«Крестная дочь» Кремля. «Семейные» тайны Татьяны Дьяченко

Дьяченко: Это тоже сложно. Как амнистия? Те, кто честно платил налоги всегда, ничего не скрывал, те оказываются как бы в дурацком положении. Какая разница, все равно всех амнистировали.

Березовский: По-другому нельзя. Это как гражданская война. Можно, конечно, брать и преследовать. С Чечней была проблема с военнопленными. Хорошо, не решили бы эту проблему, не амнистировали. И что было бы?

Дьяченко: Борис Абрамович, можно, конечно, придумать, чтобы они заплатили налог больше с заявленного капитала.

Березовский: Совершенно верно. Я и говорю, что надо легализировать положение. Легализировать, давай так назовем, но не заниматься популизмом.

Дьяченко: Это да.

Березовский: Вот такие дела.

Дьяченко: Борис Абрамович, я еще хотела вопрос в сторону. Что те журналисты в Чечне? Женщина энтэвэшная?

Березовский: Таня, все время занимаюсь этими людьми.

Дьяченко: Они там уже так долго.

Березовский: Два месяца.

Дьяченко: Кошмар.

Березовский: Все время занимаюсь. Тяжелейшая проблема, что говорить. Понимаешь, деньги мы платить им не можем. Не можем. Если мы заплатим деньги, это будет до бесконечности.

Дьяченко: Не ездить никому.

Березовский: Есть люди, которые не подчиняются такого сорта приказам, потому что у них есть совесть. Они говорят: «Мы не можем не показать».

Дьяченко: Да. Ладно, Борис Абрамович.

Березовский: Как ты?

Дьяченко: Конечно, очень волнуемся, как вы там все.

Березовский: Как ты считаешь, твоя точка зрения, как будет это разворачиваться дальше? Как можно, где можно найти компромисс?

Дьяченко: Я считаю, что какой-то компромисс надо обязательно найти.

Березовский: Таня, ты видишь, как уже развиваются события. Они же развиваются не так, как они развивались два дня назад.

Дьяченко: Да. Это все равно меня очень радует. И коммунисты, и Жириновский, все бы от удивления рты открыли от удовольствия, но мне кажется, такого нельзя допустить.

Березовский: У нас вчера был разговор с Анатолием Борисовичем, там должно быть одно точное понимание. Что касается самого Потанина, мы не отстанем. Это исключено.

Дьяченко: Это уже другое дело.

Березовский: Абсолютно верно. Просто я хочу, чтобы ты правильно понимала.

Дьяченко: Конечно. Это как бы друг с другом, но это… (не дог.)

Березовский: Сегодня в «Известиях» статья называется так «Гусинский подает в суд на Потанина, а подразумевает Чубайса». Наш умный Потанин. Вот такие дела, Танюш. Ты когда будешь в Москве?

Дьяченко: Видимо, 5-го.

Березовский: Отлично. Я сегодня разговаривал с Валей.

Дьяченко: Он тоже волнуется.

Березовский: Да, он волнуется. Я его, может, завтра увижу.

Дьяченко: Хорошо.

Березовский: Вот такие дела. Большое спасибо за беспокойство.

Дьяченко: Я очень рада, что вы все такие разумные, уже спокойные.

Березовский: Если пожелаешь что-нибудь уточнить, запиши мой телефон: [phone].

Дьяченко: Это просто так набирать?

Березовский: Да. Там нужно набрать 8-10. Выход на «Интернешнл».

Дьяченко: Хорошо.

Березовский: Ты тоже постарайся отдохнуть.

Дьяченко: Не получается. Все равно уже лучше.

Березовский: Обнимаю.

Дьяченко: Надеюсь, сегодня не до 4, а пораньше.

Березовский: Сегодня думаю, что часа за 3–4 управимся. Счастливо, Таня.

Дьяченко: Счастливо.

Глава 10 Телки Березовского

Олигарх Борис Березовский, видный представитель ельцинской «Семьи», всегда вел с Татьяной Дьяченко и Валентином Юмашевым двойную игру. Вот одно из свидетельств нечистоплотности политического бизнесмена. Это сообщение пришло на пейджер Березовского 15 августа 97-го года: «Борис Абрамович, есть продолжение по интересующей вас информации в отношении «Тани». Соколов».

И вообще Абрамыч относился к окружавшим его людям, мягко выражаясь, потребительским образом. Офицеры спецслужб немногим отличались для него от обычных проституток. Одно из подтверждений тому – 70-летний Вальтер Литвиненко, отец бывшего подполковника ФСБ Александра Литвиненко, который эмигрировал в Англию вместе с Березовским и вскоре был отравлен полонием-210.

В феврале 2012-го Литвиненко-старший признался: когда резонанс вокруг дела о смерти его сына сошел на нет, западные журналисты потеряли к нему интерес. Он обращался к западным СМИ за помощью, но ответа не получил. «Плюнули на Вальтера… Пока нужно было грязью кого-то залить – Вальтер нужен был. А сейчас Вальтер не нужен», – пожаловался он.

– Борису Абрамовичу я звонил, Березовскому. Он не хочет со мной вообще разговаривать. А я должен за сына-предателя сейчас отвечать? А потом, когда я узнал, что это работа разведок, – ё-моё, так при чем тут тогда этот… Это как щелчок в голове, – сказал Литвиненко-старший.

Не найдя нигде поддержки, Вальтер Литвиненко решил попроситься обратно. «Прости меня, моя Родина! Помоги мне, старику, вернуться обратно на свою землю», – сказал он.

В свое время Березовский «совратил» группу старших офицеров из элитного подразделения ФСБ и использовал в извращенной форме. Итак, фигуранты этого громкого скандала: бывший начальник 7-го отдела Управления разработки преступных организаций (УРПО) подполковник Александр Гусак и его бывшие подчиненные: подполковник Александр Литвиненко, подполковник Виктор Шеболин, майор Герман Щеглов, майор Андрей Понькин, старший лейтенант Константин Латышенок.

В начале августа 97-го создается Управление перспективных программ (УПП), которое почти сразу было переименовано в УРПО. К этому времени у бывшего директора Николая Ковалева по ряду причин созрело решение отправить Гусака и Литвиненко на пенсию, но под давлением Березовского их с повышением перевели в УРПО. Начальник УРПО генерал Хохольков категорически возражал против такого кадрового «подарка», но интриги БАБа оказались продуктивнее. А вскоре к ним присоединились Шеболин, Щеглов, Понькин и Латышенок.