Криоожог

— Джин! Мина!

— Мамочка!

Дети рванулись вперед, однако не отпустили рук Форлинкина, и тот, сделав несколько неровных широких шагов вперед, оказался лицом к лицу с Лизой Сато.

Она опустилась на колено, крепко обняв детей — сначала одного, потом другого, потом обоих вместе. «Наверное, она сейчас плачет», — подумал Майлз. Он подошел к двери палаты и прислонился к косяку, наблюдая за ними. И даже Джин, забыв, что ему «почти двенадцать», не устоял и пустился во все телячьи нежности.

— Мина! — Лиза Сато немного отстранила дочь от себя и разглядывала ее поверх маски. Материнский голос дрожал. — Как ты выросла!

Только теперь Майлз по-настоящему осознал, что из ее жизни были украдены полтора года. Вот они, вещественные доказательства, а не просто слова, слова, слова…

Она изумленно уставилась на Форлинкина:

— Кто это?

Мина радостно бросилась объяснять:

— Это Форлинкин-сан, мамочка. Мы живем у него дома! У него такой чудесный сад! И всем Джиновым зверушкам там здорово.

Девочка, ухватившись за руку Форлинкина, принялась на ней раскачиваться. Он при этом ничуть не смутился.

Форлинкин улыбнулся и предложил госпоже Сато вторую руку. Та, попытавшись подняться с колен своими силами, поняла, что нуждается в его поддержке. Консул был достаточно высок, и ей пришлось смотреть вверх, чтобы заглянуть ему в глаза. С Либером она была одного роста.

— Госпожа Сато, Стефин Форлинкин к вашим услугам. Я консул Барраяра на Кибо-Даини. Счастлив наконец-то познакомиться с вами лично.

Лиза безуспешно попыталась стряхнуть Мину с руки Форлинкина. Девочка соскочила сама, и теперь радостно носилась вокруг них двоих. Джин также, подпрыгивая на месте от возбуждения, рассказывал что-то матери, сводя все объяснения к здоровью и состоянию своего зверья, особенно Лаки.

— Значит, мои дети были на вашем попечении? — неуверенно предположила она.

— Только несколько последних дней, мэм. У вас чудесные детишки. Умненькие.

Майлзу показалось, что под маской мелькнула улыбка. Ни разу до того он не видел радости в ее темных глазах.

В этот момент вмешался Ворон и потребовал, чтобы его пациентка отправилась в постель, однако не стал оспаривать ее права побыть с детьми. Майлз наблюдал через стекло, как дети, размахивая руками, рассказывали обо всем, что произошло с ними за полтора года. Видно было, что госпожа Сато едва поспевает за хлынувшей на нее информацией.

Сзади подошел Форлинкин и тоже принялся разглядывать их.

— Я рад, что она встретила детей в полном сознании. Это снимает с моих плеч сразу несколько юридических проблем. Теперь я действительно могу позаботиться о них.

— Прекрасно, — улыбнулся Майлз.

Роик с Вороном куда-то отправились — их ждали новые дела. Либер выглядел потерянным. Невнятно махнув на стекло, за которым было видно всех Сато, он спросил:

— А мне-то что теперь делать?

Майлз повернулся к нему, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку:

— Вы, конечно же, вольны делать что угодно. На этой планете я наделен властью арестовывать только барраярцев.

— А как же Ганс и Оки?

— Я их не арестовал, а похитил. Как выражается Роик. Чувствую, придется мне как-нибудь объяснить вам разницу между тем, что «дозволено» и что «простительно».

— И в чем же она, интересно? — Форлинкин удивленно поднял брови.

— В основном в успехе результата. В любом случае, доктор Либер, вы свободны покинуть нас в любой момент. Просто я бы не рекомендовал вам этого делать, если только у вас нет более приемлемого, нежели последний, плана укрыться где-нибудь. Я исхожу из предположения, что Ганс и Оки — не единственные мастера заплечных дел у ваших боссов.

— Не единственные, — с тяжелым вздохом согласился Либер.

