Криминальные прогулки

И действительно, когда Витя, загораживаясь Ингой, вышел в коридор, там было пусто.

– Пока нормально… – буркнул Корнев, тем не менее еще плотнее прижал лезвие к шее девушки.

Несколько шагов нога в ногу – она впереди, он за ней – и они оказались на крыльце.

Витя стрельнул глазами по сторонам, но и тут никакой опасности не заметил.

Впрочем, нет. Именно то, что он ее не заметил, и насторожило его.

– А где все? – крикнул он. – Прячутся, что ли?

Из– за калитки показался Турецкий:

– Все удалены на большое расстояние! – А сам подумал: «Ну что ты, дурак, спрашиваешь? Конечно, прячутся!»

Но Витя еще раз доказал, что он не дурак. Едва он ступил на ведущую к калитке тропинку, как сразу же стал мотать Ингу из стороны в сторону, чтобы никакой снайпер не решился пальнуть в него.

И ведь верно высчитал, гад! Пара засевших в кустах омоновских снайперов нервничали и то наставляли на него винтовки, то снова отводили их, ругаясь про себя: «Вот гад… Девку подставляет…»

Так Витя довел Ингу до калитки. Выйдя за нее, он сделал шаг в сторону и прижался спиной к забору.

«Волга» стояла метрах в двух от него.

– Подгоните машину ближе! – крикнул он.

Топтавшийся в центре площадки Турецкий быстро зашагал к «Волге», сел в нее, завел и подъехал водительской дверцей к Корневу.

– Открой ее, а сам вылазь через другую дверь! – приказал Витя.

Турецкий подчинился.

– Ну все? – спросил он Корнева, вернувшись в центр площадки.

– Все… – буркнул тот, после чего быстро затолкал Ингу в машину и сел за руль. При этом его правая рука с зажатым между пальцами лезвием обхватывала девушку за шею, и у Инги не было абсолютно никакой возможности вырваться.

– Трогаемся… – сказал Корнев и… растерялся.

Он совершенно не подумал о том, как будет переключать скорости. Впрочем, нашелся он быстро. Это ведь можно делать и левой рукой. Правда, неудобно, но теперь не до удобств…

Витя выжал сцепление, оторвал левую руку от руля и потянулся ею к рычагу переключения передач и стронул его с места.

Сзади вдруг зажужжал слепень.

Левая рука Вити уже толкала рычаг вперед, и чисто машинально он отмахнулся от слепня правой рукой.

И в этот момент его запястье обхватили чьи-то цепкие пальцы.

Витя резко обернулся и увидел вылезшего из-за спинки сиденья маленького Коломийца.

– Привет! – сказал Коломиец и показал Вите, что такое хук с левой в исполнении мастера спорта по боксу в весе пера.

…Когда Витя очнулся, то обнаружил, что руки его закованы в наручники, а сам он, зажатый с двух сторон какими-то бугаями, едет на заднем сиденье той самой «Волги», на которой пытался увезти Ингу.

Сидящий на переднем сиденье Турецкий покосился на него в зеркало заднего вида и усмехнулся.

В тот же день за Ингой был прислан эскорт из бронированных «мерседесов». Они подкатили к зданию городского управления внутренних дел, и из них выскочили пятнадцать крепких мужчин в одинаковых серых костюмах.

Мужчины моментально рассредоточились вокруг здания, перекрывая подходы к нему, и настороженно замерли каждый на своем месте.

Это была охрана Романа Аркадьевича Дроздова.

Его сверкающий на солнце лимузин подъехал к самому крыльцу. Ближайший к машине охранник дернулся было открыть ее заднюю дверцу, но вице-премьер сделал это сам. Он быстро вылез из лимузина и, перепрыгивая, к изумлению присутствующих, через ступеньки, побежал в здание.

…Инга задолго почувствовала приближение эскорта. Она сидела в кабинете Никитина, пила чай с печеньем, отвечала на какие-то вопросы, смеялась, плакала, вставала с места, ходила, опять садилась за стол, отхлебывала из кружки, отодвигала ее, снова придвигала и на вопрос «Еще подлить?» отвечала: «Ага», но тут же в очередной раз поднималась и бросалась к окну.

Врачи сказали, что после перенесенного нервного потрясения она пребывает в состоянии шока. Они намеревались увезти Ингу в больницу, но она наотрез отказалась покидать кабинет, и никто не смог с ней ничего сделать. «Но почему вы не хотите ехать?» – удивлялись врачи. «Ну вот не хочу, и все!» – отмахивалась Инга.

А не хотела она, потому что чувствовала – вот-вот произойдет нечто такое, чего нужно ждать, закусывая губы и время от времени нервно одергивая занавески.

Какая там больница!

Инга ясно ощущала приближение эскорта, когда тот был еще далеко, и чем ближе он подъезжал, тем суетливее и бессмысленней становились ее движения. Она вдруг ни с того ни с сего начинала перезавязывать шнурки на своих кроссовках, распускала их и только собиралась затягивать, как вдруг у нее появлялось желание выпить чаю, и, забывая про шнурки, она хватала со стола чашку, но не пила, а только рассеянно смотрела на нее и ставила обратно.

А эскорт в это время мчался по шоссе, распугивая сиренами попадающиеся по пути автомашины.

Инге удалось расслышать эти сирены километров за сто.

Поэтому она бегала от одного окна к другому и, словно в детской игре «холодно – горячо», пыталась угадать: откуда?

Сначала теплее было у окна в западной стене кабинета. (Инга не знала, что параллельно этой стене идет трасса, соединяющая Тулу с Москвой.) Потом у западной стены вдруг стало прохладно, а теплая зона переместилась к южному окну. (Трасса поворачивала.)

Постепенно возле этого окна делалось все горячее и горячее, и скоро Инга уже не могла там стоять.

«Что же делать?! – в отчаянии топталась она на уже раскаленном полу. – Я ведь должна стоять здесь! Должна!»

И тут она увидела, как к крыльцу подкатывает вереница черных автомобилей.

– А-а! – вскрикнула Инга и бросилась к выходу из кабинета.

Роман Аркадьевич споткнулся о ступеньку крыльца и больно ударился коленом. К вице-премьеру тут же бросился охранник, но Дроздов жестом остановил его и попытался продолжить движение самостоятельно.

Однако у него ничего не получилось. Ломота в колене делала очередной шаг невозможным.

И все же Роман Аркадьевич дернулся вперед:

– Инга!

Но не смог занести ногу на ступеньку и упал.

Тогда он сжал зубы и попытался ползти.

Охранник снова подскочил к нему и начал было поднимать его на ноги, но тут дверь здания распахнулась и на крыльцо выскочила Инга:

– Папа!

Охранник отошел.

Инга подбежала к отцу, опустилась рядом с ним на холодные ступени и, всхлипывая, обняла его: