отказ. «Много не нужно, спасибо. Этот дом принадлежал мужу, мы не ухаживали за участком больше двадцати лет, здесь все запущено. Вам придется вложить много труда, чтобы привести его в порядок». Махотин не стал говорить ей, что и не собирается копать грядки и, вообще, еще сам пока не знает, зачем приобрел сие строение. Идея пожить в нем этим летом родилась спонтанно и много позже.

– Фу, ну и вонища! И это ваш свежий воздух? – Алена сморщила аккуратный носик и возмущенно посмотрела на мать. Лиза, уже принявшая эту поездку как неизбежное, равнодушно отвернулась. Если она будет поддерживать дочь, подумалось ей, отдых станет совсем невыносимым. А так Алена повозмущается и успокоится. Махотин остановился у калитки и вылез из машины.

– А гараж тут под открытым небом? Разберут тебе джип на запчасти местные умельцы, папочка!

– Не пори чушь. Лучше бери свои сумки и тащи в дом, – Махотин отпер калитку ржавым ключом и пошел по еле видной среди зарослей сорной травы тропинке. Алена, подхватив розовый рюкзачок, потрусила за ним. Странно, но шагнув за калитку, она вдруг ощутила нечто вроде интереса к новым владениям. Запах, который нервировал ее, пока они ехали к дому, сменился ароматом каких-то растений и поспевших уже яблок. Яблоню с висящими на ней крупными красно – желтыми плодами, Алена углядела сразу. Она росла возле крыльца, закрывая своими тяжелыми ветками небольшое оконце.

– Боря, ты, надеюсь, попросил кого-нибудь прибрать в доме? – Лиза брезгливо обошла кошачью кучку, лежащую прямо на ступеньках.

– Пап, здесь что, животные есть?

– Не знаю. Наверное. У соседей, – Махотин пожал плечами.

– Кто кучи тут наложил? А убирать кому?

– Господи, да возьми палку, да скинь ее в траву, дались вам эти какашки! Воздух-то здесь какой, чуете? – Махотин уже открывал дверь.

– Боря, ты не ответил. Дом убрали к нашему приезду?

– Лиза, ну не безрукие же вы с Аленой! Сейчас воды принесу, возьмете тряпки, полынь на веник надерете, вон ее сколько! И вперед! – он шагнул в комнату и присвистнул. Чисто! Когда впервые Елена показывала ему дом, по углам висела кружевная паутина, окна были «тонированы» слоями пыли. Вчера, когда он брал у нее ключи, в дом он не заходил. Ай, да Елена! Все отмыла, очистила и даже печку выбелила!

– Ну вот! Красота! – он сделал приглашающий жест.

– Ура! Все убрано! А что ты нам голову морочил веником своим?! – Алена с разбегу плюхнулась на пружинную кровать, покрытую лоскутным покрывалом, – Чур, я сплю здесь!

Лиза с сомнением посмотрела на диван, стоящий возле окна. Да, это не супружеское ложе! Хорошо, что она взяла надувной матрац!

– Здесь еще одна комната, – Махотин показал на занавеску возле печки. Алена подскочила и отдернула цветастый полог.

– Нет! Я сплю здесь! – крикнула она. В комнатушке три на три метра стояла такая же пружинная кровать, трюмо с потрескавшимся зеркалом и кресло. Веселенькие занавесочки в зеленый горошек закрывали окошко.

– Мам, здесь на простынке настоящие кружева, крючком вязанные! И салфетки тоже, – Алена уже доставала из рюкзачка косметику и расставляла ее на столике у зеркала.

– Боря, тебе самому-то здесь нравится? – Лиза смотрела на мужа с насмешкой.

– Нравится, не нравится – какая разница? Мы приехали и теперь будем, так сказать, налаживать быт.

– Тебе скоро надоест игра в деревенского дурачка, и мы уедем, – решила она за него.

