Крестоносец: Железная Земля

– Это невозможно!
– Я почувствовал настоящее отчаяние.
– Они не посмеют!

– Увы, любимый, все уже решено. Решение Совета лишь формальность. Никто не пойдет против обычая, который существует уже столетия. Обычая, который освящен письменным обязательством и устной клятвой наших предков.

– Я не позволю им!

– Полагаешь, дуайены и мистики послушают саларда? Мне очень жаль, Эвальд. Если Совет примет решение передать меня магистрам, я вынуждена буду подчиниться.

– Домино, я... никогда не смирюсь с этим. Я буду бороться за тебя.

– Эвальд, я очень люблю тебя. Ты славный, храбрый и благородный человек, мне еще не приходилось встречать таких. Может, за это я тебя и полюбила. Но воля одного человека мало что может изменить.

– Так ты вызвала меня сюда, чтобы разбить мое сердце?

– Разбить сердце?
– Домино вздохнула так горько, что у меня все внутри оледенело.
– Нет, конечно нет. Я всего лишь хотела увидеть тебя. Сейчас, до Совета.

– Постой, погоди, я не верю, что у нас нет выбора! Может быть, есть решение, которое устроит всех.

– Сулийцы не отступятся. То, что случилось на Порсобадо, для них не тайна. Они знают, что это я отыскала Харрас Харсетта, а это под силу только Гленнен-Нуан-Нун-Агефарр. Они имеют на меня все права.

– Ты говоришь так, будто ты рабыня!

– В каком-то смысле - да. Беглая рабыня. Такова судьба всех арас.

– Мне плевать на сулийцев. Я скажу Совету, что ты моя жена. Они не посмеют отдать упырям супругу имперского крестоносца.

– Чтобы наш брак был действителен в глазах Совета, он должен быть заключен по виарийским законам, Эвальд. Мы с тобой в глазах дуайенов просто влюбленная пара, предавшаяся запретной любви.

– Вздор! Вздор!
– Я в ярости ударил ладонью по менгиру.
– Я нашел меч Зералина. Я обменяю тебя на этот меч.

– Что?
– Глаза Домино засверкали в темноте.
– Мераль ничего не сказал мне про меч.

– Да, да, да! Мы нашли клинок твоего предка. Мы нашли Донн-Улайн. Древень Урчиль отдал его мне в обмен на обещание, что меч будет передан виари. Я не нарушу своего слова. Но условием передачи будет твоя свобода.

– Как странно!
– Она вздохнула.
– Как же тебе удалось найти его?

Я рассказал ей свою историю. С того момента, как встретился с императором и до гибели Субботы. Наверное, мой рассказ был слишком сбивчивым и бестолковым, но Домино выслушала меня, не перебив ни разу.

– Помнишь, однажды в Фор-Авек я сказал тебе, что сделаю все, чтобы защитить тебя, - добавил я, закончив рассказ.
– Ты станешь моей женой, и ни одна тварь не посмеет безнаказанно обидеть жену фламеньера. Я защищу тебя, клянусь!

– Ты сказал, там были драконы, которые спасли вас?

– Драконы? Да, были. Но причем тут драконы? Я про нас с тобой говорю.

– Любимый мой, добрый мой!
– Домино ласково провела пальцами по моей щеке.
– Я знаю, что ты не дашь меня в обиду. Но мы с тобой слишком маленькие люди в этом мире. Решения принимаются за нас. Наш долг следовать им, даже если это невыносимо тяжело.

– Почему ты говоришь так обреченно?

– На карту поставлена судьба моего народа, Эвальд. Я мечтала помочь ему, но теперь вижу, что мои усилия оказались напрасны.

– Неправда!
– Я сжал ее пальчики в своих ладонях.
– Мы победим, обязательно. И мы будем вместе!

– Представитель Суль будет обещать моему народу милость магистров в обмен на меня и Харрас Харсетта.

– Я убью его, если он посмеет...

– Эвальд, не говори глупостей. Никто не позволит тебе поднять руку на посла Суль.

– Я предложу ему то, от чего он не посмеет отказаться - суд Божий. Я убью его в поединке, и ты будешь свободна.

– Совет не допустит такого исхода. Они... они боятся. Пришло время исполнения пророчеств, и сейчас любой выбор значим, как никогда.

– Брианни, мне плевать на пророчества, на все на свете. Я знаю, что мы должны быть вместе, и мы будем вместе. Завтра у меня будет, что сказать Совету. И что предложить ему. Справедливый обмен. Совет не сможет мне отказать.

– Это Элика подала тебе такой совет?

– Элика?
– переспросил я, чувствуя некоторое раздражение.
– Причем тут Элика? Это было мое решение.

– Ты слушаешь ее, ведь так?

– Домино, не надо меня ревновать к Элике. Она меня не интересует.

– Она красивая. И ей не грозит участь стать глайстиг.

– Прекрати!

– Хорошо, любимый, не буду. Только помни, что если ты изменишь мне с этой ведьмой, я превращу тебя в тюленя.

– Да, дорогая. Я согласен быть тюленем, лишь бы с тобой рядом.

– Прости, я глупость сказала. Поцелуй меня...

Я понял, что она боится. Очень боится. Ночь была холодная, но Домино дрожала не только от холода. Мне очень хотелось согреть ее, заставить забыть о страхах, но я понимал, что у меня ничего не получится, что такое счастье мне пока не дано. И я чувствовал, что близок к отчаянию.

– Милая, - шепнул я в ушко, - скажи только слово, и я пойду за тебя на смерть.

– Я знаю.

– Тогда почему ты дрожишь?

– Когда я была совсем маленькой, отец часто рассказывал мне о Зералине, - сказала Домино, отстранившись от меня.
– У нас в каюте была старинная книга, очень ветхая, в ней не хватало многих страниц, а остальные были так потрепаны, что я боялась даже коснуться их. Отец иногда читал мне отрывки из этой книги. Там рассказывалось о последних временах Сухопутных королевств, Отец говорил, что в этой книге много пророчеств о будущем народа виари. При этом глаза у него блестели, и он страшно волновался. Там было прорицание о мече. О том, что он найдется в канун последних времен для мира Аэрдвиарн. Я запомнила эти слова. И теперь мне страшно оттого, что это время наступает. И от нас с тобой ничего не зависит.

– Зависит, любимая, еще как зависит! Завтра я попрошу у старейшин твоей руки, - сказал я, прижимая ее к груди.
– В обмен на меч Зералина.

– Ты получишь в придачу гнев императора.

– Мне плевать на императора и безразлично, что будет с империей.

– Это говорит твоя горячность, а не твой разум. Но даже если и так...Я должна предупредить тебя, любимый. Донн-Улайн не просто оружие. Это могущественный магический артефакт. Он ключ к будущему не только моего народа, но и человеческих королевств. Может быть, ты совершишь неравноценный обмен.