— Вы также вольны остаться здесь. Переночевать здесь — гораздо безопаснее, чем искать платное пристанище где-нибудь еще. Нам всем нужно время, чтобы успокоиться, переварить все это. А еще советую вам серьезно подумать над целесообразностью завтрашнего перелета на орбиту — вряд ли вы проберетесь дальше космопорта.

— Верно, — горестно согласился Либер, — сейчас ничего не получится.

— А что собираетесь делать дальше вы, милорд Аудитор? — поинтересовался Форлинкин.

Майлз потер подбородок и задумчиво нахмурил брови.

— Думаю, то же, что и любой другой полководец, который уступает противнику числом. Искать союзников.

Глава шестнадцатая

Роик провел допрос незадачливых пленников без сучка и задоринки — именно так, как Майлз и ожидал. Забавно, что, даже очумевшие от пентотала, Ганс и Оки пытались оправдываться в своих поступках. Как Либер и предположил, две смерти были скорее результатом непрофессионализма, нежели злого умысла. Хотя описание того, как два бандита гоняли госпожу Теннодзи сначала по квартире, а потом по балкону, звучало достаточно жутко. А их попытка силой посадить флаер Джорджа Суваби вполне могла бы удаться, если бы он аварийно сел на сушу, а не на глубокую воду. Ганс и Оки могли бы вынуть его из каркаса безопасности и сунуть в морозилку, разыграв, на совершенно законных основаниях, спектакль по спасению смертельно раненного человека. Однако случилось так, что утопленника выудили из воды слишком поздно даже для медицины Кибо-Даини.

Однако, как бы ни квалифицировалось их преступление — предумышленное или непредумышленное убийство, — главной проблемой оставалось другое: как теперь избавиться от непрошенных гостей? Просто отпустить уже нельзя. Их вместе со снятыми показаниями нужно бы передать полиции, однако не той полиции, которую «Новый Египет» может с легкостью купить. Да и толку от такой передачи сейчас мало, подумалось Майлзу. Скованных общей виной Ганса и Оки просто-напросто принесут в жертву, а их боссы купят свободу и скроются под надежной защитой дорогих адвокатов. А Майлзу хотелось бы, по возможности, утопить всю банду «Нового Египта».

Педантичный Роик ухаживал за подопечными: водил их в туалет по одному, поил водой. На какое-то время Майлз и Ворон погрузили их — не без помощи медикаментов — в легкий сон. Однако нужно было искать серьезный выход из ситуации. Криостаз казался все привлекательнее — забирать их с собой домой он не собирался. «Барраяр не испытывает недостатка в бандитах. «К тому же наши свое дело знают получше», — решил Майлз. Мысль о том, что Банда Четырех сейчас весьма напугана пропажей как сотрудников безопасности, так и Либера, не могла не согревать. Еще бы! Ганс и Оки должны были доложить о возвращении с пленником много часов назад. Да, пожалуй, пора разворошить муравейник.

Когда записи оказались в консульстве, Майлз решил, что можно подключать к работе «Белую Хризантему». Ведь именно там все и началось — как давно, кажется, это было! К счастью, ему не составило труда набиться на прием к Рону Вингу. По пути к западным окраинам Майлз вновь и вновь проигрывал роль — чтобы не выдать себя, пока дело не закончено.

У дверей кабинета Винга их встретила улыбчивая секретарша — поднялась и поприветствовала. Из кресла в углу также кое-кто поднялся, скорее зевая, нежели улыбаясь. Удивительное существо, похожее на кошку темно-рыжего окраса, словно крошечный лев с крыльями, весьма напоминавшими крылья Вихря, однако с лицом, жутковато похожим на человечье. Небольшой полосатый головной убор в духе египетских статуй был завязан под подбородком. Существо потрусило к Роику. Тот замер в ужасе, а оно по-кошачьи потерлось о его колени — весило оно, должно быть, килограмм десять, — потом задрало морду вверх и (Роику показалось, что оно сейчас спросит: «Что ходит утром на четырех ногах, днем — на двух, а вечером — на трех?») хрипло мяукнуло.