Кривое зеркало

— Анатолий Анатольевич, я по делу Лисневской. Буду сегодня в вашем районе. Хотел поговорить с вашим сыном.

— С Вадимом? — Карепин не удивился, — надо так надо. Такое дело… Я предупрежу своих. Идите, Муратов, работайте, — начальник с трудом подавил пивную отрыжку.

Когда добрались до места, Казбек застегнул молнию на куртке, вышел из «уазика» и огляделся: «форд» стоял с правой стороны от дороги, передними колесами в направление лесополосы, и темнел дырами вместо стекол. Один из прибывших ранее оперативников с помощью сантиметра размечал расстояние между автомобилем и раскиданными около него разнообразными предметами, в основном, гильзами. Другой под диктовку записывал данные в блокнот. Колюня ненадолго задержался с рацией, отвечая на вызов оперативной связи. Казбек поздоровался с присутствующими и встал рядом, внимательно слушая диктовавшего. Через пару минут, разрумянившийся на свежем воздухе, Ряшенцев присоединился к остальным:

— Прикиньте, мужики! Не поверите, тачка нашего глубоко уважаемого джигита Бажаева в угоне. Сам бы не поверил, но у того заявление с утра лежит. Знать ничего не знает, и видеть — не видел!

— Знакомо, — спокойно заметил Гриша и почесал ручкой за ухом, — Игорян, салон фиксируем?

Его коллега утвердительно кивнул и, действуя, как заправский портной, растянул сантиметр, нырнув в салон, — тут замучаешься ползать! — в сердцах ругнулся он, поднимаясь и держась за поясницу, — из двух автоматов косили, решето, блин!

— Вот так, Бек, вор у вора украл. Дурдом, и как в нем жить?

— Регулярно и с удовольствием. Пиши, пиши, писатель, — Казбек взглянул на часы, — скажи спасибо, трупов нет.

— Может спасибо, а может…. В салоне то кровь. А ты говоришь…

Муратов аккуратно переступая, через открытые двери оглядел внутренности иномарки. На заднем сидении, на стекле и с обратной стороны спинки водительского сидения отчетливо виднелись темные пятна и хаотичные брызги. В разных местах из распоротой обивки торчали куски поролона.

— Лес осматривали?

— Прямо…. Только приехали. Сходи, осмотри, быстрый ты наш, — усмехнулся Гриша.

Казбек вновь взглянул на часы. Ряшенцев, заметив его жест, пыхнув сигаретой, подошел:

— Торопишься?

— Да, — Муратов махнул рукой, если не очень нужен, то пойду. Мне рядом, к Анатольевичу домой.

Трое коллег удивленно уставились на Казбека. Тот же, усмехнувшись, покачал головой, — показания у сына его взять, для дела. Михалыч! — обратился он к водителю, — подбросишь к начальству?

— Валяй, — Михалыч, покопавшись в моторе, хлопнул капотом и обтер руки тряпкой, — домчу быстрее ветра, если не развалимся по дороге, — Мужики, скоро буду, не скучайте.

— Ох, Михалыч, даже не надейся, — буркнул Игорян, — пива привези!

— А лучше — пожрать чего-нибудь! — добавил Колюня.

Казбек сел рядом с Михалычем и задумался. Никакого определенного плана разговора с Вадимом у него не было.

— Ларисе Ивановне — земной поклон! — прокричал Колюня отъезжавшей машине, потер руки и подошел к останкам «форда»:

— Ну-с, господа присяжные, что мы здесь имеем, — он аккуратно отодвинул спинку сидения, — пустую бутылку от пива «Балтика». Пишешь, Игорян? Ага, пиши. В кармашке газета «Знакомства». Вот, уроды, знакомятся…. Так, а это что у нас? — он двумя пальцами поднял за ремешок лакированную сумочку, — смотри, Игорян, бабская сумка, пустая. Нет, погоди, помада, — Колюня отвинтил колпачок, — приличного бежевого цвета. Документов нет, — Ряшенцев достал что-то еще, — платочек, — развернул, — не поверишь, чистый. Пиши дальше, на полу пустая пачка из-под сигарет…. Не пойму, на иностранном написано и девушка танцующая нарисована. В отделе прочитаем. Ну, а в остальном — полный кирдык, — Колюня еще раз огляделся, — причем абсолютный. Ну что, ребята, вызываем экспертов?

— А оно тебе надо? — Игорь недовольно скривился, — угон уже зафиксировали. Может, это доброжелатели Бажаева провели устрашающую акцию?

— Точно, операцию «Буря в стакане»! — заржал Гриша.

— Так, вроде кровь, — Ряшенцев закурил.

— Ну, кровь, царапнули кого-то по глупости, а то и сами себя. Трупов нет, а если и есть где- то, то, надеюсь, не на нашей территории, — Игорь смотал сантиметр и положил его в карман, — и кто-то, думаю, не хочет, чтобы мы их нашли. Понимаешь?

— Понимаю, — Ряшенцев присел на пенек и заскучал в ожидании Михалыча.

Игорь закурил и, прищурив левый глаз от попавшего дыма, вгляделся в темнеющий уже лес. Покосившись на пригорюнившегося Колю, он сделал несколько шагов к первым сосенкам и, отодвинув рукой мешающие ветви, ступил на чавкающую землю. Под ногой хлюпнуло, и бордовый шелковый платок полностью скрылся под черной талой водой. Игорь втянул носом воздух и огляделся. Чутье подсказывало ему, что нет здесь никого, ни живого, ни… Он мысленно сплюнул через плечо. Ни мертвого. Его бы обязательно кольнуло. До смешного доходило, заключали пари в отделе перед тем, как Игорю на дело выезжать, будет труп или нет. Нет здесь ничего такого. Оперативник бросил окурок под ноги и аккуратно втоптал его в слякоть. Да и мужики-дальнобойщики народ тертый, раз сказали, что проверяли, значит, так тому и быть.

— Игорян! — Коля привстал, выглядывая товарища.

— Здесь я, — Игорь вышел чуть правее, отряхивая с плеч ржавые иголки, — готовь сопроводиловку, надеюсь, что тачку нашего дорогого друга Бажаева сегодня этапируют на стоянку.

— Долго же нам придется ждать хозяина.

— А и хрен с ним, Михалыч на запчасти разберет и пусть джигит доказывает. Гриша, запиши для успокоения души поручика Ряшенцева, что осмотр был произведен, столь желанный труп не обнаружен, дело — дрянь, и вообще ничего интересного ждать в этой жизни уже не приходится.

— Хорош дурачиться, нам еще думать надо, как с экспертами решать.

— А что нам с ними решать, Колюня? Танюша тебя в обе щеки расцелует, когда ты к ней не с обоснованием заявишься, а с букетом роз. Не краснейте, поручик!

16

— Муж предупредил меня о вашем приходе, правда, я не совсем понимаю его цель. Неужели я могу вам чем-нибудь помочь? — Лариса помешала серебряной ложечкой ароматный кофе и, поудобнее устроившись в кресле, с игривым интересом посмотрела на Казбека.

Казбек чарам красивых женщин старался не поддаваться, а с женой своего начальника и вообще умудрялся говорить сухим протокольным языком. Проще прослыть дубом и деревенщиной, чем выслушивать насмешки коллег. Лучше Ларисы Ивановны никто не мог испортить реноме неугодившего ей человека. А так, что она испытает при знакомстве с Казбеком, лишь скуку, не более.

— Мне необходимо поговорить не с вами, а с вашим сыном. Анатолий Анатольевич согласился с тем, чтобы этот разговор произошел, так сказать, в неформальной обстановке.