Крестовый поход за счастьем

Ну если один на один, то шансы еще были.

Но не 15 же на однго… Или сколько их тут… Я вдруг понял, что даже не знаю, сколько человек в нашей группе…

–Чё, сам пришел? – ко мне вихляясь, подошел Печенег , но остановился шагах в трех. Уж кто-кто, а он-то знал, что я если дотянусь, мало не покажется.

–В смысле? – спросил я – За документами пришел. При чем тут сам или не сам?

–А Парамон не предупредил что ли?

–О чем?

–Мы тебе сейчас е…ло бить будем – по-деловому сообщил мне Костя.

–Да ну!? И за что?!

–За все хорошее – очень логично объяснил Перет и отошел.

Я пожал плечами. У революционеров даже стратегия не была продумана. Странные они…

–А не хрен было выё…тья! – объявил приговор Печенег.

–Да успокойся, я уеду завтра.

–Вот на дорожку тебе личико и поправим – объяснил Перет откуда-то из угла.

Остальные просто стояли и молчали.

Ждали, как стая волков… Хотя, какие волки – шакалы. Ждали, когда кто-то скажет «фас». Но команду пока никто не подавал – Печенег явно пытался накрутить себя. Но как-то получалось у него это вяло.

Я пошарил глазами около себя. На другом конце подоконника – кучка стальных ножек от стульев – квадратные такие трубки. Годится, если что. Больше ничего подходящего по близости не было.

Я подвинулся поближе к трубкам и повернулся к Чиче, который сосредоточенно очищал ножки стола.

–чича, вы чего не пришли вчера? – спросил я у него.

–А он больше к тебе не ходит – ответил Парамон.

–А ты за него почему говоришь, он сам не может?

Чича подошел ко мне, держа в одной руке банку с краской, а в другой кисточку.

–На – протянул он мне банку – Крась стол. Ты же, блин, художник! В слове «художник» Чича явно между буквами «у» и «д» произнес еще «й».

Я внимательно посмотрел на Чичу.

–Сам крась – ответил я.

–Конечно, тебе же западло! Ты же у нас крутой! Ты же у нас особенный!

–Э, Чича, ты чего? – я не понимал, что происходит.

–Ничего! – Чича с грохотом поставил банку на стол, из нее выплеснулась краска. – Сам с Парамоном на Кильку, денег заработать, а нас со Скориком на гнилую «Варшаву», на которой мы чуть не утонули!

«Варшава» – это еще один МРТ, который во время производственной практики во время шторма зачерпнул воды в трюм и чуть не затонул. Про него все говорили, но я не знал, что Чича со Скориком проходили практику именно на Варшаве.

–А я-то при чем? – удивился я – Как поставили в группы, не я же распределял!

–Не пи…ди! – опять Печенег – Ты сам начспеца уговорил, чтоб Чичу со Скориком с тобой не ставили в группу!

Так… Похоже, картина прояснялась. Печенег напел Чиче и Скорику, что это из-за меня они чуть не погибли… И именно это послужило сигналом к революции… Не ожидал от Печенега такого продуманного хода…

Я понимал, что отрицать сейчас бесполезно. Слово против слова. Но мое слово – дешевле. Потому что все уже утвердились в мысли, что именно Вадим Острогов виноват в том, что Чича и Скорик чуть не утонули… И даже в том, Варшава именно из-за меня чуть не пошла ко дну…

Я молчал.

–Ты скажи что-нибудь – сказал Чича – Ты же Король Отмазки у нас!

Все робко засмеялись.

–Нечего мне сказать. Вам Печа насвистел, а вы и уши развесили…. И что теперь?

–Бить тебя будем. Для ума. Может, даже ногами – Чича ухмыльнулся.

Во мне закипела злость.

–Для ума?! – спросил я, слезая с подоконника – Это кто тут такой умный-то?! Скорик, тоже ногами будешь?

Скорик молча ухмыльнулся.

–Идите в жопу, мудаки – зло сказал я – Училка еще не отросла, меня уму учить!

–Ты поаккуратней с выражениями! – Печенег опять попытался накрутить себя. Получалось у него плохо. Остальные пока даже не пытались ничего предпринимать – просто стояли и ждали, что сделает Печенег. Некоторым, явно видно, что не очень нравилось все это, но стадный инстинкт побеждал.

Я сквозь злость удивлялся, как Печенег смог вдруг стать лидером. Удивлялся, как быстро Скорик и Чича встали на его сторону. Удивлялся и все явственнее ощущал какое-то омерзение именно к Чиче и Скорику. Хотелось просто уйти. Даже не хлопать дверью. Все эти люди, по сути, уже были для меня вчерашним днем, можно было не стараться производить впечатление, что-то доказывать. Это были люди из прошлого. Которые почему-то решили, что имеют право повлиять на мое настоящее… Злость и отвращение поднимались волнами, в ушах зашумело. Даже страх куда-то отступил.

Я демонстративно взял с подоконника одну из ножек, покрутил ее в руке, нарочито внимательно поторогал пальцами неровный, в нашлепках сварки, край. Постучал трубкой по ладони, потом по подоконнику.

Печенег напрягся.

Он не совсем ожидал, что я сам начну приближать драку – судя про его глазам (и зная его характер), я должен был еще минут 5 назад упасть на колени и умолять о пощаде. Да, вероятнее всего, именно этого и хотел Печенег, чтобы я умолял о пощаде, унижался и ползал на карачках. Ему это было нужно. Как, впрочем, и остальным.

Наверное, это было для них даже важнее, чем просто и незатейливо запинать меня толпой в угол.

–Скорик, Чича – позвал я своих вчерашних друзей – Зря вчера не пришли. Быстро вы переобулись, молодцы. Удачи вам. И остальным тоже. Я пойду, пожалуй, скучно тут у вас.

Я сделал шаг от окна, помахивая трубкой. Никто не шелохнулся.

Еще шаг. Еще.

Прошел мимо Печенега.

До дверей оставалось шагов десять, не больше.

И тут Печенег схватил меня за плечо и почти взвизгнул: «Стоять!»

Видимо, до него дошло, что если я уйду просто так, это стадо никогда больше не признает в нем лидера. И сейчас он был готов на все, лишь бы удержать свои позиции.

Я резко обернулся, стряхивая его руку, и тут же поймал скулой его кулак.

Удар был несильный, но из-за неустойчивого положения, я чуть не упал, шагнув назад. Машинально взмахнув трубкой, я ударил ей Печенега по бедру, от чего тот с воем грохнулся на пол.

Теперь мне конец, понял я, глядя, как наливаются кровью глаза остальных и как они разом стали опступать меня.