Криминальная армалогия

Криминальное же оружие может обладать совершенно другими характеристиками. В криминологическом смысле под оружием можно понимать любые предметы и вещества, которые позволяют однократно поразить незащищенную и неподготовленную к эффективной самообороне живую цель. Молоток, топор, серп, пестик от ступы, кухонный нож, шило, кипяток, кислота способны причинить серьезный ущерб здоровью человека или даже лишить его жизни. 63,5% спонтанно-ситуативных убийств и причинений тяжкого вреда здоровью совершаются с помощью кухонных ножей, еще 16,5% – с помощью топоров.

Бутылками и отрезками арматурных прутьев длиной 30- 40 сантиметров была вооружена толпа погромщиков, разгромивших московский рыночный комплекс «Царицыно», при этом убившая двух и искалечившая десятки человек.

Следует отметить, что далеко не всегда поражающие свойства и эффективность оружия адекватны тяжести совершенного преступления. Так, при захвате авиалайнеров в небе Америки преступники использовали безобидные офисные резаки для бумаги и картона, которые, тем не менее, позволили нейтрализовать и экипажи, и пассажиров. Это дает основание предположить, что субъективные свойства личности преступника (навыки, умения, твердость характера, воля, решительность) не только материализуются в выбранном оружии, но могут и восполнять его недостаточную эффективность. Очевидно, признание этого факта привело к тому, что в последнее время в Шереметьево-2 изымают у пассажиров даже маникюрные ножницы (Что, впрочем, не мешает террористкам- смертницам проникать на борт воздушных судов).

Практически всегда изымаемые колюще-режущие предметы подвергаются экспертному исследованию. При этом «конструктивное сходство с известными аналогами – образцами оружия» являлось, на наш взгляд определяющим в экспертной оценке до недавнего времени. Аналогами разрешенных моделей служили охотничьи ножи, образцами неразрешенных – штыки, кинжалы, иное боевое и криминальное оружие. При этом различие форм и конструкций «легального» и «противоправного» оружия было настолько очевидным, что отличить их мог не только профессиональный криминалист, но и обычный любитель оружия.

С 1998 года, когда была принята упомянутая выше «Методика…» положение изменилось. Складные ножи (в том числе и автоматически раскрывающиеся под действием пружины) с фиксатором клинка в раскрытом положении, которые на протяжении многих лет безоговорочно признавались холодным оружием по типу охотничьих ножей перестали признаваться таковым, так же, как и ножи- «бабочки».

Разрешенное и запрещенное перемешалось настолько, что разобраться в проблеме не сразу сможет даже профессионал. В оружейном магазине продаются иностранные боевые ножи «Combat”, «Commando» и другие, которые вписываются почему-то в охотничий билет, при этом «Сommando» – оружие британских десантников не имеет номера и регистрируется обезличенно.

Исследователи данной проблемы (С. А. Вахрушев и С. А. Гонтарь) совершенно правильно и своевременно поставили вопрос о кризисе криминалистической сертификации ножей в качестве холодного оружия либо изделий хозяйственно-бытового назначения. Вследствие отсутствия четких критериев и использования искусственных, не отражающих существо предмета параметров («степень прогиба обуха клинка», «достаточность поражающих свойств», «угол острия» и т. п.) оказались полностью размытыми границы между ножами признанными оружием и непризнанными таковым.

Произошло это вследствие того, что экспертная оценка по конкретным уголовным делам заменена централизованной экспертной оценкой, осуществляемой Экспертно-криминалистическим центром МВД России при сертификации конкретных образцов. В соответствии с примечанием к п. 6.12. «Методики…»: «При формулировании резюмирующей части заключения и выводов исследований и экспертиз холодного оружия по конкретным уголовным делам в обязательном порядке учитываются результаты сертификационных криминалистических испытаний соответствующих образцов. При несовпадении выводов по исследованию конкретного предмета с результатами сертификационных испытаний соответствующего образца, специалист или эксперт должен изложить в своей справке или заключении мотивированные причины такого расхождения, как это делается при проведении повторной экспертизы».

