Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том второй

Агитационно-пропагандистские и организационные работники армии по прибытии в бригаду, полк связывались с политическими работниками и действовали с ними в контакте. Самовольный уход с поста политработника или вообще уклонение его от исполнения своих обязанностей влекло за собой ответственность военного времени. Деятельность политработников давала положительные результаты: из ряда донесений следует, что митинги и организации комитетов Союза трудового крестьянства проводились успешно даже в тех местах, где полк находился на отдыхе в течение 2—3 часов. При появлении партизан в селах, волостях и деревнях немедленно созывалось общее собрание граждан, которые в большинстве своем охотно шли на сборы. Выступающий оратор своей речью показывал гражданам печальную картину положения страны как следствие трехлетней власти коммунистов и целесообразность выступления крестьян. Оперативные сводки как партизанской армии, так и красных частей констатировали, что граждане, проникнувшись словами ораторов, выражали свое глубокое сочувствие «благому начинанию освобождения трудового населения от «ига коммунистов» и выносили резолюции сходного содержания: «Горячо приветствуем и приносим сердечную благодарность повстанцам, которые горят желанием освободить народ из-под ига, рабства, и даем слово в тесной связи плечо к плечу идти бодро и смело на борьбу и на помощь организованным путем восставшего народа, дабы этим защитить себя от новых нападений. Смелым натиском сбросим оковы порабощения незаконных, нечеловеческих коммунистических грабежей, зверских поступков и репрессий». По окончании митинга во многих селах записывались добровольцы и тут же проводилась организация (в случае отсутствия) комитетов Союза трудового крестьянства и формирование местного отряда. Выдвигаемые кандидаты на ответственные посты утверждались райкомами.

В обязанность заведующего оперсводкой вменялся сбор сведений военно-политического характера, для чего он следовал всегда впереди с командой конных разведчиков. Комендантская команда при штабе армии возглавлялась комендантом, имелся взводный командир, писарь и команда партизан. При полках было от 3 до 5 комендантов, в обязанности которых входило проведение обысков, арестов и конфискации имущества, а также обязательное участие в боях для сбора трофеев, отбираемых у противника, и слежка за партизанами, выходящими из цепи во время боя без уважительных причин. При каждом полку назначался казначей, в его обязанности входило ведение всех казначейских книг и представление по требованию командиров отчетов о приходе и расходе кассовых сумм.

Обоз при полку должен был состоять из 13-ти повозок, которые распределялись следующим образом: санитарные, хозяйственные, канцелярии полка – 1, канцелярии хозчасти – 1, канцелярии строевой – 1, пулеметных (по числу пулеметов). Начальник обоза отвечал за исправность обоза: повозок, конного состава, а также уход за лошадьми, построение обоза в соответствии с указанием штаба. Контрхозком брал на учет весь обоз и хозяйственные части полка: лошадей, сбруи, повозки, продовольствие, обмундирование, вооружение и т.п., на все имущество составлялись списки, велись приходо-расходные книги продовольствия и фуража, списки состоящих на каждый день на довольствии. Все списки сдавались под расписку начальнику обоза или начхозчасти. Периодичность отчетности устанавливалась через каждые три дня, еженедельно проверялись отчеты у начобоза и начхозов. Комиссия по замене лошадей включала в свой состав председателя, помощника председателя, двух членов и секретаря. В функцию комиссии входили мобилизация и снабжение армии лошадьми. Мобилизация лошадей производилась у хозяев, имевших двух или более лошадей, замена лошадей – у хозяев, имевших одну лошадь.

