Крик Новорождённых

— Контакт! — крикнул он.

Нунан ударил мечом первого цардита и увидел, что пробил в его шлеме громадную дыру и тот свалился без сознания. Он резко передвинул щит налево, пронзив еще одного врага и оттолкнув назад. Гастаты первой шеренги следовали за ним, а вдоль всей колонны стал возникать оборонительный строй. Оглядываться мастер мечников боялся. Ему было необходимо сосредоточиться на том, что происходит впереди. Жизненно важно, чтобы он и его гастаты прорвались сквозь строй врага. Они клином разрезали цардитов, которые отвлеклись от бреши в стене и стали чаще попадать под стрелы Конкорда.

Когда легиону удалось немного расширить прорыв, копейщики встали лицом к врагам, по два ряда слева и справа и теперь передвигались боком, по-крабьи. Щиты они держали перед собой и над головами. Внутри манипул изготовились резервные мечники, а лучники вели стрельбу сквозь щели между щитами, пытаясь не подпустить цардитов ближе. Сильнее всех рисковала Келл, которая отошла, чтобы оборонять задние ряды. Повинуясь желанию увидеть ее целой и невредимой, Нунан сподвиг усталое тело на новые усилия. Игнорируя боль в ногах и тяжелое дыхание после бега, он заставил себя сделать еще один шаг — и поскользнулся на цардитской крови. Но сразу резко пригнулся, чтобы восстановить равновесие, и угадал. Клинок задел только верхушку его щита. Нунан снова распрямился и стремительно выбросил щит вверх, ударив краем в подбородок противника. Голова цардита резко дернулась назад, и мастер мечников вонзил гладиус в его открытую шею.

— Вперед! Мы — Месть!

Люди вокруг него гибли. Цардиты, собираясь с силами, давили на фланги. Легион был всего в нескольких ярдах от бреши. Пехота Конкорда за стенами рассыпала строй фаланги и набросилась на оставшихся цардитов с мечами и кинжалами.

Нунан ощутил на руке горячую кровь. Он метнул взгляд налево. Его гастат получил удар поперек лица и уже падал. Нунан дождался, чтобы тот упал, и, нацелившись цардиту в макушку, раскроил ему череп. Вырвав меч, Нунан закрылся щитом и снова выбросил вперед правую руку, свалив очередного противника. Он тяжело наступил ему на грудь, двигаясь дальше и чувствуя, как под ногой ломаются ребра.

Стрелы летели с двух сторон: цардиты стреляли, пригнувшись под стеной. Нунана пронзила обжигающая боль в икре. Еще двое в его шеренге упали.

— Щиты на фланги! Держитесь! Мы почти на месте! Нунан шагнул, и его нога подломилась. В тот же момент кто-то схватил его за руку с мечом и удержал на ногах. Другие потащили его вперед, через брешь. Он оттолкнул спасавших и повернулся.

— Вход! — взревел он. — Вход!

Крик передали вдоль колонны. Мастер мечников видел, как растянулись его солдаты. Нунан двинулся обратно, но его остановили собственные гастаты. Месть хлынула через брешь в относительную безопасность. Кавалерия в последний раз проехала вдоль флангов, оттесняя назад вражескую пехоту. Стрелы и копья градом сыпались с разбитых галерей.

Легионеры шли и шли, а цардиты продолжали атаковать. Мастер мечников увидел, как левый фланг разорвался и масса цардитов вломилась в центр колонны. Бой моментально стал отчаянным. Никто не мог повернуть обратно, опасаясь перекрыть вход для тех, кто рвался к безопасности. В конце концов его легионеры бросились в лобовую атаку. В самом хвосте колонны один из центурионов организовал подобие оборонительного строя.

— Ну же! — пробормотал Нунан. — Не умирайте сейчас.

Количество жертв росло. Кровь запятнала землю у бреши.