Иными словами, решение ЭКЦ, по существу предопределяет выводы экспертиз по всем уголовным делам, связанным с ранее сертифицированным предметом, то есть подмена экспертной оценкой оценки правовой приняла общероссийский масштаб. Больше того, ЭКЦ фактически превратился в орган, определяющий правовой режим холодного оружия, а иногда и создающий новые правовые категории! Именно такой прецедент вытекает из следующего экспертного вывода: «представленный на экспертизу (исследование) нож зарубежного производства (арт. РК-934, страна изготовления и фирма-производитель неизвестны) является складным ножом инерционного действия хозяйственно-бытового назначения. Указанная модель ножа прошла обязательную сертификацию (информационный листок к протоколу сертификационных криминалистических испытаний ЭКЦ МВД России № 3835-20 С-816 от 05.09.1997 г.) и ее оборот на территории России в соответствии ст. б Закона „Об оружии" запрещен».

Термин «запрещенное к обороту изделие хозяйственно-бытового назначения» – революция в логико-семантическом создании понятий и наглядный пример выхода экспертного учреждения за пределы своей компетенции: корректировки закона в сторону его либерализации, а точнее, искажения его смысла. Ведь если законодатель запрещает оборот автоматических и инерционных ножей с длиной клинка и лезвия свыше 90 мм, то следовательно, правовым последствием нарушения этого запрета должно быть привлечение виновного к уголовной ответственности по статье 222 ч. 4 УК РФ. А это возможно только в том случае, если эти ножи относятся к категории оружия!

Размывание технико-криминалистических и правовых понятий ведет к деформации общественного сознания в рассматриваемой сфере и фактическому пренебрежению юридическими запретами, подтверждением чего является пример, приведенный в начале настоящей статьи. Причем пример этот не единичен.

Комитет народных художественных промыслов, мастерские декоративно-прикладного искусства «ЛиК» в Златоусте производят высокохудожественные, отделанные золотом, серебром, дорогим деревом ножи, украшенные гравировкой кортики, мечи, палаши, кинжалы, сабли. Но эти произведения ювелирного искусства имеют твердость клинка от 47 до 56 НКС что значительно превышает минимальный для экспертной оценки оружия предел (42,45 НКС). Бутик-Златоуст-мастерская-«Практика» предлагает к продаже через интернет столь же богато изукрашенные кортики. Для этого достаточно послать заявку, подписать присланный по почте договор, оплатить в любой форме 50% стоимости и ждать курьера с заказом. О каких-либо разрешительных формальностях речи не идет. Получается, что редкое и дорогое оружие, в отличие от обычного, находится в свободном обороте!

На столь ненормальное положение обратили внимание уже не только специалисты, но даже журналисты.

«Во-первых, стремительно прогрессирует тенденция к сближению элитного художественного оружия и оружия для реального использования; во-вторых, абсолютно размылась граница между дозволенным и недозволенным клинковым оружием»,- пишет интернетовская газета «Вести». Далее автор говорит о том, что если ввезти в Россию любое подобие холодного оружия – сувенирную финку из Хельсинки или копию рыцарского кинжала из Праги практически невозможно, то внутри страны свободно реализуются выполненные из превосходных сталей вполне убойные ножи.

Изложенное выше убедительно свидетельствует о необходимости ликвидации многочисленных противоречий в правовой и криминалистической оценке оружия. Радикальное решение состоит в переносе центра тяжести данной оценки из экспертной сферы в юридическую.

При криминологическом подходе к данной проблеме окажется, что интерес представляет не столько формальное отнесение (или неотнесение) предмета к категории оружия, сколько возможность предотвращения преступлений, совершаемых с применением как оружия в криминалистическом смысле, так и предметов, используемых в качестве оружия и повышающих общественную опасность совершаемых посягательств. Наиболее эффективно добиться этого можно, используя то обстоятельство, что совершению преступления предшествует изготовление, приобретение, сбыт и ношение орудия посягательства. Привлечение виновного к уголовной ответственности за эти действия позволяет предотвратить преступление уже на стадии приготовления.