Кривое зеркало

— Если тебе что-то нужно, просто скажи, я пошлю человека. И с лицом, — он оторвал несколько виноградин и закинул их в рот, — с лицом надо поработать. Сожалею, что так произошло. Надеюсь, ты не дашь больше поводов для наказания. На заметку, — Руслан наклонился к Лере, — надо быть абсолютно уверенным в своих действиях. И, из двух зол выбирать меньшее. Если тебе настолько плохо со мной, не надо было прыгать в окно, спасаясь от пожара и тормозить фуру, а сразу же кидаться под неё. Сейчас бы тебе было уже всё равно, не так ли?

Девушка отвела глаза, признавая его правоту. Но, чёрт возьми, у неё есть право на жизнь и на свой выбор! Видимо, пришло время, чтобы разобраться в собственном характере и ошибках, которые не давали ей стать жёстче. Взгляд её упал на столовый серебряный нож рядом с тарелкой. Но Руслан, перехватив его, лишь усмехнулся, откинувшись на спинку дивана.

— Если ты не будешь есть, то скоро не сможешь даже поднять нож со стола, не то, что воткнуть его в меня. Поверь, я желаю тебе только добра. Не надо сопротивляться, женщине это не нужно.

Когда на телефон Руслана пришло смс, он, прочитав его, улыбнулся Лере. Обошёл стол и, взяв за руку, заставил подойти с ним к окну. Встав за её спиной и откинув чёрные кудри, уткнулся носом в изгиб между плечом и шеей, — посмотри, к нам гости.

Девушка увидела, как раздвинулись кованые ворота и внутрь въехал автомобиль. Два охранника в камуфляже вальяжно подошли к дверям машины. Лера пыталась разглядеть за их спинами пассажиров, но пока это ей никак не удавалось. Она слышала дыхание Руслана на своей щеке, и по стуку его сердца уже могла определить степень его интереса. Но он только крепко держал её за предплечья, прижимая к своей груди.

Наконец, один из охранников, поднеся к уху рацию, ушёл в сторону дома. Сердце Леры ухнуло, подскочило как теннисный мячик, и болезненно сжалось. Она перестала дышать, увидев внизу Диму. Он был в голубых джинсах и куртке, в лёгких кроссовках и серой футболке с надписью «Forever in fight». Парень спокойно стоял рядом с автомобилем, с интересом разглядывая территорию двора.

— Узнала?

Девушка вздрогнула от голоса Руслана и кивнула.

— Видишь, я не забываю тех, кто сделал мне добро, — лёгкий поцелуй в висок, — а уж зло, тем более, — Руслан прихватил её мочку уха зубами и чуть сжал, отчего по телу Леры словно прошёл электрический заряд.

— Зачем ты позвал его? — хрипло спросила Лера, не отводя глаз от Димы.

— Он хотел найти работу, я могу ему её предложить, — Руслан шёпотом произносил слова Лере на ухо, отчего завитки её волос, шевелясь, щекотали кожу. — Тебе будет приятно, если он станет работать на меня?

Девушка напряглась, понимая, что этот вопрос задан неслучайно. Она развернулась к Руслану и, посмотрев ему прямо в глаза, негромко произнесла, — хороший молодой человек. Надеюсь, что, несмотря ни на что, он таким и останется, — её щёки и шея покрылись красными пятнами в ответ на пронзительный, пробирающий до самых костей ответный взгляд Руслана.

36

Нелли открыла глаза. Часть потолка с люстрой и тёмным карнизом резко поползли в сторону. Зашипев от резкой боли, она подняла руки и помассировала влажные виски. Облизав пересохшие губы, Нелли заставила себя отодрать голову от скомканной, в пятнах от туши, подушки и, переждав волну тошноты, села на гостиничной кровати вертикально. Страшно хотелось пить. Нелли поискала глазами бутылку или графин, но, не найдя его, уткнулась взглядом в валявшийся на тумбочке телефон. Щурясь, женщина силилась разглядеть номера неотвеченных вызовов и, в итоге, нажала на последний. Прижав трубку плечом к уху, Нелли безрезультатно пыталась заколоть растрёпанные длинные пряди.

