Кристалл
Шрифт:
— Что? Где?!.. Все входы и выходы взять под охрану, сейчас даю подкрепление. — Он быстро поднялся. — Грузовик обнаружен на краю города у южной автострады. Там ночная дискотека и вечно полно народа. Вероятно, он побоялся патрулей на выезде из города и инстинктивно полез в толпу.
— Я с вами.
— Док…
— Я знаю негодяя в лицо, мне легче всего его обнаружить.
Команда Рони из десяти человек и сам Рони оказались изрядно навьюченными. Гостю сделали снисхождение — он нес только свои вещи и небольшую лазерную установку.
— Ничего, — ободрил всех
Поль тут же объявил, что пищу можно добыть и на месте.
— Это как?
— В пещерах водятся гномы.
Идея коллективу понравилась, но командир сказал, чтобы выбросили из головы — гномы уже давно занесены в красную книгу.
Люди встали в цепочку. Полю определили место в ее середине на все дальнейшее время передвижений.
Еще немножко хотелось спать.
А любопытно, дед всю жизнь встает в этакую рань, потому что лошади просыпаются с рассветом. Надо бы после пещерных дел поехать к нему и отдохнуть пару недель.
Строго говоря, и не только для отдыха. Деду стукнуло восемьдесят два, сколько еще осталось быть вместе?
Он никогда не корит их за то, что редко его навещают, а ведь у старика нет никого кроме них с Джейн. Что он там думает один вечерами?.. О них и думает. Следовало хоть бы звонить ему почаще. Нехорошо. Обязательно надо поехать. Разослать резюме по двум десяткам адресов для новой работы и ехать… Впрочем, если удачно пройдет эксперимент, не понадобится что-то искать, сами ринутся с предложениями. А почему нет? В расчетах ошибки не может быть, и они надежно запрограммированы в микрокомпьютере установки. Но главное, уже ведь состоялся успешный лабораторный опыт. С эффектом всего в несколько секунд, но он и не мог быть устойчивым на малом материальном объеме. В сущности, это называется открытием. И тоже — почему следует удивляться? Он всегда соображал быстрее любого из своих однокурсников.
Вот Джейн утрется! И университетские птерозавры тоже.
Поль закончил с приятными мыслями и посмотрел вокруг.
Небогатый пейзажик: чахлый кустарник разбросан небольшими пучками по бедной желтоватой почве, прикрывающей поверхность старых горных пород, точнее — их останков еще от мелового периода. А дальше рельеф чуть приподнят, и уже можно различить несколько темных отверстий — это и есть начало пещер. Да, самых обширных в мире. И еще не до конца исследованных.
Еще через десять минут они подошли вплотную, остановились, и Поль услышал командирский голос, обращенный к одному из бойцов:
— Нет, это я решу, в порядке ты или нет. Говори толком — тебя поташнивает?
— Ну, разве что чуть-чуть, сэр.
Поль обратил внимание, что парень бледен.
— Снимай груз и ложись на спину. Ты ел вчера что-нибудь отдельно от прочих?
— Нет, как все.
— Удобней ложись, расслабься… Теперь набери в легкие воздух и надуй живот.
Рони надавил на середину брюшной полости и оторвал руки, человек тут же вскрикнул.
— Лежи. — Он повернулся к одному из бойцов: — Снимай поклажу и бегом к джипу. Гони сюда. — И обратился ко всем остальным: — Это называется — нет худа без добра: стопроцентный аппендицит. А если бы мы уже прошли миль на двадцать в пещеры?.. Хорошо, когда везет с самого начала.
— Плохо, сэр, я всех подвел.
— Не
говори глупостей. Скоро ты будешь в больнице, тут два города рядом.В дискотеке проверили все до последнего уголка. Осмотрели подвал, все подсобки и даже крышу.
Ноль.
— Его здесь нет и, судя по всему, не было. Но вы, док, вели себя слишком рискованно, нельзя было от меня отрываться.
— Давайте, лучше, посчитаем, шериф. Добраться сюда на грузовике он мог за пять-шесть минут. Сигнал к вам поступил через десять минут после побега. Еще с полминуты ушло на связь с патрульными службами. Значит, минимум четыре минуты после прибытия сюда у него было в запасе.
— Верно.
— Об угонах транспортных средств сообщения не поступали?
— Мне тут же бы дали знать… О чем вы задумались?
— Главное для него сейчас одежда и деньги. Прикажите в первую очередь проверить все частные дома поблизости, вряд ли он стал бы долго ходить по улицам.
Люди шерифа, услышав приказ, разбились парами и быстро задвигались в разные стороны.
Ночная темнота уже отступала, воздух обретал серый полупрозрачный цвет. Шериф отогнул рукав и посмотрел на циферблат — часы показывали четверть шестого.
— Городское радио начнет работу только через сорок пять минут, да и все ли его услышат. Но другого способа оповестить население у нас пока нет.
— Есть!
— О чем вы?
— Полицейские машины с включенными сиренами должны носиться по городу. Через диспетчерскую такси нужно отдать такой же приказ их машинам — пусть носятся и гудят.
— Гениально, док! Это встревожит людей и заставит и преступника прижать уши.
Еще через минуту они остались на площадке у дискотеки вдвоем.
— Подвезете меня в управление на своей машине? Только я, с вашего позволения, выкурю сигарету. — Шериф чиркнул зажигалкой. — И пить хочется.
— Надо купить в дискотеке.
— Там бешеные цены.
— Чепуха. Эй! — властный знак руки заставил молодого парня быстро приблизиться. — Сделай одолжение, вернись и принеси нам две бутылки колы. Десятки хватит?
Тот робко взглянул в большие темные глаза:
— Что вы, мэм, будет со сдачей.
— Не надо, возьми и себе что-нибудь.
Шериф сделал глубокую затяжку.
— Умеете, док, людям приказывать.
Он прислушался к разбегавшимся по городу сиренам, к ним отчетливо добавлялись порывистые гудки автомашин, и хотел что-то сказать, но в ногах у них вдруг зло затявкала какая-то мерзость.
Шериф выхватил мобильник, и Джейн поняла, что может не опасаться за свои дорогие чулки.
— Сообщили, что полицейские службы соседей уже работают на трассах, двигаясь в нашу сторону.
— Это у вас тот же аппарат?
— Он у меня один.
— Да, но недавно я слышала музыку про трех поросят, довольно противную, между прочим, теперь — гадкий лай…
— Прошу прощения, это все мой сынишка — ему двенадцать, самый проказливый возраст. Затеял игру, программирует музыкальные чипы и загоняет мне в телефон. Перед уходом на работу я должен написать на бумажке десять сигналов.
— Зачем?
— Если его сигнал есть в моем списке, мне положено два доллара, а за неугаданные я плачу по одному.
— Каков же баланс?