Крестоносец

[3] Устюг стал именоваться Великим только к концу правления Иоанна Васильевича.

[4] Это не совсем так. Вязанные суда обладают очень хорошими показателями удельной прочности корпуса, но исключительно при маленьком водоизмещении. С его ростом они начинают катастрофически проседать по этому параметру, даже несмотря на кардинальный рост массы и массивности корпуса. Выше 100 тонн их строить в принципе не разумно. Но даже в водоизмещении 50 тонн это не имеет особого смысла.

[5] На самом деле нет. У Андрея получилось что-то в духе двухмачтовой бермудской шхуны, стандартное вооружение которой было дополнено парой кливеров.

[6] Первые шхуны появились в середине XVII века.

Глава 8

1559 год, 21 августа, Тула

Марфа зашла к сыну и с ним отправилась в небольшую опытную мастерскую. Маленький Василий слишком любил наблюдать за воинскими упражнениями, и мать старалась компенсировать этот перекос развития. Пытаясь увлечь его чем-то иным, более полезным для разума. Ведь война войной, но саблей махать люди найдутся. А ему придется всем этим управлять после того, как они с мужем умрут. Для управления же требовался мозг и трезвое, прагматичное мышление. Как минимум.

Сам Андрей не всегда мог уделять сыну должное внимание. Не хватало времени. Да и возраст, как он думал, был еще слишком мал. А вот мама не теряла бдительности. Она не только с ним много разговаривала, стараясь объяснять все и вся, включая интриги в меру своего понимания, но и увлекала его хозяйственной деятельностью. Как могла…

Опытная мастерская появилась спонтанно.

Обычной практикой Андрея стало выдача максимально точных и детальных инструкций тому или иному мастеру. Это диктовалось очень невысоким уровнем интеллектуального развития этих самых мастеров.

Параллельно же он создал школу, в которой давал базис минимальных знаний: чтение, письмо и счет. Сначала через нее прошли будущие управленцы его тогда еще вотчины. А потом и весь тульский полк. Что породило совершенно уникальную для Руси XVIвека ситуацию — весь поместный полк, причем весьма немалый, умел читать, писать и считать. Причем считать не на пальцах, а нормально, да еще и в рамках позиционной десятичной системы исчисления. Правда полк обучался не в изначальной Шатской школе, а в ее тульском «косплее». Но по тем же самым учебникам и методикам. Так или иначе, но это создало предпосылку для появления маленькой группы подмастерьев, которые, получив хоть какое-то образование, желали учиться дальше.

Что с ними делать? Отправлять куда-то в Европу в какой-нибудь ВУЗ? В ту же Сарбонну или там Кэмбридж? Деньги и возможности имелись. Но выглядело это не очень разумным. Во-первых, долго. А во-вторых, там давали преимущественно гуманитарные и богословские знания. Которые могла славно загадить мозг этим ребятам и отвратить от техногенного пути развития. А ведь ему требовались в первую очередь инженеры. Крепкие такие в прагматизме, приземленные и рациональные ребята — рабочие лошадки научно-технического прогресса, а не гениальный творцы, вечно витающие в облаках. Поэтому, немного подергавшись, Андрей организовал опытную мастерскую широкого профиля в пригороде Тулы. Куда этих пытливых ребят и собрал. И начал сам в свободное время преподавать, рассказывая об основах физики и химии. Не сильно углубляясь в дебри, но стараясь подавать сведения комплексно и связно. Например, здесь эти ребята познакомились с периодической таблицей химических элементов. В сжатом, резко «кастрированном» виде. Как ее Андрей, напополам с Марфой вспомнили, в таком и показали. Здесь же он показал им правила для записи химических реакций и первые физические формулы, пояснив за много чего из механики, теплотехники, оптики и так далее.

Учебников не было.

Времени и сил для их написания у Андрея, который готовился к серьезному военному предприятию попросту не имелось. Поэтому он ограничивался краткими конспектами перед занятиями. Обширно их подкрепляя опытами, которые эти ребята сами и ставили. Выполняя подспудно прикладные «домашние задания» — этакие проекты-поделки и эксперименты. А потом, после «новой темы», он еще сколько-то дней, а то и недель, отрабатывал «обратную связь». То есть, отвечал на многочисленные вопросы учеников. И только по общему исчерпанию их основного объема переходил дальше.

