Криптография и свобода

– Свободу 422 группе!

– Братья, мы с вами!

– Фашизм не пройдет!

– Даешь всеобщую строевую!

Стали собираться зарубежные гости – «истинные» чекисты, проходящие здесь же, в Балашихе, переподготовку. Бунт биномов – такое и представить себе невозможно! Время идет к вечеру, скоро ужин и отбой, как угомонить разошедшуюся группу? А вдруг начальство узнает? (Узнает, узнает, непременно. Уж «истинные» — то наверняка уже настучали.) Из окна, как белый флаг, высовывается капитанская голова: «Давайте поговорим!».

Паровоз – так по полной программе, всучить ему все, что только можно.

– Хотим строевую вместо ужина!

– Хотим строевую после отбоя!

– Ква-драт! Ква-драт! Ква-драт!

Темнеет. А вот и начальник лагеря показался.

– Что тут у вас происходит?

– Личное время – лишнее время!

– Хотим строевую!

– Готовимся к экзамену по строевой подготовке!

– Хотим готовиться и после отбоя!

Долгожданный миг победы! Наш капитан вынужден объяснять ему, почему вдруг у целой группы яйцеголовых математиков вспыхнула такая жгучая любовь к строевой подготовке. Жалкое мяукание, а ведь еще совсем недавно был таким орлом с прутиком в руке. Не зарывайся!

Потом, конечно же, были разборки, угрозы отчислить с факультета командиров группы и отделений, комсоргов и еще каких-то –оргов. Пошумело, пошумело и улеглось. Личное время – где, в каком уставе прописано, что в это время нельзя добровольно заниматься строевой подготовкой? А наш капитан нашего окончания факультета так и не увидел: вскоре после этой памятной Балашихи его куда-то перевели. Наверное, на повышение.

Зато дальше последняя Балашиха была на удивление тихой и спокойной. Капитан старался иметь с нами поменьше дел, воцарилось самоуправление, фишка и вылазки за забор. Легко было вылезти изнутри, где были горизонтальные перегородки, служившие ступенями к свободе. Однако путь обратно был намного сложнее. Гладкий и высокий деревянный забор, без щелей и ступеней, преодолеть который надо было аккуратно, не разбив и не растеряв драгоценной жидкости из офицерской сумки-планшета, в которую входило ровно 3 бутылки водки: две горлышком вверх, одна – вниз. Как и всяким партизанам, нам оказывало неоценимую поддержку местное население, часто прогуливавшееся вдоль этого забора.

– Ну что, курсантик, давай подсоблю!

Здоровый мужик своими сильными руками, как домкратом поднял меня до требуемой высоты забора, а там уже встречали свои братья по разуму.

В королевстве где все тихо и складноГде ни войн, ни катаклизмов, ни бурьПоявился дикий вепрь огромадныйТо ли буйвол, то ли бык, то ли тур.

И никакой математики!

Глава 6. Экзамены

Но вот наступает время, когда сжимаешься как пружина. Это – сессия. Здесь пора доказывать, что чего-то стоишь, что не хуже других, что учишься в элитном учебном заведении не зря. К экзаменам был подход весьма рациональный. Есть экзамены высшей категории – алгебра, мат.анализ, ТВИСТ, на них – не до шуток, запросто могут заклевать так, что в конце концов выгонят с факультета или переведут в группу к радистам. Готовились к ним, как правило, до посинения, пытаясь во всем разобраться, понять, прорешать все задачи, заучивая по несколько раз различные определения и исходные понятия, по которым затем уже можно что-то домыслить самостоятельно. Конспекты лекции были практически у всех, мало кто был настолько уверен в своих силах, что осмеливался их игнорировать.

Дни подготовки к этим экзаменам – дни ужасов и кошмаров. По факультету ходило неисчислимое количество историй, как предшествующие поколения пролетали на алгебре или ТВИСТе, как сыпались на них в изобилии двойки, как потом выгоняли прямиком в Советскую Армию едва ли не четверть людей из учебной группы. Главное – не скатиться в примитивную зубрежку. Все вызубрить было абсолютно невозможно, а если разобраться, осознать, прочувствовать – уже легче, проще, увереннее. А дальше по аналогии можно что-то домыслить и в разумных пределах дофантазировать.

Г.П. Толстов всегда говорил: «Последний день перед экзаменом постарайтесь закончить заниматься пораньше. Посмотрите телевизор, погуляйте, развейтесь, выспитесь. Тогда на экзамен вы придете со свежей головой, а это очень важно». Да, действительно, ни у кого никогда не было уверенности, что выучил абсолютно все, да все, в том числе и преподаватели, понимали, что это невозможно. «Ответил на билет – экзамен только начинается» — еще одна любимая поговорка Сан Саныча, который больше всего на свете любил задавать на экзамене нетривиальные задачи. У В.Е. Степанова была своя манера принимать экзамен – сначала дополнительными вопросами и задачами определить верхнюю границу знаний и сообразительности, а затем потихоньку опускать ее до уровня, когда человек начинает чувствовать себя уверенно.