Хозчасть состояла из заведующего, помощника, писаря, заведующего оружием (он же оружейный мастер), двух слесарей и 13 повозочных. В функцию хозяйственной части входило: распределение фуража и других материалов, поступающих в хозчасть, конфискация имущества, принадлежащего коммунистам и другим лицам по постановлению суда, а также прием всякого имущества, принадлежащего советским учреждениям. В функции заведующего санитарной частью входило наблюдение за состоянием раненых, больных, их обмундированием, питанием и передвижением. При каждом полку у партизанской армии имелся околоток с перевязочным пунктом, при нем медицинский персонал полка: врач, два фельдшера и при каждом эскадроне по два санитара. Расквартирование околотка производилось совместно с хозяйственной частью полка. Все санитарные повозки эскадронов, занятые больными, следовали за фельдшерской повозкой. Всеми видами довольствия околотки снабжались хозяйственной частью полка. В целях оказания скорейшей помощи раненым партизанам во время боя они ставились в известность о месте расквартирования перевязочных пунктов. Имевшиеся в каждом эскадроне два санитара оказывали первую, не требующую отлагательства помощь раненым. При передвижениях околоток имел одну свободную повозку на случай внезапно заболевших. Перевязочные пункты во время боя, в соответствие со стратегическим планом, выдвигались из обоза ближе к линии боя на расстоянии 2—3 версты. Раненые и больные партизаны направлялись в ближайшие местные больницы. В обязанности местных комитетов входило направление раненых в бою партизан в больницы и обеспечение их жильем, провиантом и уходом.

Рассматривая схему организации армии и ее учреждения, взаимоотношения с Союзом трудового крестьянства, необходимо констатировать факт, что вся она была скопирована почти до мельчайших подробностей со строения Красной Армии. Большинство командиров армий, дивизий, полков Партизанской армии Тамбовского края раньше были командирами подразделений Красной Армии. Так же, как руководящим началом в строительстве Красной Армии являлась РКП (б), в Главном оперативном штабе Антонова таким началом выступал губком Союза трудового крестьянства. Для организации политической работой в Красной Армии имелись политотделы, проводящие партийную линию по заданиям ПУРа, такие же политотделы были и в армии Антонова, в каждом полку имелись политкомы. В Красной Армии были политруки и политработники – и у Антонова политработники и агитаторы. Полковые суды тоже скопированы по образцу полковых судов Красной Армии, а бригадные, дивизионные, армейские суды – по образцу реввоентрибуналов. С дезертирством из рядов партизанской армии Антонов боролся так же, как и Советская власть, организацией комдезов.

Действенность указанной структуры в определенной степени прослеживается из донесения агитатора 1-го партизанского полка Ф. С. Подхватилина в Главный штаб 1-й партизанской армии о состоянии 8-го Токайского полка и политическом состоянии населения Воронежской губернии: «1921 г. 22 января прибыл я как агитационный работник Подхватилин Ф. С. в распоряжение Токайского 8-го полка. Что мной наблюдалось: полк составляет штаб полка, который состоит из командира полка Громова, адъютанта. По канцелярии один делопроизводитель Гриднев, 2-й делопроизводитель – Четвериков. При канцелярии две пишущие машины. При полку имеются лазарет, при лазарете один врач Виноградов, тюремный фельдшер Попов, младший фельдшер Ананьев и сестра Орлова, остальные дежурные при лазарете, больных и раненых человек двенадцать. Наблюдается и уход за больными энергичный, также и медикаментов в достаточном количестве, хозчасти не было, но сейчас постоянно количество вооруженных 300 человек боевых кавалеристов, соответствующих 60 боевиков пехоты и 150 пехоты добровольцев невооруженных. Один пулемет „максим“, исправный. При достаточном количестве лент и патронов, на каждого боевика вооружения по 40 штук, так что по прибытии полк наблюдается пока на должной высоте, только что хромает в политических отношениях, нет соответствующих агитаторов. Когда я следовал по селам и деревням, то наблюдалось мной, хотя комитеты существуют кое-где, но определенной цели общего достижения еще не знают, в виду того, что не было ораторов, политических работников, которые могли бы осветить о текущем моменте и что мы достигаем, но люди, кто в деревнях и селах, все одного убеждения против коммунистов, по пути моего следования ставил я митинги. Подготовлял программы и инструкции, освещал о порядках, какие должны быть по установленной власти Временного правительства, люди мною остались довольны, моим посещением, уже чувствуют под собой твердую почву, а, явившись в расположение полка, сейчас же приступают к своим обязанностям, согласно выработанной инструкции. На 23-е сего месяца назначили съезд с четырех волостей представителей для выборов районных и волостных комитетов, так что надеюсь здесь поставить все политические работы, также и организацию, на должную высоту» [56] .

56

Архив УФСБ РФ по Тамбовской области. Ф. 10. Д. 4306. Т. 4. Л. 209—210.

