Крестная мамочка

— Измены плохи тем, что с каждым разом изменять все легче, — не обращаясь ни к кому в отдельности, сказала Саша.

— Не всегда, — возразила Франческа, прокладывая путь по залу.

— Неужели ты простила бы Ника?

— Франческа права. Саша, сейчас не время и не место для таких разговоров, — чересчур настойчиво отрезал Бен и отошел от нас с Ником. — Пойду за выпивкой. Всем по пинте?

Мы дружно кивнули.

— Если бы это случилось всего один раз, по ошибке, — не унималась Франческа, забираясь на высокий табурет. — Если бы он пожалел об этом, я бы его простила.

При этих словах Франческа смотрела на свои ноги, а не на Ника. Но я видела, как пристально он следит за женой.

— Что скажешь, Тесса?

Я сделала вид, будто ушла в мысли, и Саша продолжала:

— А ты. Ник? — Она хлопнула его по спине. — Ты бы тоже простил так легко?

— Хватит, Саша, смени пластинку, — велел Бен, протягивая Нику кружку.

— Бен, может, перестанешь затыкать мне рот? Достал за выходные.

— Эй, милые, нашли время браниться, — подал голос Эл.

— Извини, — смутилась Саша.

Ник подошел к табурету, на котором сидела Франческа, поцеловал ее в макушку и отдал ей кружку, которую Бен принес ему.

— Если бы у Франчески возникла потребность сходить налево, то лишь потому, что я не справился со своей работой. Так что это я должен был бы просить у нее прощения.

— Да? — хором изумились Бен, Саша и Франческа.

Я же говорила! Чуть было не ляпнула это вслух. Смотреть на Франческу я не смела.

— Между прочим… — Ник одарил меня мимолетным, но очень выразительным взглядом. — Я бы рассчитывал получить второй шанс.

— Ты идеалист, — сказал Бен. — Всегда таким был и ничуть не изменился.

Ник принял вторую протянутую ему кружку.

— Без идеалов браку не на чем держаться.

Теперь в пол смотрели мы обе — я и Франческа.

— Если вдуматься, брак — самая смешная штука на свете. Посудите сами: разве два человека могут всю жизнь прожить счастливо, не соскучившись и не осточертев друг другу? Это же безумие. Фантастика. «Любовь всей жизни» — выдумка поэтов, ее не существует. Даже когда едешь отдыхать с лучшими друзьями, рано или поздно поссоришься с ними, но почему-то считается, что мужья и жены должны безропотно терпеть друг друга. Следовательно, семейным человеком способен быть только идеалист. Надо верить в чудеса. Если знать, что такое брак на самом деле, тебя к алтарю даже на аркане не притащат: брак, заключенный только на бумаге, не имеет смысла.

— Но ведь ты до сих пор женат, — возразила Клаудиа.

— Только потому, что я твердо знаю: я женился на любви всей моей жизни.

— И я тоже, — поддержал Эл.

Бен отвернулся к стойке, чтобы забрать последнюю пинту.

— Бедная Хэлен, — сникла Клаудиа. — Неужели она знала про других женщин?

— Жены всегда все знают, — сказала Саша.

Она уставилась на меня в упор и подняла кружку.

— За Хэлен! — произнесла она.

И все мы выпили.

22. «Дикая Маргарита»

К слову, о показухе и обманах: поминки смахивали на презентацию журнала, на которую Хэлен однажды взяла меня. Даже папарацци прибыли осветить, как человека провожают в последний путь. Принимая бокал у официантки в униформе, я задалась вопросом, не наняла ли Маргерит профессионального организатора похорон. Она и не на такое способна. Я выпила слишком много и быстро, но, учитывая обстоятельства, вела себя даже чересчур сдержанно. Впервые я поняла, почему Хэлен спасалась колесами, — сейчас я бы сама охотно глотнула пригоршню. Эмоции распирали меня изнутри, кипели и бурлили, я с трудом сдерживала их. Душа рвалась на волю, в полет. Еще недавно мне казалось, что последней каплей стал для меня вид Хэлен в гробу и похороны, но теперь я сомневалась в этом. Похороны — странное и страшное событие, но они ставят точку в конце жизни. А поминки — повод научиться смеяться по новой.

Мне становилось все хуже, выпивка не помогала. Однако не я одна опустошала бокал за бокалом шампанского. Постепенно атмосфера в огромном мраморном вестибюле кенсингтонского дома Маргерит стала непринужденной, толпа зашумела. Смеяться пока не тянуло, я извинилась перед какими-то дальними родичами Хэлен и вышла в освещенный сад. И увидела Ника под одним из ухоженных деревьев.

— Ник! — Я прошла по вымощенной плитами террасе. — Как ты, ничего?

Он кивнул:

— А ты?

Я пожала плечами:

— Так себе. Хорошо, что Каспар был с нами. Он стал совсем такой, как раньше.

— Поживем — увидим.

— Прости, что лезу в твои семейные дела.

Последние несколько дней я только и делала, что извинялась.

— Мы же как родня, Тесса, так что лезь сколько душе угодно.

Я посмотрела на давнего друга:

— Спасибо, Ник, это много значит для меня.

Мы стояли рядом, дышали прохладным вечерним воздухом. Ник вдруг вздохнул.

— Уж не знаю, дождусь ли от тебя благодарности еще когда-нибудь?

Зловещее начало. Не потому ли он так посматривал на меня в пабе? Неужели узнал о том, что натворила Франческа, и теперь уходит от нее?

— Это еще почему?

— Потому что нам надо поговорить.

Я начала качать головой еще до того, как он произнес первое слово.

— Я был в больнице…

Я замерла.

— В больнице? — Я зажала рот ладонью. — Боже, только не говори, что ты болен!

Он грустно улыбнулся.

— Глупая, я здоров. Заезжал проведать Кору, привез ей паззл с обезьянкой.

Я шутливо ткнула его в бок:

— Как ты меня напугал! Больше никогда не смей! Без тебя нам не обойтись. Ну вот, мне снова надо выпить.

Он схватил меня за руку:

— В том-то и беда: на тебя трудно сердиться, потому что ты переживаешь за всех сразу. Даже неловко говорить то, что давно надо было.

— Что именно? Ладно, можешь молчать. — Я надеялась, что Ник рассмеется, но он только смотрел на меня. Такое выражение я уже где-то видела, только не могла вспомнить где. — А мы с Билли помирились. Я извинилась перед ней.

— Знаю. Мы с тобой разминулись всего на несколько секунд.

Я насторожилась, он отвел глаза, а когда вновь посмотрел на меня, я вспомнила, где видела такое выражение. В зеркале, в доме у Хэлен. Меня затошнило, но с закрытыми глазами тошнило сильнее, пришлось открыть.

— Что ты творишь. Тесса? Вас же могли увидеть вдвоем. Я, к примеру, видел.

Я молча обхватила голову ладонями. С чего я взяла, что все будут рады за нас, одобрят наше решение? Мы рисковали настоящей дружбой, гоняясь за детскими фантазиями. Я не могла смотреть в глаза Нику. До чего же легко мне удалось найти себе оправдание!