Понятное дело, что такое обучение вряд ли могло похвастаться системностью и крепкой теоретической базой. И это являлось большим таким фундаментальным минусом. Все-таки обучение строилось слишком спонтанно и хаотично. А плюсом было то, что обучение в опытной мастерской разительно отличалось от того, как учили в школе или в каком-нибудь училище на просторах Российской Империи, Советского Союза или их осколков. Здесь ученики не просто заучивали сведения, принимая слова преподавателя на веру, а сами, своими лапками щупали материальное воплощение описываемых явлений. Что порождало совсем иной уровень осознания и восприятия материала. Для учеников все эти формулы являлись теперь не какими-то далекими и малопонятными «закорючками на доске», а воплощением реального мира. Магическими формулами, что воплощались в реальность их усилиями ежедневно…

Когда же Андрей покидал Тулу по весне, то он поставил перед ними серию учебных задач. Которые они должны были решить за время его похода. И Марфа активно этим пользовалась, приводя сына сюда, дабы он посмотрел на диковинные механизмы, опыты и послушал умных людей. И, если получится, увлекся.

Понятное дело, что Василий должен вырасти будущим правителем. И он вряд ли станет возиться лично с такими вещами. Но знать и понимать это дело должен. И не только это. Ибо с ее «легкой руки» он регулярно заглядывал в разные мастерские и наблюдал за работой ремесленников. И не просто наблюдал, а потом еще и маме подробно рассказывал — кто что делает, как и зачем. На своем уровне понимания. И в поля к селянам выезжал. И к рыбакам. Через что она отвлекала парня от его страсти, связанной с войной, давая более комплексное восприятие мира.

— Госпожа, — покладисто произнес один из учеников, заприметив ее появление на территории. — Молодой господин, — важно поклонился он несколько хмурому мальчику, стоящему рядом с ней. Его опять забрали от Марсова поля, где вновь гоняли городское ополчение.

— Чем-нибудь сегодня удивите?

— Да. Конечно. Прошу за мной.

И они направились в механических барак. Обычно они сюда не ходили. Чаще всего маленького Василия развлекали в оптическом или химическом, ставя всякие красивые опыты. Поэтому Марфа даже несколько удивилась и заинтересовалась сама.

Внутри находились почти все. Их предупредили, поэтому никто ничего не делал — они ждали появления высокой четы. А как те зашли — сразу проводили к…

— Это ведь ткацкий станок, — произнесла Марфа.

— Так и есть, госпожа. Но посмотрите. — произнес этот человек. И по мановению его руки три других ученика забрались на стоящий рядом «велосипед» и начали крутить педали.

Их усилия синхронизировала велосипедная цепь, сделанная из бронзы[1]. И только лишь для того, чтобы передать крутящий момент на ткацкий станок. Который работал сам. Без ткача. Челнок летала туда-сюда, таща за собой нить. Рамки опускались-поднимались. А готовая ткань накручивалась на бобину.

Раз-раз-раз-раз… летал челнок.

Маленький Василий, обычно не сильно любопытный до таких дел, подошел ближе. И стал наблюдать, проявляя явный интерес. А этот ученик, выдержав небольшую паузу, начал ему рассказывать. Тот пальчиком тыкал. А ему говорили — что за деталь и для чего нужна. И так с добрые полчаса.

Несколько раз останавливали станок. И вновь запускали.

Марфа же ходила вокруг него словно лиса, увидевшая бесхозный курятник, забитый вкусным пернатым мясом. Ткацкая мануфактура, которая уже действовала в Туле, захлебывалась от объемов работ. Ведь пряжа скупалась по всей Руси и степи. Всюду, куда дотягивались руки. И овечья, и верблюжья, и козья, и льняная, и конопляная, и крапивная, и прочие… Из-за чего ткачи просто падали с ног, а запасы пряжи на складах росли. Отказываться от закупок же было политически опасно и недальновидно. Слишком многие серьезные люди оказались в них вовлечены, начав получать с этих сделок и трансфера свою долю. Но новых ткачей взять еще было быстро попросту неоткуда. Да и производственных площадей не имелось подходящих. А тут такой подарок…