Солдаты, павшие у входа в укрытие, мертвыми глазами смотрели на стену. Цардиты падали, пронзенные множеством стрел. Легионеры гибли на бегу или умирали, защищая товарищей. Но они продолжали вливаться в брешь, либо погибая, не добежав, либо оказываясь за стенами. Цардиты угрожали ворваться следом за ними…

Горны! Сигнал отступления! Враги неохотно потянулись от бреши.

Нунан осел на землю, не обращая внимания на боль в икре. Пусть они убили сотни цардитов — но и потеряли сотни. Тем не менее Месть торжествующе начала победную песню, а защитники форта провожали отступавшего к лагерю противника презрительными криками. Мастер мечников почувствовал, как чья-то рука легла ему на плечо. Келл!

— Как ты считаешь, это было не напрасно? — спросил он.

— Пошли. — Дина помогла ему встать и повела от бреши. — Они отступили только для того, чтобы снова начать обстрел. Тебе ни к чему здесь оставаться. И нужно заняться твоей ногой.

У нее была длинная глубокая рана на щеке и шее.

— Ты и сама не слишком хорошо выглядишь.

— Ну, спасибо тебе, Павел. Больше ты в моей палатке не ночуешь.

Келл и Нунан направились к одной из палаток хирургов. Там было множество раненых и умирающих. Пол покрывала кровь, и повсюду лежали тела с закрытыми глазами и прижатой к груди рукой. Почести героям перед тем, как служители ордена восславят их подвиги перед Всеведущим.

— Ну и дела! — воскликнул Нунан.

Широкоплечий мужчина, склонившийся над операционным столом, выпрямился, услышав его голос. У Нунана дрогнуло сердце. Это мог быть только он! Мужчина повернулся, и улыбка осветила его лицо, сморщив повязку, закрывающую глаз, и изогнув длинный уродливый шрам через всю щеку. У него на руке была только что зашитая рана.

— Генерал! — выдохнула Келл. Нунан смог только кивнуть.

— Ко мне, сюда! — позвал Гестерис.

Отбросив все чины и правила, они обхватили друг друга руками. Солдаты вокруг них смеялись и одобрительно кричали.

— Мы считали вас погибшим, — сказал Нунан. — Только слухи и наша вера не давали вам умереть.

— Я что, похож на слух? — проворчал Гестерис. — Кажется, вы сегодня принесли нам победу. Спасибо вам. И мне нравится название вашего нового легиона. — Генерал тряхнул головой. — Я не надеялся снова увидеть вас обоих. Всеведущий сегодня нам улыбается, но это только передышка. Обстрел скоро начнется снова, и стоит подумать о том, как не дать им пройти. Роберто на подходе, и нам надо продержаться.

— Насколько он далеко? — спросил Нунан. Эта новость еще больше повысила ему настроение. — Когда мы в последний раз его видели, он направлялся на юг, в Гестерн.

— И он одержал там победу, но с тех пор еще многое произошло. Сейчас Эсторру грозит опасность с моря и суши. Там у цардитов подавляющее преимущество. Однако вам обоим надо отдохнуть и подлатать раны. Поговорим позже. Завтрашний день будет гораздо тяжелее.

* * *

— Вы чувствуете себя беспомощной и поэтому пришли поговорить со своей пленницей, единственным человеком, который еще более беспомощен, чем вы. Не так ли?

Эрин поразили столь горькие слова. Меган содержали в роскошно обставленных комнатах. У нее была собственная ванна, трое слуг и личный повар. У нее были книги, великолепный вид из окон — и даже консорт, если бы она соблаговолила на него посмотреть.

— Ты не пленница, — сказала Адвокат, проходя в центральную комнату и устраиваясь на диване.

В распахнутых навстречу холодному вечеру окнах виднелся северный маяк Эсторра, ярко горевший под легким снегопадом. Внутри, в комнате, было тепло. Огонь разожгли в трех каминах, окруженных декоративными колоннами, украшенными зимними цветами. Желтые тона помещения успокаивали. Эрин стало почти завидно. Служанка налила ей немного вина и ушла, повинуясь взмаху руки.