Крестоносец
Шрифт:
В 1204 году, после взятия крестоносцами Константинополя, именно здесь, в Трапезунде оказался один из центров кристаллизации старой Империи. Византии… хм… Восточной Римской Империи, а точнее Imperium Romanum Orientale или Romania, откуда и русское их название — ромеи. Ведь столица Италии — не Рим, а Roma. Римом его первоначально стали называть поляки, славные своими языковыми трансформациями. Не маршал, но маршалок. Не Мария, но Марыська. Не Георгий, но Ежи. Вот и подхватили мы от них эти веселые каламбуры, начав называть Вечный город Римом…
Итак — Трапезунд. Именно здесь, на юго-восточном берегу Черного моря и расположился
История этого осколка Империи закончилось в 1461 году, когда Мехмед II Завоеватель «экспроприировал» и эти владения. Однако влияние греков и армян, равно как и византийской культуры даже спустя столетие, в 1559 году, все еще было очень высоко[3]. Именно поэтому Трапезунд и стал новым центром кристаллизации антиосманского восстания армян в эту смуту.
Сюда-то князь Антиохии и направлялся. Но не в слепую. За прошлый год удалось провести переговоры и о многом договориться…
В этот момент его галера подошла к причалу, стукнувшись о него бортом. И выскочившие из нее морячки начали шустро вязать концы.
Князь поправил свое снаряжение, оглядывая себя с ног до головы.
Хмыкнул.
И сошел по уже перекинутым сходням на причал.
Постоял немного.
Подождал, пока отряд его палатинов выстроится на пирсе, приведя себя в порядок. И только после этого направился вперед.
— Все равны как на подбор, с ними дядька Черномор, — буркнул князь, не оглядываясь.
Из-за спины раздались смешки.
Сказки они, разумеется, не знали. Но фраза их развеселила. Да и самоназвание Андрея дядькой Черномором в свете того, что он пару лет назад тут учудил, звучало забавно. А может и нет? Может это просто нервные смешки? Ответа князь не знал и знать по существу не хотел…
Подошли.
— Я рад вас приветствовать на своей земле! — торжественно произнес Ростом Гуриели.
Еще совсем недавно он был эристави, то есть, князем Гурии. Небольшого владения к северу-востоку от Трапезунда. Сейчас же он именовал себя не иначе как Андроник[4]IV Великий Комнин. Ведь его предок был женат на последней из дочерей крайнего правителя Трапезундской Империи — Давиде. Который, вместе с сыновьями оказался обезглавлен в Константинополе в 1463 году. Его старшая дочь еще раньше вышла за муж за мусульманина из Ак-Коюнлу, приняв ислам. Через что утратила всякие права на христианский престол. А значит, что? Правильно. Он себя считал единственным законным наследником.
Громко?
Громко.
Однако Великая Порта ослабила свои гарнизоны на востоке Малой Азии, что, вкупе с бунтом армян, позволило князю Гурии совершить удачное вторжение и занять Трапезунд. По большому счету это был даже не захват. Он просто объявил о своем намерении и выступил с небольшим отрядом. Местные армяне объявили о своей поддержке. А очень немногочисленные войска османского гарнизона спешно… хм… эвакуировались, прихватив казну. На корабле. Кто смог. Потому что корабль был один. Остальных же осман, проживавших в городе и его окрестностях, вырезали местные жители заметно раньше подхода
этого новоявленного Комнина.— И я рад приветствовать возрождение славной династии! Новость о том, что над Трапезундом вновь развевается знамя Комнинов стало бальзамом для моего сердца, — как можно более искренне произнес Андрей, которому, на самом деле было плевать.
Обмен любезностями продолжился.
Ложь.
Одна сплошная ложь.
Все это понимали. Но продолжали игру, прощупывая реальные интересы и возможности манипуляций.
Добрые полчаса Андрей и Андроник с вежливыми улыбками пытались повесить друг другу на ушли лапшу. Самую разную. Общаясь они на койне — аристократическом варианте среднегреческого языка. Потому как князь Антиохии, готовясь к этому походу, сумел его подтянуть до довольно приличного уровня, упражняясь ежедневно. И к весне 1559 года общался на нем даже лучше, чем бывший князь Гурии, для которого этот язык также не являлся родным.
Лесть и пустые восхваления с попыткой использовать партнера в своих целях… а потом выбросить на помойку или скормить врагам, дабы не платить по счетам.
Что может быть лучше?
У князя Антиохии зубы сводило от одной мысли о всем этом дерьме. Однако обстоятельства складывались так, что ему приходилось во всем этом участвовать. А вот его собеседник, судя по всему, не испытывал неудобств, привыкший к подобному формату ведению дел…
Пока они болтали подошла к причалам вторая галера и ушкуи.
«Припарковались».
И спешно выгрузились.
Не целиком, а только высадив бойцов, что высыпали на причал. И всем своим видом немало напрягли новоявленного Комнина и кое-кого из его окружения. Но далеко не всех. Потому как они также играли в эту большую, но сложную игру и преследовали свои цели. И только свои. Пытаясь найти себе место теплее, вкуснее и безопаснее во всей этой Смуте.
— Не нравится мне это, — тихо произнес Андроник.
— Что именно, о Великий? — с трудом сдерживая усмешку, поинтересовался один из «отцов города», возглавивший антиосманский мятеж.
— Я не контролирую эта войска.
— И что? — с трудом сдерживая сарказм поинтересовался его собеседник.
— Они могут в любой момент захватить или уничтожить город. Как Константинополь.
— Зачем?
— Что зачем?
— Зачем Андреасу это делать?
— Чтобы захватить Трапезунд.
— А зачем ему захватывать Трапезунд?
— Ну…
Собеседник явно играл со своим формальным сюзереном. Но он мог себе это позволить. Потому что держал в своих руках многие нити реальной власти. Ведь Ростом Гуриели, то есть, Андроник IV Комнин был приглашен именно им. И не для того, чтобы по-настоящему править, а дабы стать знаменем их восстания.
Сам бы Ростом вряд ли решился на эту авантюру. У него попросту не было такого количества денег, людей и влияния. Особенно влияния…
В 1534 году он взошел на престол небольшого княжества, вассального Баграту III Царю Имеретии. И с тех пор вел с переменным успехом борьбу с османами. При этом к 1557 году он уже успел рассорить со своими соседями и остался по сути один на один с османами, с огромным трудом сдерживая их. От него отвернулись все старые союзники.
В этих условиях его и позвали повстанцы Трапезунда, чтобы возглавить их. Он ведь был старым и хорошо известным борцом с османами. Которые даже наносил им поражения.