Крестовый поход

Куренной посмотрел на эти сосуды и почувствовал исходившие от них странные запахи, чуть горьковатый и пряно-сладкий, которые смешивались в слегка пьянящий аромат.

— Не передумал? — спросил Джулиан, присев рядом с ним.

— Нет, — серьёзно проговорил инспектор, взглянув на чеканную чашу. — Я знаю, что на баркентине есть люди, практикующие магию. Это магия?

— Раньше считали именно так, но со временем магия уступает место знанию законов природы. Я не колдун. Я врач. Просто я знаю, как лечили наши предки, и умею применять эти знания.

— Официальная медицина почти не применяет галлюциногены.

— Люди слишком запуганы побочным негативным действием наркотических веществ. Считается, что лучше не применять совсем, чем применить неправильно. Друиды относились к этой проблеме по-другому. Они просто умели их применять. Это ничуть не опаснее, чем гипноз или погружение в искусственную кому.

— Я почти не поддаюсь гипнозу, — признался Куренной. — Слишком силён самоконтроль. На Земле мне сказали, что это одно из препятствий для полного излечения.

— Здесь это не помешает. Ты сам будешь контролировать и направлять свои видения.

— Раньше с помощью галлюциногенов люди общались с духами. Я никого там не встречу?

— Только если сам захочешь, — улыбнулся МакЛарен. — У нас другая цель. Ты должен встретиться с собой. Именно это сейчас важно. Я подобрал особые травы. Они не из тех, что открывают адептам путь в другое измерение или помогают услышать голоса с той стороны. Это добрые и мягкие травы. Они дают лёгкость и свободу. Они раскрывают дар полёта.

— Я буду летать?

— Обязательно. Поверь мне, это всегда приятно. Для тебя в этом опыте будет важно, как ты устремишься в полёт и как вернёшься из него. Вход и выход из этого состояния покажут тебе истинное положение вещей. Вылетая, ты будешь действовать в соответствии со своими чувствами в данный момент. Но моментом истины для тебя станет возвращение, потому что во время полёта ты преобразишься. Ощущение лёгкости и свободы, абсолютной власти над собой и стихиями обычно снимает психические зажимы, устраняет ложные ограничения. Вернёшься ты уже другим. Каким, узнаешь через несколько часов.

— Я должен буду рассказать тебе о том, что почувствую?

— Только если захочешь. Я не психоаналитик. Я просто пытаюсь быть тебе другом. Но эти переживания всегда очень интимны. Возможно, пройдёт много времени до того, как тебе захочется рассказать кому-то об этом. Возможно, это буду не я. А, может быть, ты навсегда сохранишь это в тайне. Начнём? Возьми левой рукой немного мази и намажь ею виски. Потом левой же рукой подними кубок и выпей отвар. После этого ляжешь на кровать и расслабишься. И ничего не бойся. Я буду рядом. Я смогу контролировать происходящее, и если что-то пойдёт не так, что маловероятно, быстро и аккуратно выведу тебя из изменённого состояния.

Куренной послушно выполнил все указания и прилёг на кровать. Джулиан сел рядом, глядя на спокойное лицо инспектора.

Никаких осложнений, связанных с воздействием галлюциногенных трав, у инспектора не возникло. Не было даже бурных спонтанных реакций, которых в тайне опасался врач. Несколько часов он просидел рядом с неподвижно лежащим Игорем, изредка проверяя его пульс и касаясь рукой лба. Всё было в порядке. Пульс был спокойным, лицо — расслабленным. На губах даже иногда мелькала едва заметная улыбка. Лишь под самый конец он вдруг вздрогнул, вытянулся и открыл глаза. В этих глазах, мерцающих, как море в солнечный день, кружились хороводы искр. Он ещё пребывал во власти своих ведений, но на сей раз, похоже, столкнулся с какой-то проблемой. Он смотрел в потолок, но видел что-то совсем другое. Вглядываясь в это нечто, он мучительно раздумывал, ища ответ на какой-то вопрос. А потом, наконец, нашёл, успокоился и медленно опустил ресницы. Через полчаса он очнулся, приподнялся и сел.

