Крестопереносец

Зачем все это делать?

Ну как. Вряд ли у вас дома в шкафу есть настоящий рыцарский доспех. А ощущения тяжести и дискомфорта примерно одинаковые будут.

Но рыцарь, конечно, давно уже привык к доспехам и воспринимал их, как вторую кожу. Даже не замечая порой наличия.

Но во время боя – другое дело. Включался режим битвы и доспех начинал потреблять бодрость со страшной силой. Вернее, не сам он. А действия рыцаря, но доспех влиял на расход бодрости увеличивая его нехилым коэффициентом.

Не будь под рукой батюшки, регулярно бафающего крестоносца – упал бы Полбу без сил еще полчаса назад.

Да, батюшка помогал. Еще как помогал. И бафами и кадилом. Но сам был защищен слабо. Ну, по сравнению с закованным в броню Константином, разумеется. И потому уже дано терял силы вместе с вытекающей из многочисленных ран кровью.

Он кивнул, соглашаясь, и напоследок размозжив очередной полусгнивший череп, бафнул рыцаря. Отступил на пару шагов, перевел дух, отёр пот и…

Упал.

От неожиданности выронил кадило. Оно зазвенев откатилось к Токику, но беседующий с камнем человечек не обратил на это внимания.

Упал батюшка потому, что тот самый, пригвождённый к полу, но не подохший мертвяк, о котором все забыли в пылу боя, обхватил священника за икры. И вонзил гнилые черные зубы в батюшкин окорочок.

– Мать тв… т-т… терь Божья! – сдержался от ругательства Ставросий. Попытался перевернуться, чтобы дотянуться намотанными на кулак четками до морды умертвия, но не смог. Очень неудобно упал, а зомбак держал крепко.

Фофан увидел затруднительное положение священника и метнулся на помощь. Еще на бегу, он так широко открыл рот, что казалось, эта пасть больше всего колобка в целом.

Чавк.

И откушенная голова зомби исчезла в бездонном нутре Фофана. Безголовое тело дернулось, расслабилось, и священник наконец смог подняться. С трудом выдернул из камня распятье с выкидухой, подобрал кадило, и хромая поковылял к лазу.

Дыра, лишенная подпитки чем то, что генерировал Фофан, снова начала медленно затягиваться.

Наконец, батюшка ввалился в проход, и придерживаемый корзинщиком опустился на корточки.

– Миии!

Крот кивнул и прыгнул следом. Колобок, за ним.

Константин огляделся, убедился, что товарищи в безопасности и головой вперед, одним гигантским прыжком, присоединился к своим.

Не сдерживаемые более зомби, ломанулись в погоню. Но камень с громким «чвок!» сомкнулся. Отрезая отряд от наваливающейся массы врагов и три-четыре мертвых руки.

Глава 44. Параллельное развитие.

44. Параллельное развитие.

Все молча переводили дух. Батюшка требовательно протянул руку, и Пажопье сунул в нее бутыль с вином.

Следующим приложился барон, затем Крот, а Фофан отказался.

– Винооо – каааакааа!

Видимо, усвоил эту аксиому навечно.

Сильнее всех пострадал именно колобок. Он сидел у стеночки, грустно разглядывая единственным глазом остатки лапоточков. Укусы, порезы и ушибы. Выпростал руку и попытался снять разодранную обувь. Но одной ладошкой сделать это было сложно. И тут он вспомнил, что вообще-то у него должна быть вторая. Понял, что ее больше нет и заплакал.

Вообще, его коротенькая жизнь, хоть и была насыщена приключениями, но положительных эмоций они приносили мало.

Еще бы.

Только родился – и сразу сожрать норовят. Причем все встречные поперечные. Эх… Ну что за жизнь… Теперь однорукий, одноглазый инвалид… А вдруг хозяину такой покалеченный пет будет неприятен? Или вообще не нужен? А Константин и Пендаль уже как семья… Строгий отец и двоюродный дядя-раздолбай. Правда отец-хозяин регулярно тупит, и на почве религии сдвинут. Зато дядя-слуга, хоть и жлобистый алкаш, но очень добрый в душе, а кода нужно даже умный. Зачем им обуза в лице калечного-непонятно-кого, да еще и бесполезного… И в бою, и в хозяйстве…

От таких мыслей колобку стало совсем грустно, и он, размазывая кулачком по щекам слезы и сопли, заревел в голос.

– Что случилось? – обеспокоился барон. – Где болит?

– Фооооофааан… Веееесь Фофан боооолииит… Внутрииии… ыыыы… Фофан не нууууужныыыый!

– Не понял? – нахмурился рыцарь. – Тебе потроха отбили?

– Ваша милость, дозвольте я с ним поговорю?

Барон дозволил, и корзинщик с колобком зашептались. Причем последний постоянно сбивался на «ми-ми-ми», не хватало ему пока что слов.

– В общем, он боится, что мы его бросим, - наконец выдал отрядный полиглот.

– С чего бы это?

– Считает себя бесполезным.

– Хм… - крестоносец задумался. Опыта воспитания детей у него не было. Те несколько бастардов, что у него имелись росли сами по себе, в семьях матерей. А матери не смели обременять заботами феодала, удовлетворившись скромными (по меркам барона), и огромными (по меркам нищих пейзан) подарками.

Зато у рыцаря был реальный опыт командования отрядом. И пусть, колобок выглядел необычно, вел он себя, как и любой мальчишка принятый помощником оруженосца. Временами безумно храбрый, временами обидчивый, временами грустный, временами озорной.

Справляться со всеми этими напастями (в том числе и излишней смелостью, и перманентной тоской) рыцарь умел великолепно. Он знал одно замечательное средство, ни разу не подводившее, и помогающее практически от всего вышеперечисленного. Тяжелый изнуряющий труд.

И хмыкнул он вовсе не потому, что не знал, что делать. Знал. Нужно придумать Фофану занятие. Такое чтобы тот задолбался и выбросил из головы дурацкие мысли. Но вот не мог придумать чем бы озадачить однорукого колобка. В абсолютно пустом подземелье.

С одной стороны – стена, с другой тянущийся в неизвестность туннель. Рыцарь был в тупике. В обоих смыслах.

– Гофподин командир, - приподнялся на локтях Токик Цвок Токик. – Мы уже почти дофли. Офтался вфего один переход. И мы у двойника моего. Нам бы передохнуть, подлечитьфя…

– Да, - подтвердил батюшка. – Чувствую себя неважно… Полежу немного, потом помолюсь за здравие. Господь поможет.

– Ми-ми??? МИ?

– Нет, рука не отрастет. И глаз не появится. Но чувствовать себя станем лучше, синяки да шишки исчезнут. Отравление от гниляков мы подхватили… Трупным ядом. Оно тоже пройдет.