Крестоносцы (Гвиания - 3) (главы из романа)

Сейчас, ожидая бунта наемников, командир Кодо-3 понимал, что, если это произойдет, тон ему задаст английский взвод.

– Отправь их и скорее возвращайся, - приказал Жак Кувье, на что бельгиец заговорщически подмигнул в ответ. Кувье вызывал у Петра симпатию, пока он случайно не узнал, что бельгиец прославился... убийствами и грабежами еще в Конго, где был вместе со Штангером.

Проводив Кувье взглядом, Жак аккуратно сложил карту и бросил ее на сиденье "джипа".

– Не нравится мне эта тишина, - сказал он Петру.
– Все идет как-то не так, слишком уж легкий успех. Ни за что не поверю, что федералы оставили дорогу на Луис открытой!

– Но, может быть, у них не хватает солдат?
– предположил Петр.
– Ты же сам рассказывал, что они пытаются открыть еще два фронта - северный и юго-западный.

Жак внимательно посмотрел на него и покровительственно засмеялся:

– А ты постепенно становишься стратегом. Смотри же, кажется, есть какая-то международная конвенция, запрещающая журналистам браться за оружие в ходе боевых действий.

– Мое оружие - вот...
– Петр приподнял фотокамеру, висевшую у него на груди.
– И вот...

Он приложил руку к нагрудному карману, из которого торчали записная книжка и авторучка.

– Что ж, будем надеяться, что оно окажется счастливее наших базук, вздохнул Жак.
– А вот и наш бельгиец! Быстро же он обернулся!

– Англичане уже ушли в Обури... самовольно, - доложил запыхавшийся Кувье.
– Мини-Спайк увел их.

Жак со злостью выругался:

– Ладно, пусть только окончится эта авантюра, я с ними поговорю...

Он взглянул на горизонт:

– Светает... Санди! Манди!

– Йе, са!
– хором прозвучали в предрассветном сумраке голоса телохранителей, и они появились у "джипа", словно выросли из-под земли.

– Поехали, - решительно сказал Жак и сел за руль.

– Йе, са!
– ответили телохранители и ловко перемахнули через борта "джипа" на заднее сиденье.

Петр, не дожидаясь приглашения, уже привычно - сколько раз это повторялось еще на том берегу Бамуанги!
– последовал их примеру и уселся рядом с Жаком.

– Проскочим по дороге вперед, - обернулся тот к Кувье.
– Надо заставить противника себя обнаружить... и уносить ноги к Бамуанге, пока не поздно!

Бельгиец на секунду задумался, потом обошел "джип" и уселся рядом с Петром на переднем сиденье третьим:

– Поехали!

Жак посмотрел на Кувье, усмехнулся, но ничего не сказал.

– Скажите парням у М-66, чтобы не всадили в нас снаряд, когда будем возвращаться.
– Жак обернулся к телохранителям, и Санди сейчас же прокричал что-то на языке идонго командосам, замершим у американской противотанковой пушки, направленной на уже хорошо видный в утреннем свете мост.

Дорога была пустынной. И это казалось необычным. Сколько раз вот так, на рассвете, Петру приходилось ехать воскресным утром по какой-нибудь гвианийской дороге, и каждый раз она была полна жизни. Цепочки женщин с корзинами на головах словно скользили по ее обочинам на рынок ближайшего городишка. Усталые, в болотной грязи, брели охотники со старинными кремневыми мушкетами. Рядом бежали тощие собаки с высунутыми языками. У удачливых стрелков с пояса свешивались порой одна-две зеленые мартышки или крупные куропатки, взятые на молодых посадках гевеи. Сборщики латекса ехали на велосипедах, увешанных сетками, в которых белели тяжелые шары застывшего сока каучуконосов. Позже появлялись стайки ребятишек в дешевой синей форме, с сумками из рафии через плечо, шагающие в школу при католической или протестантской миссии.

Но теперь дорога была мертва, и это был действительно плохой признак, признак того, что местные жители не оказались застигнутыми врасплох штурмом Обури, что федеральные власти предупредили их обо всем заранее.

Так считал Жак, но Кувье сомневался: федералы могли просто-напросто выселить жителей прифронтовой зоны.

Миль через пять показалась деревня - длинный ряд глиняных домиков под тростниковыми крышами. Окна были плотно закрыты почерневшими от сырости ставнями, двери заперты тяжелыми самодельными замками. Ни курицы, ни собаки.

– Иджебу, - сказал Кувье, заглянув в карту, которую поднял из-под ног Петра.

– Пригнитесь, - не отрывая глаз от дороги, приказал Жак.
– А лучше сядьте на пол.

Санди и Манди сейчас же соскользнули вниз и уселись на полу, выставив автоматы по обе стороны машины.

Петр нерешительно взглянул на Кувье, но тот лишь пренебрежительно махнул рукой:

– Если уж влепят очередь, то прошьют все насквозь...

И не сдвинулся с места. Петр последовал его примеру. Жак недовольно покосился на них, но промолчал.

Они без приключений проехали покинутую деревню и миль через пять остановились: впереди был узкий мост.

Жак заглушил мотор, и сразу же наступила полная тишина.
– -Впереди и позади - пустынная дорога, по сторонам глухой лес, в котором не пройти без мачете и нескольких шагов.

– Мы ищем их, а они уже где-нибудь у самого Луиса, - рассмеялся Кувье.
– Готовятся к капитуляции.

– Или ждут, когда мы втянемся поглубже на их территорию. И тогда...

Жак обвел взглядом могучие стволы деревьев, оплетенные лианами, высокую, почти в рост человека, траву на обочине и в придорожной канаве...

– А если нас принимают за федералов?
– высказал Петр мысль, неожиданно пришедшую ему в голову.
– Ведь у нас на машине написано "ФАГ".

– У федералов, насколько мне известно, европейцы в армии не служат, хмуро пробормотал Жак, продолжая вглядываться в чащу.

Он неожиданно поднял руку, требуя тишины, прислушался, хмыкнул. Потом включил двигатель и резко развернул машину.

– В лесу люди, - тихо сказал он.
– Не слышно птиц - их распугали. Теперь только бы они не поняли, что мы догадались... Поедем медленно, как ни в чем не бывало...

И он плавно тронул "джип".

– Федералы, са!
– почти одновременно раздался крик Санди, и, вскочив во весь рост, телохранитель ударил по лесу длинной очередью.

– Идиот!
– яростно заорал Жак и дал полный газ.

Но лес уже превратился в ад, опоясавшись огненными вспышками выстрелов.

От толчка Санди свалился на заднее сиденье, и автомат его захлебнулся.

– Теперь держись!
– крикнул Жак, и в голосе его было какое-то бешеное веселье.

Они выскочили из-под огня уже через несколько секунд и скрылись за поворотом дороги.

– Все целы?
– сбавив скорость, обернулся Жак.

Петр тоже посмотрел назад. Санди лежал на сиденье, раскинув руки. Второй телохранитель Жака - Манди - смотрел на своего товарища с недоумением, еще не в силах понять, что произошло.

– И меня... кажется... задело...
– сквозь зубы процедил Кувье.

Бледный, без кровинки в лице, Кувье сидел, откинувшись на спинку сиденья и держась обеими руками за левую сторону груди. Между его пальцев, на ладонь выше сердца, торчала короткая оперенная стрела.