Крестоносец. Византия

— Ещё стоило бы обратить внимание на пару людей в окружении короля Рожера. Канцлер Асклетин будет командовать войсками короля Вильгельма на континенте в начале войны. Весьма неудачно, надо сказать. «Визирь» Майоне да Бари обвинит его в некомпетентности и чуть ли не в измене, а король Вильгельм через полгода с небольшим, сгноит Асклетина в темнице, лишив всего имущества. Если предупредить Асклетина о кознях фаворита и планах короля, можно будет тайно переманить канцлера на вашу сторону. Выступив со своим войском из Кампании, он сможет именем своего государя занять крепости в Калабрии, и передать их Вашему Величеству, пока король Вильгельм будет сидеть в Палермо. Король лишится плацдарма для наступления на континенте. Особенно если часть ваших сил высадится на Сицилии, и поддержит мятежных баронов в Бутере. Тут важно лишить короля Сицилии его морского могущества. Сделать это можно через другого приближённого короля Рожера — адмирала Филипа из Махдии, который через пять лет сменит умершего Георгия Антиохийского. Через год он без боя займёт Бону (*примечание: Аннаба в Алжире), и защитит город от Альмохадов. В Палермо его встретят как героя, но затем канцлер Майоне и другие приближённые короля, обвинят в вероотступничестве и казнят. Майоне уже при новом короле унаследует должность верховного адмирала. Если предупредить адмирала Филипа о планах его врагов и предложить службу Вашему Величеству на достойных условиях, он сможет изрядно сократить сицилийский флот. Корабли ведь деревянные, парусина и канаты тоже хорошо горят. А если ещё приказом адмирала завезти в порт и погрузить на борт кораблей смолу, масло и прочие вещи которые трудно тушить, у короля Вильгельма будут большие трудности.

— Ты шельма, и твои советы не имеют ничего общего с рыцарством, но всё же они хороши, и похоже, могут привести к успеху! — усмехнулся император. — А ты как думаешь, Иоанн?

— Я считаю их просто замечательными, Божественный! — Каматир не скрывал восторга, — Если бы этот молодой рыцарь служил Вашему Величию, я бы сказал, что он рождён для моего секрета.

— Спасибо за похвалу, — я включил режим «скромность». — Но моих заслуг тут мало. Обо всём мне рассказал Святой Януарий, а зная, как будет, не так уж трудно придумать, что нужно делать. Но главное не это. С завоеванием Сицилии вашей империи не справиться самостоятельно. Как и с Венгрией, этот кусок трудно проглотить в одиночку. Вашему Величеству понадобятся союзники. Перефразируя слова древних: разделяй владения врага с его врагами, и спокойно властвуй в своей части. Один союзник уже известен — это Папа, который и так будет участвовать в этом деле. Со Святым Престолом лучше договориться заранее. Пусть забирает свои бывшие фьефы в Капуе и остальной Кампании до Салерно, окрестностях Беневенто, Абруцци, Марке и Пескаре. Можно уступить ему и права на Неаполь, который всё равно уже лет триста подчинялся вашей империи только на словах. За это можно получить от Папы признание сюзеренитета империи над Амальфи и Гаэтой. Эти города очень заинтересованы в сохранении своей самостоятельности и защите от сухопутных соседей и особенно морских конкурентов. Достаточно вспомнить разграбление Амальфи пизанцами больше десятка лет назад. За протекторат империи они уцепятся как утопающий за соломинку, и при этом усилят ваш флот в Италии. Так же и с Анконой, которую через три года добровольно присоединит к империи Михаил Палеолог, собрав там армию для войны с Сицилийским королевством. Этой республикой некогда владел Римский Престол, и там не отказались от своих притязаний, хотя реализовать их смогут только века через четыре. В обмен на владения норманнов на юге, вы можете добиться от Папы его прав на Анкону, с условием что он получит их обратно, если республика выйдет из под власти империи, так же как с Гаэтой и Амальфи. Это чтобы местные торгаши не зазнавались, как венецианцы.

— Другим союзником Вашего Величества сможет стать Фридрих Швабский, если станет королём в Нижней Бургундии и Италии. В будущем Вы всячески мешали ему, поддерживая Венецию и прочие итальянские города, но ничего не добились. От вашей вражды с Фридрихом выиграют только те самые города и больше всего венецианцы. Ваша политика в Италии зайдёт в тупик, а эти итальянские торгаши отплатят империи самой чёрной неблагодарностью. Решать Вашему Величеству, но куда выгоднее пригласить племянника Кайзера к разделу Сицилийского королевства, предложив ему Сицилию. От такого куска он точно не откажется. Только не забудьте забрать себе Мальту с соседними островами, и как следует их укрепить. Тогда ваша империя сможет контролировать пути из восточной части Средиземного моря в западную. Не мне объяснять, как это полезно. К тому же, Фридрих сможет привлечь к завоеванию Сицилии Геную и Пизу, которые всегда были лояльны императорам Священной Римской Империи, и которым он и так покровительствовал в будущем, заплатив за поддержку их флотов торговыми привилегиями.