— Да, это я, слушаю, — Нелли вздрогнула, не узнав собственный голос. В попытке откашляться, она пропустила фразу говорившего и переспросила, всё больше раздражаясь, — я не понимаю, что вы говорите. Нет, я не дома, — женщина огляделась, — не надо сюда приезжать. Объясните, в чём дело! Кто? Что с ним? Но этого не может быть! — голос Нелли внезапно зазвенел на верхней ноте и тут же сорвался. Она слушала собеседника на другом конце провода, и лицо её, бледное от природы, приобретало серый землистый оттенок. — Когда? — Нелли сглотнула, поморщившись, — да, конечно, я скоро буду. Через час. Нет, я доеду сама, — она положила телефон рядом с собой на кровать и, закрыв глаза руками, с силой вжала основания ладоней в припухшие веки, пока в черноте не появились красные точки и обрывистые нити, словно живые, дёргавшиеся в разные стороны.

Нелли жадно пила воду из-под крана и тщетно пыталась оттереть чёрные разводы вокруг глаз. Нацепив солнцезащитные очки, она подняла валявшуюся на полу сумку и приоткрыла дверь номера. Коридор был пуст. Утопая каблуками в толстом ковре, Нелли быстро шла к выходу. Не обращая внимания на сидевшую за стойкой администратора, женщина вышла наружу. Даже сквозь тёмные очки солнце ослепило её, заставив остановиться на ступенях отеля. Весенние лучи словно пытались согреть дрожащую фигуру Нелли, забиваясь в её спутанные волосы и бликуя на камнях украшений. Нелли трясло от холода и ужаса, которые давно поселились у неё внутри и сегодня вновь вырвались наружу.

— Такси? — со стоянки её окликнул немолодой водитель.

Нелли кивнула и, опустив голову, пошатываясь, направилась к автомобилю.

— Ну, ты как? Сам поедешь? Может, лучше я? — Николай участливо смотрел на то, как Казбек нервно перебирает бумаги, рвёт ненужные и распихивает их по ящикам стола, чертыхаясь и гремя ключами.

— Меня не отстранили, — буркнул в ответ Муратов и потёр щетину на подбородке.

— А Алимова кому отдали?

— Не знаю, приказа не было, — Казбек в бессильной злости стукнул кулаком по столу, — вот ведь, благородное семейство!.. Не удивлюсь, если мы, в итоге, всё в одно производство объединим.

— В живых осталось только трое из восемнадцати ребят, — фальшиво пропел Ряшенцев, — Казбек, ты знаешь, чем могу, помогу. Только скажи. Но мне кажется, — он развёл руками, — а я редко ошибаюсь в таких вещах, что Алимова нам не оставят. Как пить дать, отдадут в прокуратуру. Так что, беги к Лисневской, пока её коллеги прокурорские не нашли.

Муратов кивал, просовывая руки в рукава куртки.

— Табельное возьми, — Николай бросил Казбеку ключи от сейфа, — не знаешь уже, чего ждать от этих встреч.

Тот, подумав, согласился.

— И потряси её хорошенько! — добавил Ряшенцев вслед убегавшему Муратову.

Казбек несколько раз на ходу снова пытался дозвониться до Нелли, но в ответ слышал лишь длинные гудки. Оставалась надежда, что, несмотря на потрясение, которое отчётливо слышалось в её голосе, Лисневская, как и обещала, едет домой, где они договорились встретиться и поговорить.

Муратов всё время прокручивал в голове последнюю встречу с Алимовым, вспоминал его слова, движения и взгляды. Сквозила ли во всём его облике обречённость, или это, всего лишь, домыслы самого Казбека, навеянные чрезмерной эмоциональностью и впечатлительностью? Макашев не мог смириться с этой чертой своего характера, считая её недопустимой в своей профессии. Заставлял себя ко всему относиться расчётливо и сдержанно, часто гасил эмоциональные всплески в абсолютно простых и некритичных ситуациях. Но как, в таком случае, разговаривать с женщиной, которая за несколько дней пережила нападение на мужа, пропажу дочери и, под конец, убийство брата?