Криминальная армалогия
Шрифт:
Между тем, практикуемое Израилем, Турцией, США, принятие ответных мер, основанных на тех же идеологических принципах, приводит к положительным результатам, хотя и не решающим проблему терроризма, но позволяющим сдерживать и ограничивать его проявления. Беда состоит в том, что переход на путь адекватных мер может привести и к совпадению антитеррористических действий с деяниями, против которых они направлены. Примером тому является акция США в Ираке, которая по своей сути и содержанию ничем не отличается от террористических проявлений, хотя по масштабу значительно превосходит даже самые известные теракты. Вместе с тем, данная операция не повлекла официального осуждения со стороны мирового сообщества,
Следует отметить, что официальная российская идеология (если таковая существует), не готова к противостоянию идеологии терроризма. Средства массовой информации нередко уродуют общественное мнение, фактически проводя идеологическую поддержку терроризма. В одном из популярных еженедельников обеляются захватившие «Норд-Ост» террористы, осуждаются бойцы спецназа «пристрелившие на всякий случай находящихся в бессознательном состоянии женщин-смертниц», властям даются «рецепты» выхода из ситуации: «связаться с Закаевым, Масхадовым и Басаевым» и выполнить требования террористов – прекратить войну и вывести войска из Чечни. Если это не пропаганда терроризма, то что это?
Политику бездействия, полумер, «мягкого» отношения к террористам поддерживают многие «правозащитники» и представители либеральной интеллигенции. Это далеко не однородная масса, на одном полюсе которой находятся сами террористы и их пособники, а на другом – родственники захваченных в «Норд-Осте» заложников, принужденные к демонстрации против решительных действий властей. Между ними – подкупленные террористами лица, люди, озлобленные властью и противодействующие ей в любых формах, психически больные и психологически неуравновешенные, оторванные от реальной жизни «гуманисты» с малопригодным в серьезных принципиальных противостояниях принципом «давайте жить дружно»…
Отсутствие противодействия идеологии терроризма порождает в обществе пассивность, снижает решительность властей, деморализует сотрудников сил антитеррора.
В литературе описано задержание в Гибралтаре тремя офицерами спецподразделения подозреваемых в терроризме двух мужчин – Макканна и Саваджа и женщины – Фарелы. Все трое задерживаемых были убиты с дистанции 2-3 метра, причем Макканна убит пятью выстрелами, Фарел – семью, Савадж – девятью. Основанием применения оружия каждый из офицеров назвал движение руки подозреваемого вдоль тела, дающее основание предположить, что он хочет нажать кнопку детонатора и произвести взрыв. Они заявили, что стреляли с целью убить, так как это был единственный способ предотвратить угрозу взрыва. Однако оружия и взрывчатки при убитых не оказалось.
Удивительна решительность и последовательность действий офицеров, их психологическая устойчивость. Вряд ли можно представить, что сотрудники российских сил безопасности применили бы оружие с такой интенсивностью. Связанные психологическими и правовыми ограничениями, они чаще сами становятся жертвами преступников. А если бы наши офицеры при аналогичных обстоятельствах расстреляли подозреваемых, без сомнения они были бы осуждены к длительным срокам лишения свободы.
С учетом роста вооруженной преступности и терроризма, следует отказаться от требования причинения минимального вреда, которое выражается на практике в предписании «стрелять по конечностям». Не говоря о сложности попадания, ранение руки или ноги не способно предотвратить ответный выстрел, причинение вреда заложнику, подрыв взрывного устройства и другие действия, которые должны быть исключены в результате применения оружия.
Назревшей является и задача идеологического обеспечения решительных мер борьбы с терроризмом. В этих целях автором опубликован
ряд интервью в средствах массовой информации: «И спалить пару деревень», «Борьбе с чеченскими бандитами надо учиться у НКВД», «Рука Москвы обязана быть сильной» и др. Если абстрагироваться от шокирующих названий, придуманных журналистами и доводящих смысл высказанного до абсурда, то речь идет о допустимости антитеррористических мер, адекватных действиям террористов.В специальной литературе справедливо отмечалось, что «Терроризму удалось найти „ахиллесову пяту" государства – неспособность к адекватному ответу. Ответ в рамках закона, как правило, запаздывает и нередко выглядит в общественном мнении как насмешка над справедливостью. Ответ, откровенно попирающий закон, лишь подливает масло в огонь террора, подталкивает тысячи невинно пострадавших к террору-мести».
Именно это обстоятельство и делает необходимым поиск новых, нестандартных, эффективных, своевременных и справедливых мер адекватного ответа терроризму. В их числе – встречный захват родственников террористов и принудительное доставление последних в место террористического акта.
Правовой основой таких мер являются хорошо известные уголовно-правовые институты. Статья 39 УК России не считает преступлением причинение вреда охраняемым законом интересам третьих лиц в состоянии крайней необходимости – для устранения опасности, угрожающей гражданам, интересам общества и государства. Разрешено причинение вреда виновным при необходимой обороне и задержании преступника. Правда, придется непривычно широко трактовать пределы действия этих институтов. Но чрезвычайная опасность терроризма оправдывает такое расширение.
К сожалению, в настоящее время вопрос о противодействии терроризму излишне усложнен и оторван от жизненных реалий. Это проявляется, в частности, в запутанности терминологического аппарата. В настоящее время существует множество правовых и научно-теоретических терминов, обозначающих изучаемое явление: терроризм, террористическая деятельность, преступления террористической направленности, террористический акт, акт терроризма, террористическая акция и т. д. С одной стороны, это противоречит философскому принципу Оккама «не умножать число сущностей», а с другой – распыляет предмет исследования и, в конечном счете, дает эффект, обратный задуманному и затрудняет как изучение терроризма, так и осуществление борьбы с ним.
Это обстоятельство нашло подтверждение при анкетировании с участием автора двухсот сотрудников спецподразделений МВД имеющих опыт борьбы с терроризмом, которым ставился вопрос, касающийся разграничения определений «преступление террористического характера» и «террористический акт». Большинство опрошенных не разделяет этих понятий (67%), в связи с чем, расширение круга терминов следует производить очень осторожно и только в случае крайней необходимости, чтобы не затруднять восприятие проблемы практическими работниками. 72% опрошенных пояснили, что существующее определение терроризма является достаточно ясным, 21% высказали мнение, что оно требует уточнения и только 7% посчитали, что оно нуждается в замене.
Представляется, что теоретическая задача, направленная на создание правовой основы для целенаправленной деятельности правоохранительных органов, требует конкретизации и сокращения числа терминов. Для этого надо исходить из понимания терроризма как совокупности составляющих его террористических актов (акций, преступлений террористического характера и т. д.)
«Противодействие терроризму» вообще на которой концентрируется в настоящее время общественное мнение является публицистической абстракцией. Сущностное наполнение этой категории приводит к необходимости выделения трех составляющих ее направлений: