Криминальная история России. 1989—1993. Люберецкие. Парни из Солнцева

– Ну, садись, – сказал лейтенант, обращаясь к Сергею на «ты». Он достал бланк протокола и вопросительно посмотрел на Михеева: – Будем заполнять…

Сергей, тут же смекнув, в чем дело, сказал:

– Начальник, а может, не будем? Лучше ты мне небольшую лекцию прочитай, и я уйду, сделав соответствующие выводы…

– А что, есть перспектива, что последуешь моим советам? – иронически улыбнулся лейтенант.

– Конечно!

– И больше к нам никогда не попадешь?

– Никогда, товарищ лейтенант!

– Не верю, – сказал лейтенант. – Поэтому давай-ка все же тебя запротоколируем. – Он достал ручку. – Как твоя фамилия?

Перед лейтенантом лежал паспорт, который Сергей постоянно носил с собой. Так что называть другую фамилию не было смысла.

– Там же все написано, начальник!

– Нет, ты должен сказать сам, как твоя фамилия! Ладно, – махнул рукой лейтенант. – Давай начнем с главного. Зачем ты приехал на Рижский рынок?

– Как зачем? Купить.

– Что купить?

– Куртку.

– Какую куртку?

– Варенку.

– Так у тебя же есть куртка!

– А я хочу вторую купить.

– А что ты еще можешь сказать? – хитро прищурился лейтенант – видимо, он уже обладал некоторой информацией. – Что ты рэкетир и вымогаешь деньги у кооператоров? У честных кооператоров, – добавил он.

– Кто? Я?! – удивленно проговорил Сергей. – Да ни в жизнь!

– А нам известно…

Неожиданно дверь открылась и вошел еще один оперативник. Он сообщил лейтенанту:

– Только что люберецких доставили. Надо в МУР позвонить, они просили…

– Да-да, – заторопился лейтенант. – Сейчас я это сделаю. – Он достал из-под мутного оргстекла, лежащего на его столе, листок с телефонами и стал быстро набирать номер МУРа.

– Алло! Майор Миронов? Это лейтенант Смирнов из 19-го беспокоит. Вы просили сообщить вам, когда люберецких задержим. Так вот, они сейчас у нас. Вы как, приедете? Когда вас ждать? Хорошо. Договорились!

Михеев знал, что люберецкая группировка в то время была истинным бичом Москвы. Вокруг казанского, а затем люберецкого феноменов не стихал шум. Приезд «люберов» всегда особо подчеркивался прессой, которая при этом здорово сгущала краски, рассказывая о так называемой молодежной бандитской группировке. Поэтому задержание люберецких нарушило планы молодого лейтенанта. Теперь все внимание, Сергей чувствовал, было приковано к ним.

Лейтенант посмотрел на часы, просчитывая, сколько времени осталось до приезда майора, потом взглянул на Сергея и сказал, как бы подчеркивая, что ему некогда заниматься с ним – тут дела покруче заворачиваются:

– Ну что, Михеев, может, правда поверить тебе?

– Конечно, поверьте, товарищ лейтенант!

– Давай мы сделаем вот как. Я тебе поверю, но посиди еще немного – часа три – в «обезьяннике». Я же имею право тебя задержать на три часа! Посиди и подумай. А когда я освобожусь, мы с тобой разберемся.

Через несколько минут Сергей снова был в «обезьяннике». Заметив удивленные взгляды Виталика и Кости, он успокаивающе сказал:

– Все нормально. Часа через три отпустят.

Люберецких в отделении он так и не увидел, зато увидел бригаду муровцев, приехавших через тридцать минут после звонка лейтенанта. У многих из них под мышками виднелись «пээмы».

В «обезьяннике» народу прибавлялось. Привезли каких-то цыган, бомжей, пьяниц, задержанных на Рижском рынке. Суббота всегда была урожайной на задержания. Сергей посматривал на часы.

Вдруг он заметил, как проходящий мимо мордастый сержант милиции кивнул ему головой, показывая, чтобы Сергей подошел к решетке. Сержант достал сигарету и спросил:

– Прикурить у тебя не найдется?

Сергей вынул из кармана зажигалку и поднес огонь к его сигарете.

– Слышь, парень, – тихо сказал сержант. – Тебя сейчас отпустят, но с тобой хотят встретиться. Далеко не уходи. Тебя мужчина лет сорока окликнет, понял?

– Да, – кивнул Сергей. – А когда меня отпустят?

– Минут через пятнадцать.

Через четверть часа сержант действительно вернулся с какими-то листками бумаги и начал перечислять фамилии:

– Михеев, со своими людьми… Все на выход!

Сергей вышел из отделения. Уже темнело. На улице стояла «Волга», из машины ему махал рукой мужчина с седыми волосами. Сергей медленно подошел.

– Садись, – сказал мужчина в коротком сером пальто, указывая на заднее сиденье.

Сергей не спеша сел в машину, подав незаметно знак Виталику и ребятам, чтобы те оставались на улице.

– Вот что, кореш, давно хочу с тобой познакомиться, – произнес мужчина.

– А вы из милиции? – спросил Сергей.

– Я? – рассмеялся мужчина. – Меня, Седого, ментом назвали! Легавым! Ты что?! Век воли не видать! Я – оттуда.

– А, из блатных? – догадался Сергей. – И что, какие проблемы? За Толстого хлопотать, что ли, хотите?

– Да нет, Толстый тут ни при чем, – улыбнулся Седой. – Я восхищен тем, как ты умеешь «махаться».

– И что дальше? Уроки собираетесь у меня брать?

– Во, угадал! Хочу с тобой познакомиться поближе и заодно уроки взять. Ты откуда сам-то будешь?

– Из Солнцева.

– У вас есть там какой-нибудь кооперативный ресторанчик, кафешка?

– Есть, конечно.

– Так вот, давай, кореш, с тобой завтра встретимся, часов в шесть вечера, у… Какое там у вас кафе?

– Ну, например, «Ландыш». Это недалеко от метро «Юго-Западная».

– Вот, давай у «Ландыша» и встретимся. Договорились?

– Договорились.

– Ну, значит, до встречи, кореш! Пока! – Седой дал понять, что разговор окончен.

Михеев вышел из машины и вместе с Виталиком пошел к «Жигулям», оставленным на автостоянке.

Добравшись до Солнцева, они зашли в кооперативное кафе, которое было под их контролем, немного выпили, закусили, обсудили сегодняшний неудачный приезд на Рижский рынок. Михеев рассказал о разговоре с Седым.

Биография Седого была типичной для тогдашних воров в законе. С трудом окончив семь классов, поступив в ремесленное училище, впоследствии переименованное в ПТУ, Седой там долго не задержался. Проучившись год, впервые угодил на скамью подсудимых за грабеж. Потом пошли кражи, грабежи, все новые и новые сроки. В зоне Седой почувствовал себя как рыба в воде, на третьей отсидке был коронован в «законники». Вернувшись из последнего заключения в начале 1987 года, он увидел много перемен в жизни страны. Он жил на одной из маленьких улиц в Останкине и часто тусовался в Марьиной Роще и в районе Рижского рынка, знал известного вора в законе Черепа, державшего Марьину Рощу. Седой прекрасно понимал новый расклад. Прежние воры скептически относились к кооперативному движению и достаточно презрительно к рэкету как криминальному явлению. Они считали, что высший пилотаж – это карманная кража, разбой или – чем занималась банда Монгола – так называемая «разводка»: переодевание в милицейскую форму и ограбление представителей теневой экономики. Быть рэкетирами они считали ниже своего достоинства. Седой же видел, что рэкет – это будущее криминального движения.