– Не дождешься. Впрочем, я тебя не держу, – он пожал плечами, – я найду того, кто нас с Аленой прокормит. Бывшая хозяйка женщина красивая, чистюля, как видишь. Не откажет одинокому мужчине в тарелке щец!

Лиза отвернулась. Умеет ее муж больно ударить. Сердце тревожно сжалось. Как всегда, когда Махотин хоть шуткой, хоть всерьез говорил при ней о других женщинах. Она ревновала. К ним, незнакомым. Явно более красивым, раз ее муж их заметил. Она начинала ненавидеть их заочно, накручивая себя, злясь на то, что ничего не может с собой поделать, пугаясь собственного гнева. Потом долго отходила, ругая себя за проявленную слабость. «Из тебя все время лезет дурь!» – говорил ей Махотин, глядя ей в глаза. Она никогда не выдерживала его взгляд. Стыдясь, отворачивалась. А он, довольный собой, уходил победителем.

Махотин вышел на крыльцо. За ним, уже заметно повеселев, выбежала Алена.

– Нужно будет несколько досок выломать и ворота навесить. Будет въезд на участок. Сегодня же мужиков попрошу. Они тут наверняка без работы маются.

– Правильно. И еще качели мне сделают. Смотри, вон там, – Алена показала рукой на два стоящих рядом столба.

– Ладно. Смотрю, ты обживаешься? Иди мать поддержи, она что-то совсем раскисла, – Махотин подтолкнул Алену в дом, – А я пойду, договорюсь с Еленой об обеде. Вас же готовить не заставишь!

Махотин шел по улице и внимательно присматривался к соседским домам. Ему почему-то хотелось, чтобы кто-то вышел за ворота, чтобы просто поздороваться с ним. А он бы тут же познакомился, разговорился. На простые такие темы, про огород, про грибы в лесу или рыбалку. Но из-за заборов раздавался только лай собак. Псы лаяли так, для порядка, совсем не злобно. «Словно вымерли все. Эй, где народ?» – Махотин уже дошел до конца улицы. Елена жила на соседней. Повернув за угол, он увидел старушку, сидящую на лавочке. Неожиданно Махотин обрадовался как ребенок.

– Здравствуйте, бабушка, – чуть не кинулся он к ней.

– И тебе не болеть, милок, – зорко осмотрела его старушка, – не наш ты, смотрю.

– Мы дом купили, крайний, у реки. А где люди? Иду, иду, и – никого. Работают? Так выходной вроде.

– Кто работает, а кто сынка Ленкиного пошел искать. Ты у ней дом-то купил? У Ленки Тихоновой?

– Да, у нее. К ней и иду. Хочу попросить, чтобы готовила нам и убиралась в доме.

– Не до тебя ей. Старший у нее пропал. Вторые сутки как. Мужики ищут, в лес пошли. Места у нас спокойные, но мало ли что! Кровь нашли, на кладбище, возле могилы, – почти зашептала она.

– Убили?

– Свят, свят! – перекрестилась старушка, – И не думай так-то! Ты к Ленке-то пойди, только не говори про кровь-то. Это зять мой забегал, сказывал. Может и не Мишкина кровь это вовсе. Иди, может, поможешь чем. А еду, если хочешь, моя дочка варить станет, не работает она, с дитем сидит. И приберет в доме. Ленка откажет, точно. Не до тебя ей будет, чую, ох, не до тебя!

«Как-то неладно все начинается. Тихое, вроде, место, а человек пропал. И чем я могу помочь? Меня и не знает никто. Беда!» – Махотин двигался в сторону дома Елены. Тут же в памяти всплыла другая беда. Беда его жизни. Вот говорят, преступника тянет на место преступления… А он и не преступник, а тянет. Кротовка совсем близко, час езды. Вот и занесло его: не в Кротовку, так рядом. Вот тебе и причина! А не каприз совсем! Такая же тихая деревенька, рядом речка, лес. И мельница.