Изложенный материал позволяет сделать заключение. Крестьянское восстание 1920—1921 гг. в Тамбовской губернии выросло из повстанческого движения, начинавшегося осенью 1918 г. Тамбовская губерния была «хлебной» и поэтому испытала на себе всю тяжесть продовольственной диктатуры и хлебозаготовок. Крестьяне проявляли сопротивление насильственному изъятию хлеба. Развитие событий было отмечено постоянными вспышками волнений в отдельных селениях и появлением в лесных районах боевых групп и партизанских отрядов, именовавшихся в советской документации «бандами». Огонь восстания распространялся по губернии с непостижимой для местных властей быстротой, поскольку они привычно считали, что имеют дело с бандитскими шайками, а не народным возмущением. Бесчинства продотрядовцев порождали недовольство крестьян, которое выражалось в саботаже, незапашке ярового клина. Свое неподчинение новой власти крестьяне выражали также в срыве мобилизационных мероприятий. Неудачи красноармейских отрядов заставили военно-оперативный штаб ускорить изыскание новых военных сил в самом Тамбове и обратиться за помощью в ближайшие к району вспыхнувшего восстания уездные города. Красноармейские отряды, разбросанные по деревням мелкими группами, не смогли оказать организованное сопротивление и понесли большие потери. Непродуманная и слишком жестокая карательная политика тамбовских властей с самого начала вызывала несогласие и ропот у многих красноармейцев и командиров. Некоторые отряды отказывались выполнять приказы по уничтожению деревень. Немало бойцов, не желая идти под трибунал за невыполнение подобного приказа, дезертировали или переходили (иногда целыми подразделениями) на сторону повстанцев. Во многих районах Советская власть существовала лишь номинально, не получала поддержки и сочувствия большинства крестьянства. Повстанческие отряды, объединившиеся в группы численностью в несколько тысяч человек, меняя постоянно свое местопребывание, умело использовали партизанскую тактику борьбы с вооруженными формированиями Советского государства.

4.2. Деятельность Совета трудового крестьянства и его роль в антоновщине

На фоне бедствий, обрушившихся на крестьян и все более связывавшихся с продразверсткой, разного рода политические и идеологические факторы социального взрыва в тамбовской деревне отступали на второй план. В этой связи следует остановиться на оценке роли партии социалистов-революционеров. Ее влиянию и руководству во многом приписывали размах движения сами руководители борьбы с антоновщиной. Это проявилось с самого начала крестьянского восстания и до его конца. Председатель Полномочной комиссии ВЦИК В. А. Антонов-Овсеенко в докладе ЦК ркп (б) о положении дел в Тамбовской губернии и борьбе с повстанческим движением следующим образом охарактеризовал роль партии социалистов-революционеров: «Крестьянское восстание в Тамбовской губернии было внимательно подготовлено партией эсеров. Местная организация эсеров, следуя указаньям циркулярного письма своего ЦК, от 13 мая 1920 года, вела широкую работу в деревне (несколько приговоров для поднесения английской делегации). В единении с различными антисоветскими группами (в том числе с кадетами) она создавала „Союз трудового крестьянства“, который должен был подготовить вооруженное восстание. 10 июня в имении бывшем Вышеславцева в д. Карейке, Александровской волости, состоялся губсъезд с.-р., после которого их работа по подготовке восстания усилилась. Антонову, эсеру, который еще в 1919 году перешел к активной борьбе с „большевиками“, собрав шайку до 100 человек, которая перебила из-за угла до 200 совработников в Кирсановском уезде, губком эсеров предлагал прекратить партизанскую борьбу и отдаться „организационной работе“. В августе значительная часть губкома была арестована ЧК. Кое-кто осел в губкоме Союза трудового крестьянства. СТК и повел самую активистскую линию. Что эта линия отвечала настроению всей Тамбовской организации эсеров, свидетельствует поведение их делегации на сентябрьской всероссийской конференции эсеров, – здесь „тамбовцы“ проявили непримиримо воинственное отношение к Советской власти и требовали организации немедленного вооруженного выступления против нее» [57] .

57

РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 324. Л. 40.