— Как ты? — осторожно спросил МакЛарен.

Куренной перевёл на него задумчивый взгляд и кивнул:

— Нормально. Мне нужно обо всём этом подумать.

И он ушёл. Он так и не рассказал о том, что он видел и что решил для себя. Но что-то в нём изменилось, и Джулиан не мог понять что, потому что инспектор, казалось, начал избегать его.

Прошло два дня. МакЛарен зашёл в библиотеку, чтоб взять книгу по истории друидизма в Ирландии и неожиданно застал там инспектора. Тот сидел в кресле возле камина и задумчиво смотрел на имитацию огня, пляшущего на дубовых поленьях. Вид у него был довольно мрачный.

— Как дела? — поинтересовался МакЛарен, подойдя. Он был готов тут же уйти, если заметит, что инспектор не расположен к беседе, но тот улыбнулся в ответ.

— Всё хорошо, Джулиан. Не торопишься?

— Нет, — Джулиан присел в кресло напротив. — Ты не заходишь. Не знаю, что и думать.

— Я итак достаточно попортил тебе крови, — усмехнулся Куренной. — Пора и честь знать. Не хотел без нужды отвлекать тебя от дел.

— А нужды не было? — осторожно уточнил тот.

— Ты об инъекциях? Я решил с этим завязать. Ты был прав, этот путь никуда не ведёт. Вернее, ведёт по кругу. Я решил: сдохну, а просить больше не буду.

— И что?

— Как видишь, жив, — он снова посмотрел на огонь. — Я вчера говорил со своим командованием. Просил дать мне «добро» на поиск Оршанина. Знаешь, что они ответили?

— Догадываюсь.

— Именно это, — кивнул Куренной с раздражением. — Слушай, мне уже не до того, хочет мой организм иметь со мной дело или нет. Я просто хочу найти Кирилла. В конце концов, это важно и для меня. Нас всегда учили, что своих мы не бросаем. Я вёл его с того дня, как его привезли в школу хитрым лопоухим мальчишкой. Я взрослел вместе с ним, но так и не увидел его взрослым. Тогда. А теперь встретил и понял, что те два года разницы в возрасте, которые так важны в школе, теперь уже не имеют значения. Жизнь нас обоих так потрепала, что едва уцелели. Мне показалось, что между нами что-то возникло, какая-то тоненькая ниточка молчаливого, но абсолютного понимания. Я никогда раньше не чувствовал такого. Я должен его найти. А мне говорят, что ещё не время, нужно отдохнуть, восстановиться. Ты не представляешь, как мне сейчас нужно быть здоровым.

— В чём же дело? — пожал плечами МакЛарен. — Могу тебя обрадовать. Ты совершенно здоров.

Куренной бросил на него сердитый взгляд, но потом его глаза вдруг снова вспыхнули теми самыми изумрудными искрами.

— И ты скажешь об этом моему командованию?

Джулиан задумался.

— Это ответственное заявление. Я ведь не специалист в области психиатрии. А, значит, могу ошибаться.

— Всё ясно, — скептически заметил инспектор.

— Впрочем, я дам официально такое заключение, но только с одним условием. Ты сам скажешь мне, что ты здоров. Мой ответ будет зависеть от твоего.

— Хочешь разделить ответственность, — усмехнулся Куренной. — Разумно. Я должен подумать. В конце концов, я не хочу, чтоб ты лишился лицензии.

Он обернулся на звук шагов. В библиотеку вошёл Мангуст и направился к ним.

— Инспектор, вас просит зайти командир.

— Благодарю, — кивнул Куренной и печально взглянул на Джулиана. — Облом, дружище. Сегодня уходит «Тюдор». Боюсь, что меня попросят покинуть баркентину.

Он поднялся.

— Зайдёшь проститься? — спросил Джулиан.