Крестная дочь

Девяткин наблюдал, как из самолета выбрался человек в куртке военного образца и женщина с забинтованной головой. Их обступили люди в летных комбинезонах и пара мужиков в гражданских костюмах, эти из аэроклуба. Из темной «Волги», стоявшей у ворот, вылезли два офицера ФСБ в гражданских костюмах и неторопливо двинулись к взлетной полосе. Девяткин выплюнул недокуренную сигарету и напрямик через поле зашагал к фээсбэшникам.

Этой ночью так и не удалось прилечь и поспать хотя бы час. Не удалось даже добраться из отделения милиции до дома, все планы нарушил звонок дежурного по управлению. Лейтенант Горохов сообщил, что нашелся самолет Тобаго борт ТМ – 57. Птичка под управлением пилота Зубова пересекла границу с Казахстаном. И запросила посадку на том самом подмосковном аэродроме, откуда и вылетела. Вопрос разбирало военное начальство, потому что такие вещи только в их компетенции. После короткого совещания было решено не сажать Зубова под Самарой, а позволить ему долететь до Москвы. Чуть позже военные связались с ГУВД Москвы и выдали эту информацию.

Девяткин нагнал офицеров ФСБ, коротко переговорил с ними и направился к самолету. Растолкав плечами группу встречающих, он шагнул к Зубову, представился и протянул руку. Летчик тряхнул ладонь Девяткина и сказал:

– Так и знал, что меня встретят милиционеры. Я в вашем распоряжении. Будем знакомиться…

– Мне кажется, что я с вами уже полжизни знаком, – ответил Девяткин. – А встречаю вас не я. А вас вон те парни из ФСБ.

Девяткин потянул летчика за руку, отвел подальше от людей.

– У нас всего пара минут, – сказал Девяткин. – Я занимаюсь вашим делом с самого начала. И знаю вашу историю лучше, чем ее знаете вы. Я здесь для того, чтобы дать вам пару дельных советов. Сейчас вас будут допрашивать офицеры военной контрразведки. А позже вашим делом займутся в ГУВД Москвы. Так вот: фээсбэшники ничего не знают о ваших делах с Олейником и Фарадом Батыровым. Их интересуют только ваши приключения, связанные с самолетом. Куда летали? Где пропали? И так далее. Поэтому советую вам держать язык за зубами, не говорить ничего лишнего. И не называть никаких имен. Наверняка у вас в загашнике есть какая-нибудь история как раз для такого случая. Романтическая любовная история. Или я ошибаюсь?

– Да, у меня было время придумать целый роман.

– Вот его и расскажите. Даже если ваши показания не убедят парней из ФСБ, вам ничего не смогут предъявить. Все улики против вас – пулевые пробоины в фюзеляже самолета. Но, я думаю, и про эти дырки вы тоже что-нибудь сочините, а?

– Постараюсь, – кивнул Зубов.

– Хотел спросить: а где же ваш друг Суханов?

Летчик на минуту задумался и ответил:

– Он не вернется. Несчастный случай.

– Понятно, – кивнул Девяткин. – И последний вопрос. Можете не отвечать, но мне просто интересно. Как прошла охота? Вы достали Батырова?

Зубов молча кивнул.

– Что ж, значит, не зря летали, – сказал Девяткин. – Вас лишат лицензии, уволят из «Крыльев», но, думаю, не посадят. В конечном счете, все обойдется. И еще, имейте в виду: господин Олейник трагически погиб. Бандиты расстреляли его машину, когда он направлялся в аэропорт. Улетал по делам за границу. М-да… Такие дела. Мы ищем убийц, но шансов, честно говоря, немного. Ну, теперь желаю вам всего наилучшего.

– Почему вы принимаете такое деятельное участие в моей судьбе?

– Я просто занимался делом об исчезновении Пановой, – ушел от прямого ответа Девяткин. – И меня этот процесс так захватил, что уже не мог остановиться, пока всего не узнаю. Вот так-то…

– Благодарен вам за добрые советы. Честь говоря, не ожидал доброго отношения. Особенно от милиционера.

– И напрасно, – Девяткин улыбнулся. – Ну, все мы люди, то есть стараемся быть людьми. Иногда это получается.

– Спасибо, что стараетесь.

Зубов смерил Девяткина оценивающим взглядом.

– А что вы посоветуете Лене Пановой? – спросил он. – Молчать?

– Вот у ворот машина. Это ее встречают коллеги из газеты. Они знают, что делать. В таком состоянии допрашивать Панову не имеют права. Пусть едет домой и обратится за медицинской помощью. Она опытный журналист, во всем разберется лучше нас с вами. А теперь пока.

Девяткин тряхнул ладонь летчика, развернулся и быстро пошел к воротам.