Мануил задумчиво отпарвил в рот сушёный финик, а я сдела ещё глоток. Чтоыб промочить горло, да и вкус вина очень уж нарвился. После чего прлодолжил:

— Хотя, и Вашему Величеству никто не помешает привлечь к захвату Апулии и Калабрии венецианский флот. Это же так приятно, когда враги уничтожают друг друга…А чтобы в Венеции не зазнавались, и не требовали для себя чего то исключительного, можно уравновесить их давними конкурентами из Анконы и Рагузы, которые тоже с радостью будут верными вассалами империи чтобы защититься от соседних сербских князей и венецианцев. Главное, не лезть в их внутренние политические игры, и не грабить. Возвращаясь к Фридриху Швабскому. Он довольно успешно воевал в будущем в Италии, хотя и громкие неудачи у него случались. Если он высадится на Сицилии одновременно с восстанием местных баронов, ему будет нетрудно справиться с королём Вильгельмом, который не сможет вмешаться в войну на континенте, и руки Вашего Величества будут развязаны. Штауфены и так будут стремиться завладеть короной Сицилии, и в конце этого столетия добьются своего, отняв трон у Отвилей.

— А не захочет ли Фридрих, завладев Сицилией, протянуть руки к моим владениям в Италии, как сделали норманны в прошлом веке? — задумчиво поинтересовался Мануил.

— Не думаю, Ваше Величество. Ему ведь придётся покорять своих новых подданных по обе стороны Альп, а это надолго. В любом случае Штауфены для вашей империи будут лучше норманнов. Они ни разу не нападут на ваше владения, пока будут сидеть на сицилийском троне. А вот наследник короля Вильгельма, тоже Вильгельм, почему-то прозванный Добрым, и его незаконный кузен Танкред, граф Лечче, которому сейчас двенадцать, и который сменит Вильгельма II на троне, через тридцать восемь лет захватят Иллирию и Македонию, попытаются завоевать Константинополь, и варварски разорят Фессалонику, устроив резню жителей и осквернив святыни. В общем, как ни посмотри, немцы будут получше норманнов, хотя бы потому что их больше будут занимать собственные проблемы.

В разговор снова вмешался Каматир:

— Допустим… Ну а что делать с династией Отвилей? Тот же Роберт де Басунвиль захочет себе корону Вильгельма. И Папа, как сюзерен Сицилии, его в этом может поддержать. К тому же, у Вильгельма есть сводный брат Симон, бастард Рожера. Если они сбегут и потом, с чьей-то помощью попытаются вернуть свои владения, проблем будет много.

— Думаю, с Папой вы сможете договориться. Папа Адриан IV будет очень стремиться к воссоединению Западной и Восточной Церквей. Обещайте ему это. Пусть святые отцы с обеих сторон изучают и обсуждают этот вопрос. Дело это небыстрое. Договорятся — хорошо. А не договорятся… Ну, значит, не договорятся. Роберта де Басунвиля, Ваше Императорское Величество, — я наклонил голову в сторону Мануила, — пообещает сделать королём в обмен на вассальную присягу. Ну так сделайте. Главное, не уточнять, где именно он будет королём. В следующем году король Рожер объявит себя королём Африки. Вы можете отдать его африканские владения Басунвилю и его сторонникам из числа апулийской знати, они там будут очень кстати, когда начнутся восстания сарацин и и наступление Альмохадов. К тому же, у Роберта не будет наследников, и после него его Африканское королевство отойдёт к императору как сюзерену, став провинцией вашей империи, как было до сарацинского завоевания пять веков назад. Что до короля Вильгельма и его брата Симона, который в следующем году станет герцогом Таранто, то это тоже решаемо. Если они выживут на этой войне — что вполне вероятно — предложите им хороший кусок взамен потерянного королевства. Враг легче покоряется если его не загонять в угол и оставить шанс. С помощью венецианцев, рагузинцев, анконцев, гаэтанцев и амальфийцев, а может и пизанцев с генуэзцами, кто знает, вы сможете завоевать сарацинский эмират на Мальорке. Альмохадам будет не до их формального вассала, они будут заняты войной с христианами в Испании. Король Вильгельм сменит один остров на другой, и свой дворец в Палермо на эмирский, похожий как две капли воды, да ещё получит гарем эмира в дополнение к собственному, и принеся оммаж Вашему Величеству, сможет там бездельничать так же, как и на Сицилии. Да ради такой перспективы он первый бросится на штурм Мальорки!