Подобное мнение превалировало в советском и военном руководстве. Начальник особого отдела армии Чибисов и начальник секретного отдела Ситро в подписанной ими справке в адрес руководства информировали вышестоящие органы: «При характеристике и анализе повстанческого движения как в настоящем и предыдущем обзоре мы указывали, что руководителями являются эсеры, не указав, какой группировки, правой или левой. Анализируя и сопоставляя имеющийся в данный момент материал с прежним, можно сделать вывод, что руководителями являются правые эсеры, несмотря на то, что Батько именовал себя левым эсером, ибо ряд имеющихся у нас документов – листовок, воззваний, программ и инструкций, как губернского комитета Союза трудового крестьянства, так и партии социалистов-революционеров, являются правого течения и определенно показывают нам, что руководители повстанческого движения правые эсеры» [58] .

58

ГАСПИТО. Ф. 840. Оп. 1. Д. 1110. Л. 1—3.

Командование войсками в Тамбовской губернии в своих приказах постоянно утверждало, что эсеры руководят восстанием. В приказе местным органам власти об отношении к населению сел, принимавших участие в повстанческом движении, говорилось следующее: «Материалы о действиях бандитов и крестьянских бунтах в Тамбовском, Кирсановском и Борисоглебском уездах документально доказывают, что все эти выступления организованы продажными наймитами европейских буржуев – социалистами-революционерами, завербовавшими шайки уголовных бандитов. Тщательное расследование участия крестьян в бунтах против Советской власти показало, что крестьяне делали это по своей большой темноте, обманутые искусными интригами и ложью. И сейчас, после нескольких месяцев тяжелых испытаний, крестьяне убедились на деле, что социалисты-революционеры оторвали их от мирного труда, втянули в преступнейшую авантюру братоубийственной войны, расхитили в деревнях множество крестьянского имущества и не дают возможности начать подготовку к весенней посевной кампании. Крестьяне убедились на деле, что все обещания социалистов-революционеров – скверная ложь, и они начинают избивать социалистов-революционеров…» [59] . И новый командующий войсками Тамбовской губернии М. Н. Тухачевский также не сомневался в эсеровском руководстве, о чем он сообщал В. И. Ленину 16 июля 1921 г. в своей записке о положении дел в Тамбовской губернии: «Причины, организовавшие восстание, следующие: а) сильное эсеровское гнездо, свитое в Тамбовской губернии; б) искусная тактика, проявленная эсерами в создании СТК…» [60] . Подобная оценка снимала ответственность за происшедшее с правящей большевистской партии, что давало формальный повод для окончательного устранения партии социалистов-революционеров с политической сцены и полной ликвидации остатков многопартийности в стране. В ходе судебного процесса над членами ЦК партии социалистов-революционеров в 1922 г. против них, среди прочегo, фигурировало обвинение в организации антоновского мятежа. Оно сводилось к следующим пунктам: во-первых, эсеры участвовали в работе по подготовке мятежа, создав «Союзы трудового крестьянства»; во-вторых, лозунги повстанцев являлись ни чем иным, как безграмотным изложением обычных эсеровских лозунгов; в-третьих, начатое эсерами движение было брошено ими на произвол судьбы и отдано в руки «первого попавшегося проходимца» (т. е. Антонова – авт.). Неуклюжесть такого обвинения очевидна, но тогда, в 1922 г. оно сыграло свою роль в вынесении самого сурового приговора руководству партии социалистов-революционеров, хотя Верховный революционный трибунал и признал, что официально партия не встала во главе движения.

59

РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 646. Л. 236.

60

РГВА. Ф. 33988. On. 2. Д. 324. Л. 36—40.

Еще в 1895 г. эсеровская организации действовали в пяти уездах Тамбовской губернии, в Борисоглебске в ту пору состоялся съезд уездных групп. Тамбовщина со времени первой русской революции была одной из баз эсеровского влияния. С нею связаны имена руководителей партии В. Чернова, С. Слетова, М. Спиридоновой. Пустив глубокие корни в тамбовской деревне, эсеры еще в самом начале века создавали здесь «крестьянские братства», развернули «приговорное движение» за землю, имели сеть организаций. На выборах во Всероссийское Учредительное собрание в ноябре 1917 г. эсеры одержали в губернии полную победу, собрав 71,2% всех голосов (в деревне еще больше) и получили 13 депутатских мандатов из 16. Не приходится удивляться популярности эсеровских лозунгов в повстанческом движении, поскольку они были политическим оформлением именно крестьянских интересов и требований.