Но каждый сданный такой экзамен сразу же прибавлял уверенности в своих силах, гордости и авторитета. Это не какая-нибудь туфта типа Истории КПСС, на которой тройку можно было выпросить «за пролетарское происхождение». Это были экзамены по основам будущей специальности, специальности редкой и загадочной, их принимали талантливые люди, преданные своей профессии и увлеченные своим делом, на них практически никогда и никому не делали поблажек. И если ты прошел все эти чистилища – появляется самоуважение. ТВИСТ сдал – можешь жениться.

Математика – точная наука. На этих экзаменах нам твердо втолковали, что в ней лучше не блефовать, не говорить того, в чем не уверен, не злить преподавателя фразами типа «с точностью до наоборот». Если списываешь – то списывай с умом, так, чтобы потом сам смог разобраться в списанном и все детально разъяснить. Лучше не лезь в дебри, в которых не до конца разобрался, старайся всячески выпячивать и использовать то, что знаешь лучше. А самое главное – старайся всегда иметь запас прочности в виде знаний осознанных, основательно пропаханных несколько раз, прочно засевших в голове. Лучше помучиться один раз при подготовке в сессию, чем потом терять каникулы на подготовку к пересдаче. Никаких академических отпусков, задолженностей, особо длинных хвостов на 4 факультете не было: получил два балла – пересдаешь в каникулы или вскоре после их окончания. Три неудачных попытки – сразу же в Советскую Армию, все слушатели факультета – военнослужащие, уже принявшие присягу, так что отчисленный просто переводился за несколько дней в какую-нибудь обычную войсковую часть, и совсем не обязательно близко к Москве. Жесткая система естественного отбора.

Но готовиться к экзаменам можно дома. Сессия – это отдых от Чуды, не надо каждый день одевать военную форму и бежать сломя голову к утреннему построению. Хорошо известно, что куча народа мало способствует серьезной подготовке, лучше всего готовиться в уединенной обстановке, в тишине и спокойствии, подальше от общей массы. И здесь мы сразу же оценили отсутствие казармы. Первый курс – один из самых сложных на 4 факультете, больше всего идет отсев на первой и второй сессиях, к таким тяжелым экзаменам еще не привыкли, нет опыта. Если бы сюда еще добавилась казарма, постоянное скопище народа в одном месте, то это, несомненно, сильно усложнило бы нашу подготовку. А нам чуть ли не в открытую говорили: перед основными экзаменами по математике забудьте обо всем остальном. Естественно, не Чудо, он в сессию явно скучал.

Были и экзамены средней категории: физика, аналитическая геометрия, математическая логика, теория функций комплексной переменной и некоторые другие. На них, как правило, особых сложностей ни у кого не возникало, так, немного понервничаешь и все. Это все-таки не основные профильные предметы, все преподаватели это понимали и на них особо не зверствовали.

В 1976 году в Москве началась очередная шумная кампания по борьбе за образцовый город, в котором должны были быть образцовые институты и в них образцовые факультеты. И вот с какого-то бодуна чиновники придумали параметры образцового факультета: 15% отличников, 75% учатся только на хорошо и отлично, а двоечников нет вообще. Преподаватели на 4 факультете относились с юмором к подобным творчествам, особенно в преддверии сессии, но начальник факультета, генерал, взял под козырек и сказал «Есть». Партия прикажет – сделаем! А на чем поэкспериментировать? Попробуй, поборись за образцовый факультет на алгебре или на ТВИСТе, когда там принимают экзамены люди независимые и дуракостойкие, зубы себе только обломаешь и растеряешь все жалкие остатки своего авторитета. Поэтому в качестве подопытного кролика был выбран экзамен по физике, средняя весовая категория.

Про физику можно сказать несколько слов отдельно. Физика к криптографии имеет довольно косвенное отношение, для общего развития и культуры она у нас была два первых года. Лекции читал бессменный лектор Анатолий Тимофеевич Иванов, ласково прозванный в народе Собакиным. Он был человеком весьма увлеченным своим предметом, его лекции были очень эмоциональными, но записывать их было практически невозможно. Два часа он бегал с мелом около доски, торопливо что-то писал на ней и с жаром пытался объяснить аудитории написанное. Готовиться к экзамену по физике по конспектам было невозможно, обычно подготовка сводилась к тому, чтобы пару раз пробежать какой-нибудь стандартный учебник. Экзамены он тоже принимал весьма эмоционально, иногда блистая перед экзаменующимися своей эрудицией и кругозором.