Пока я это говорил, Мануил и Каматир не смогли удержаться от ухмылок.

— Ну а герцогу Симону, если переживёт Сицилийское королевство, тоже можно предложить вассальный трон. Рядом с Мальоркой есть остров Менорка. Герцогом Таранто быть хорошо, а королём Менорки ещё лучше. Надо лишь принести оммаж императору Ромеев.

— Уверен, Симон уцепится за такой шанс руками и ногами. Он ведь будет с королём Вильгельмом не в лучших отношениях, и через тринадцать с лишним лет устроит заговор, захватив своего сводного брата и пытаясь посадить на трон его малолетнего сына. Король Вильгельм чудом сохранит трон, благодаря вмешательству духовенства и горожан, возмущённых погромами и побоищами, которые устроят мятежники, хотя и лишится наследника, получившего в суматохе стрелу в глаз, бедный ребёнок…Так что Ваше Величество сможет играть на противоречиях между братьями. Ваша империя получит опору в западной части Средиземного моря. А если вы ещё позаботитесь отобрать у Альмохадов Геркулесовы Столпы в Гибралтаре и Сеуте с Танжером, то сможете держать в руках Mare Nostrum[16], и неважно, кто ещё будет владеть его берегами.

— Всё это замечательно, — помолчав сказал император. — Но скажи, рыцарь, почему ты назвал венецианцев врагами? Ведь Венеция — вассал Империи.

— Ваше Величество, не гневайтесь за откровенность, но венецианцы такие же «вассалы» для вас, как король Рожер для Папы. И даже меньше. Норманны хоть не наживаются за счёт папских владений. А венецианцы, впрочем, как и генуэзцы с пизанцами, относятся к вашей империи как к корове, которую они доят, не заботясь о том, чтобы её кормить. Они даже получили в Вашей столице, на севере Константинова града, собственные кварталы, где чувствуют себя хозяевами. Вам, конечно виднее, но вообще-то, это довольно позорно и унизительно, да и небезопасно, особенно в случае войны.

— Думай, что говоришь, рыцарь! — яростно сверкнул глазами Мануил, — Венецианцы мне помогают в войне с Рожером. Так же как помогали моему отцу и деду! Они платят пошлины в казну, как и пизанцы с генуэзцами.

— Прошу простить, Ваше Величество, но я говорю не от себя, а то, что услышал от Святого Януария. Венецианцы, конечно, вам помогают, но только ради себя. Для них выход из Адриатики, попавшей целиком в руки норманнов — как нож острый. Но при этом они всегда готовы повернуть оружие против вашей империи, если им что-то не понравится. Так было при вашем родителе, когда он попытался повысить пошлины на их купцов. Так будет и при вас, через двадцать четыре года, когда венецианцы настолько обнаглеют, что устроят в Константинополе резню с генуэзцами и пизанцами, спалив их кварталы. После чего откажутся платить компенсацию и штраф в вашу казну. А когда Ваше Величество выгонит их из империи, начнут войну, которую будут вести до конца вашего царствования. А дальше будет только хуже…

— Хватит намёков, рыцарь! — Мануил, отпив вина, вперил в меня мрачный взгляд. — Рассказывай подробно. И о магометанах в Азии, и об италийских торгашах с прочими латинянами, и о моей семье, и о том, что ждёт Империю. Но не вздумай солгать или умалчивать! В тюрьме Анемас есть умельцы — разговорят даже немого.

При упоминании об «умельцах», позвоночник слегка похолодел, вспомнились Баварец и подручные в Саарбрюккенском замке, думаю, у здешних палачей квалификация повыше. — Ваше Величество, под пытками, конечно, кто угодно признается в чём угодно. Но только когда тот, кто допрашивает, знает, что он хочет услышать. А того, что мне сообщил Святой Януарий, не знает никто, кроме меня. Я могу сказать что угодно, и никто не поймёт, правду ли я говорю или нет. Так что бесполезно грозить мне «умельцами» в Вашей тюрьме. Я и так расскажу всё что знаю о будущем Вашей империи. Но прошу набраться терпения, ибо печален будет мой рассказ.

После этого я начал выкладывать то, что знал об истории Византии в XII веке и в следующих столетиях. Вид у слушавших меня Мануила и Каматира был мрачнее тучи. Во время моего рассказа о преемниках императора Комнин не удержался от ругательств на нескольких языках, после рассказа о смене династии ругаться как сапожник начал и Каматир. Ну а когда я дошёл до Четвёртого Крестового похода, захвата и разграбления Константинополя и раздела империи Ромеев, Мануил не выдержал, швырнув в стену свой кубок, разлетевшийся сотнями стеклянных брызг!