Крестом и булатом. Вторжение
Шрифт:
– Ну и что? Предупредим людей, чтоб не трогали...
– А авиация? На Хаттаба они как волки навалятся. Будут глушить направо и налево. Вон, Штази, говорят, приказал ему голову Однорукого доставить. Любые награды обещает...
– Штази мы как нибудь успокоим.
Семисвечко отрицательно покачал головой.
– «Как нибудь» меня не устраивает. Штази – не Дед, его на кривой кобыле не объедешь. Да и не узнаем мы ничего, если он чо то замыслит...
– Хорошо, – неожиданно легко согласился Абрамсон, – предложения по масштабным акциям со скважинами снимаются. Давай тогда под замес пустим кого нибудь из кульмановских генералов. Пусть Однорукий или Джафар со своими ребятами опять покоцают колонну федералов. И им польза, и нам хорошо. Заодно Кваснин облажается. Он тут верещал, что активный этап
– Это можно, – задумчиво заявил Семисвечко. – Но что нам это даст?
– То, что и в прошлый раз. Пока будут разбираться с потерями и искать виноватых, под сурдинку натравим спецгруппы на людей Кульмана. Переделить заводики чечены всегда готовы, только волю дай. Своих людишек поставим... Кульман чухнуться не успеет. А потом поздно будет...
– Ты с Березой уже обсудил?
– Обижаешь!
– Тогда нормально, – Александр Лейбович побарабанил пальцами по столу. – Оформляй заказ. Кульман совсем зарвался, его давно пора на место поставить...
– Оплата обычная, – предупредил Абрамсон.
– В курсе, – буркнул Семисвечко.
В станицу Галюгаевская Рокотов попал по собственной инициативе.
За тот год, что минул с момента его приключений в столице Беларуси, Владислав успел переделать массу дел – вернуть себе квартиру и восстановить документы, уволиться с работы, поставить скромный памятник из черного гранита на могиле Азада, съездить в Белград к Мирьяне, пробравшись в Югославию через Венгрию под видом мирного российского туриста, обручиться с черноокой сербкой, познакомиться с друзьями неугомонного Дмитрия Чернова по кличке Гоблин и пару раз побывать в Москве, где его радушно принял получивший очередное звание подполковник Бобровский.
С Москвы все и началось.
В столице Рокотов совершенно случайно познакомился с приехавшим в Главное Управление по Борьбе с Организованной Преступностью и Коррупцией жителем Ставрополья Михаилом Чубаровым, у которого в конце тысяча девятьсот девяносто девятого года был похищен родной брат. Стоимость освобождения Мити Чубарова была определена в полмиллиона долларов, которых у семьи казака не было в принципе. Чечены похитители ни на какие уступки не шли и грозились, в случае отсутствия выкупа, прислать родственникам отрезанную голову заложника.
Ситуация сложилась патовая.
Митю вместе с еще одним жителем Галюгаевской – Ираклием Туманишвили – держали в каком то маленьком ауле в горной части Чечни между реками Аргун и Мартан, куда бойцам ГУБОПиКа и СОБРа не было никакого доступа. К тому же похитители двух казаков принадлежали к немногочисленному, но совершенно отмороженному тейпу, с которым предпочитали не связываться сами чеченцы из лояльных России кланов.
Оставался один выход – точечная боевая операция, в процессе которой у исполнителей должны были быть полностью развязаны руки.
Власти на подобный вариант не шли.
Рокотов почесал в затылке и позвонил Гоблину в Санкт Петербург.
Тот дал положительный ответ на вопрос о партии новейшего оружия, а родственники Туманишвили, с которых похитители требовали нереальную сумму в три миллиона полновесных баксов, обеспечили доставку стволов из северной столицы на Ставрополье. В тонкости перевозки вооружения через полстраны в фурах с текстилем биолог не вникал.
Экипировка маленького отряда казаков добровольцев обошлась Владу в девяносто семь тысяч долларов. Благо, косовские деньги [4] у него еще оставались. Туманишвили и Чубаровы попытались было компенсировать расходы, но Влад отложил любые финансовые расчеты до завершения операции.
