Крестопор

– Пойдем со мной, - прошептала она.
– Мы можем поговорить. Нам нужно поговорить.

Джефф не сказал ни Брэду, ни остальным, куда идет, и они могли бы забеспокоиться, если бы заметили его отсутствие, но он не хотел встречаться с матерью. Мейс выступал с группой, так что ему не придется иметь с ним дело. И он был бы с Мэллори...

"Со мной что-то не так..."

Джефф подошел к люку и жестом показал ей, чтобы она лезла первой, а затем последовал за ней вниз, с громким лязгом задвинув крышку. Когда он достиг дна и снова ощутил знакомый запах нечистот, во рту у него появился вкус ваты, и на мгновение он побоялся двигаться дальше.

Мэллори взяла его за руку и сказала:

– Ну же, все в порядке.

– Когда я был здесь в последний раз, все было не в порядке.

– Ты был не со мной.

Мэллори вела его за руку вдоль стены, пригибаясь к трубам и вентилям. Крысы пищали и уворачивались от них. Она продолжала светить фонарем над стеной слева от них, пока луч не исчез в узком черном проходе. Мэллори повернулась, чтобы пройти через него, произнеся: "Короткий путь", но острый клинок страха прорезал расслабленное состояние Джеффа, и он остановился, отпустил ее руку и сказал:

– Не-а, я туда не пойду.

Он отступил на шаг, вспомнив руку, которая просунулась в такое же отверстие на прошлой неделе, и приготовился бежать, если это повторится.

– Все в порядке, - нетерпеливо произнесла Мэллори.

– Что там внутри?

– Просто куча труб, газопроводов и тому подобное. Может, несколько бомжей, но они нас не тронут. Мейс их подкармливает, приносит им всякую еду. Теперь они не трогают нас. Даже иногда разговаривают с нами.

Он по-прежнему не двигался.

– Если я не боюсь, то и тебе незачем бояться.

Джефф осторожно последовал за ней, высматривая любой признак движения в темноте за пределами луча фонарика. Он не увидел ничего, кроме толстых слоев паутины, натянутых между трубами и кабелями, мелькающих то тут, то там грязных стен и разбегающихся крыс. Но он что-то слышал.

Хрустящие шаги...

Резкий, неприятный кашель...

Шепот...

Его ноги подкашивались, а сердце колотилось так сильно, что он подумал, не слышит ли его Мэллори. Он последовал за ней через один из металлических мостиков и еще один проход.

Свет упал на лица в темноте, длинные, костлявые, впалые лица с тенями вместо глаз...

К тому времени как они добрались до неровной дыры, ведущей в здание Мейса, Джефф изнемогал от страха, задерживая дыхание каждый раз, когда они проходили через одну из пещерных комнат с похожими на кишки трубами и призрачными лицами.

Снаружи дыры лежали пустой скомканный пакет из-под "Доритос" и опорожненная коробка из-под английских маффинов.

– Видишь?
– сказала Мэллори, просовываясь в дыру.
– Он их кормит.

Наверху светились фонари, но комната была почти пуста. В тени скрывались несколько шаркающих фигур, а угольки от сигарет и косяков марихуаны светились, как красные глаза.

– Сюда, - произнесла Мэллори и повела его к бассейну.

Джефф на мгновение уставился на то место, где неделю назад он видел лежащую Никки, но не смог ощутить страха, который, как он знал, должен был испытывать. Он был слишком усталым, слишком обкуренным и все еще слишком заторможенным.

Взяв брата за руку, Мэллори повела его в бассейн, выключив фонарик, когда они осторожно начали спускаться по лестнице.

– Внимательнее, - прошептала она, перешагивая через тела, свернувшиеся под одеялами на пути к глубокой части. Она прошла в угол и уселась на подушку в индейском стиле, похлопав по пространству рядом с собой.

– Это мое место.

– Твое место?
– Джефф присел рядом с ней, нервно наблюдая за фигурами в бассейне. Затем разглядел улыбку Мэллори в отблесках ближайшего фонаря: ей было очень удобно, и он постарался расслабиться.

– Да, у каждого из нас есть свои места. Ну... уже не так много.
– Она порылась в одеяле, разложенном на боку, и достала небольшую продолговатую коробку.
– Каждый день приходят новые люди. Теперь тут так тесно, когда все здесь - большинство из них сейчас в клубе - что некоторые перебрались наверх. Мэллори открыла коробку и достала из нее пластиковый пакет с защелкой, открыла его и вытащила два косяка, передав один Джеффу.
– По одному для каждого из нас. Довольно круто, да? Мейс очень щедрый.

Он решил, что за этот вечер уже выкурил столько травы, что немного больше, немного меньше, не имеет значения. Мэллори зажгла для него косяк, и он сделал вдох.

– Ладно, расскажи мне, что случилось, - сказала она.

После второй затяжки Джефф сплюнул и вытер рот; вкус марихуаны был резким и каким-то... жирным. По мере того, как он рассказывал о своем вечере в "Плейпене", время от времени делая очередную затяжку, его речь стала замедляться, веки отяжелели, и через несколько минут он услышал свои собственные слова со стороны, как будто их произносил кто-то другой.

– Я же говорила тебе, Джефф. Ты не можешь ей доверять. Я пришла домой в прошлый четверг, а она разговаривала по телефону с каким-то парнем. "Хочешь потереться нашими трусиками, Лу?" - изобразила она задыхающимся голосом. – "Потереться промежностями?" Господи. Она, похоже, трахалась с ним по телефону. Теперь, Джефф, теперь ты понимаешь, почему папа ушел?

Он слышал все, что она говорила, но не отвечал, потому что чувствовал себя очень странно.

– Что... что это за травка?
– спросил он.

– Хорошее дерьмо, да?

– Но... это...

Ее рука казалась прохладной на его шее; она оторвала Джеффа от стенки бассейна и подложила ему подушку.

– Ложись на спину, - сказала она, положив другую руку ему на грудь.
– Вот, подними руки...
– Она помогла ему снять куртку.

Джефф начал испытывать страх. Он знал, что трава не должна оказывать на него такого воздействия: конечности казались свинцовыми, голова - холодной и пустой, а глаза словно плавали в своих глазницах. Но ни одно из этих странных ощущений не было неприятным.

– Что... происходит, Мэл? Что... это за дрянь?

– Просто трава. Ну, может быть, с небольшими добавками. Ничего особенного.
– Она выдернула косяк из его руки.
– Хочешь пить?

Его язык был похож на кусок вяленой говядины, и он кивнул.

Мэллори поспешила прочь, оставив его смотреть на желтоватую темноту над головой. Казалось, она клубится и смещается, то отдаляясь, то прижимаясь к нему, и он с любопытством и забавой наблюдал, улыбаясь от искушения протянуть руку и попытаться дотронуться до нее. Нечто смотрело на него с края бассейна золотистыми глазами и черными когтями, которые скребли по цементу, когда оно пятилось назад.