4
См. роман Д.Черкасова «Балканский тигр» (прим. Редакции).
К властям больше не обращались. Те показали свою беспомощность, подозрительно долго тянули даже с возбуждением уголовных дел, из чего следовал логический вывод, что кто то из милицейских или прокурорских чиновников был
в доле с похитителями. После приезда в Галюгаевскую Рокотова, явившегося под видом троюродного племянника Чубарова старшего, родственники заложников принялись изображать активность в поиске необходимых для выкупа сумм, дабы усыпить бдительность возможных наблюдателей и дать группе добровольцев время на осуществление задуманного.К счастью, с боевой подготовкой казаков, в число которых вошел и местный священник отец Арсений, сложностей не возникло. Почти все они были охотниками, пятеро в разные годы отслужили срочную в ВДВ и морской пехоте, так что с оружием обращались на порядок лучше любого солдата срочника из мотострелковой дивизии. И главное – давно мечтали поквитаться с бандитами за последние несколько лет постоянного страха за своих близких.
Приезд Рокотова послужил катализатором.
За два дня он сформировал коллектив из пятнадцати человек, который занялся подгонкой снаряжения и пристрелкой оружия в песчаном карьере в паре километров от станицы.
Местные милиционеры в процесс подготовки боевой группы не вмешивались.
Даже наоборот – обещали предупредить казаков об опасности в случае появления в окрестностях станицы военных или стражей порядка сей стороны. Беспредел, который творили ичкерийские боевики начиная с девяносто первого года, всем уже смертельно надоел. И русским казакам, и обосновавшимся на Ставрополье ингушам, украинцам, грузинам, армянам, и даже самим чеченцам из равнинных тейпов.
Восьмого августа двухтысячного года закончился недельный период подготовки боевой группы...
Прибывшие с импровизированного полигона казаки занесли в дом оружие, ополоснулись во дворе и собрались в горнице, рассевшись вдоль длинного стола, уставленного кувшинами холодного морса и молока.
– Итак, – Рокотов на правах командира взял слово, – докладываем по порядку. Первая группа.
– В норме, – улыбнулся бородатый Толя Пышкин, за свое сходство с персонажем фильма «Особенности национальной охоты» прозванный Кузьмичом, – кучность стрельбы на уровне девятки десятки. К стволам уже все привыкли.
– Ага, – Влад отставил пустой стакан. – Как с гранатометами?
Пятнадцать казаков были разделены на три равных отделения. В каждом из них присутствовали гранатометчик с помповым «ГМ 94» [5] , два снайпера, работающих на средние дистанции и вооруженные бесшумными винтовками ВСС «Винторез» [6] , один боец с СВУ АС [7] и командир группы с автоматом ОЦ 14 «Гроза» модели 9/40 [8] . Сам Рокотов, также вооруженный «Грозой», осуществлял общее руководство и был шестнадцатым членом отряда.
5
«ГМ 94» – гранатомет магазинный калибра 43 мм. Представляет из себя вариант помпового ружья с нарезным стволом и магазином на три выстрела. Длина со сложенным прикладом – 548 мм, с разложенным – 742 мм, неснаряженная масса – 4, 8 кг. Прицельная дальность – 75 – 300 метров.
6
ВСС «Винторез» – автоматическая винтовка калибра 9 мм. Прицельная дальность – 400 метров, для стрельбы используются спецпатроны СП 5 и СП 6 9Ф39 с начальной скоростью пули 250 м/сек. Емкость магазина – 10 патронов.
7
СВУ АС – снайперский автомат под патрон 7, 62Ф54 R образца 1908/1930 г. Прицельная дальность – 1300 метров. Емкость магазина – 10, 20, 30 патронов. Используется штатный четырехкратный оптический прицел «ПСО 1» (1П43) или «ПСП 1» (1П21 ) с увеличением 3 9 крат.
8
ОЦ 14 «Гроза» 9/40 – бесшумный автомат калибра 9 мм. Прицельная дальность – 600 метров, емкость магазина – 20 патронов, длина с ПБС – 720 мм, масса около 3, 5 кг. Оснащается диоптрическим прицелом.