Кризисы в истории цивилизации. Вчера, сегодня и всегда
Шрифт:
И наш родной отец космонавтики, Константин свет Эдуардович Циолковский, немало философствовал в отношении «низших рас». Отец писал: «Я не желаю жить жизнью низших рас. Жизнью негра или индейца. Стало быть, выгода… требует погасания низших рас…» И о селекции: «Интересны мысли об искусственном предварительном оплодотворении всех женщин от высших мужчин, без их участия. Полученное потомство опять оплодотворяется высшим мужчиной. Теоретически уже пятое поколение дает почти совершенство. Аналогия: племенной бык, преобразующий стадо».
И следующий отрывочек написал тоже он, а не Гитлер и не Ленин: «Мы должны оставить все внушенные нам правила морали и закона, если они вредят высшим целям.
Говорю же, это был мейнстрим, а не гитлеровское изобретение! Гитлеровцы в творческом плане были полными импотентами, как и следовало ожидать от быдлоты.
Расистами и евгениками в начале XX века были даже евреи, которых потом немцы той же палкой жестоко обидели. Вот что писал премьер-министр Великобритании, потомок сефардских евреев Бенджамин Дизраэли: «Еврейская раса связывает современные народы с древнейшими временами… Евреи — яркое свидетельство лживости современного учения о равенстве людей и о космополитическом братстве, которое при своем осуществлении только содействовало бы падению великих рас».
Впрочем, была в Европе и иная точка зрения на евреев. Теория расовых превосходств начала складываться в середине XIX века, и на ее ниве отметились многие… «Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги. Но в таком случае эмансипация от торгашества и денег — следовательно, от практического, реального еврейства — была бы самоэмансипацией нашего времени». Это отрывок из статьи «К еврейскому вопросу». Угадайте, кто ее написал? А тот же самый человек, который назвал евреев «омерзительнейшей из рас».
Это был Карл Маркс. А молодой Гитлер, марксизмом увлекавшийся, упомянутую статью Маркса прочел. И сказал по этому поводу следующее: «Достаточно того, что научное понимание опасности иудаизма постепенно углубляется и что на базе этого понимания каждый человек начинает выдавливать из себя еврея. Однако меня страшно пугает то, что эти прекрасные мысли принадлежат не кому-нибудь, а еврею».
Лидер немецких рабочих социалист Фердинанд Лассаль тоже был антисемитом, как Гитлер и Маркс. Но это не помешало Марксу охарактеризовать его так: «Он, судя по форме черепа, происходит от негров, смешавшихся с евреями во время исхода из Египта».
Все были хороши! У всех рыльце было в расистском пушку… Наука антропология породила отвратительную, а порой и смешную грыжу расового превосходства. Так, например, во время Первой мировой войны французы пытались ловить немецких шпионов… по анализу мочи: считалось, что немецкие организмы производят больше аммиака, чем французские.
Да и британцы в этом смысле недалеко ушли. Британский писатель Хьюстон Чемберлен был завзятым расистом, он долгое время жил в Германии, проповедуя расовую исключительность арийцев, встречался с Гитлером и оставил в голове последнего неизгладимый след.
И в США расизм пустил глубокие корни. В 1921 году в Америке линчевали более полусотни негров. А расовая сегрегация там существовала и после победы над Гитлером — до 1960-х годов. Да и с Гитлером белые и черные американцы воевали порознь: в американской армии воинские части были сегрегированными, то есть состояли только из белых и только из черных.
А вот что пишет в журнале «Историческая психология и социология истории» В. Алпатов: «Одна из обид японцев на Америку за Вторую мировую войну — то, что в джунглях американцы, бывало, скальпировали попавших в их руки японцев. Для них японцы казались не совсем людьми. В то же время гитлеровских солдат американцам не приходило в голову скальпировать, раз они похожи на нас».
В развитых странах эта тенденция переломилась, как я уже писал, вскоре после Второй мировой
войны, аккурат тогда, когда показывают переломы все графики — демографический, темпов роста мирового ВВП, удельной энергоэффективности… То есть в первую очередь «огуманились» страны с высоким уровнем жизни. И немудрено! Как я отмечал в «Апгрейде обезьяны», общество гуманно ровно настолько, насколько позволяют технологии и богатство. А вот в обществах более отсталых (менее богатых) — например, в СССР, который ментально отстает от Европы примерно на два поколения, это сидящее глубоко внутри ощущение неравной ценности «белых» и «черных» не выветрилось до сих пор.Тот же автор отмечает: «В период распада СССР выявилась разная цена жизни в разных его частях. Огромное впечатление и в Москве, и на Западе… произвела гибель людей в Вильнюсе и Риге в январе 1991 года. Всех знали поименно. В те же самые дни намного большее число убитых было в Южной Осетии, но никому за ее пределами до них не было дела. В Москве толпы интеллигентов приходили сочувствовать к литовскому постпредству, а осетин никто (кроме, может быть, землячеств) не поминал».
Да и сейчас у нас то же самое: цивилизованный мир с готовностью отреагировал на сообщение о землетрясении в Гаити, а в России оно никого глубоко не затронуло — подумаешь, какие-то негры…
Еще один немаловажный момент. Работа цитируемого В. Алпатова называется «О цене человеческой жизни», и автор совершенно верно полагает, что «цена жизни различна в зависимости от того, рассматривается земная жизнь как самостоятельная ценность или как этап на пути к чему-то иному». Это толстый намек на религию. Мы знаем, что гуманизация общества находится в противофазе с его религиозностью: общая тенденция такова, что более атеистические, светские государства имеют наименьшую религиозность, наиболь шую степень экономического развития, самую высокую продолжительность жизни и высокий средний интеллект.
Вспомните восторги, с которыми религиозная викторианская Англия встречала британских пулеметчиков, влегкую убивших 20 тысяч нацменов. Сейчас даже представить себе такое невозможно. Нынешнее общество, которое предпочитает высокоточное оружие и сброс на территорию противника гуманитарных грузов, не только не встретит цветами солдат, сотворивших такое массовое убийство, но скорее взорвется протестами и заклеймит позором своих солдат, совершивших «бессмысленную жестокость» с «национальными меньшинствами».
Маленький факт в качестве иллюстрации. Во время написания этой книги в канадском Ванкувере проходила Олимпиада. И одновременно — массовые беспорядки. Гуманитарии протестовали против проведения Олимпиады — били витрины, дрались с полицией. Смысл протеста: «Как можно тратить деньги на Олимпиаду и радоваться жизни, когда в мире столько голодающих?!.» Запомните этот фактик, к этому безбрежному и парадоксально насильственному гуманизму с битьем витрин мы еще вернемся.
Размягчение нравов шло параллельными курсами в политике и в быту. Алпатов отмечает: «Почему такое впечатление, особенно на Западе, произвел «секретный» доклад Хрущева на XX съезде?.. За полтора месяца до доклада на выборах во Франции коммунисты заняли первое место с выдающимся результатом… но когда вдруг обнаружилось, что в СССР человеческая жизнь, уже достаточно дорогая в Европе, ничего не стоила, наступило разочарование». Коме того, автор приводит тот достаточно известный факт, что уход американцев из Вьетнама (проигрыш войны) был обусловлен слишком высокой ценой жизни американского солдата — общество не вынесло столь дорогих потерь. Плюс, добавлю, протесты населения против зверств американской армии во Вьетнаме. Белым людям больше не нравились массовые убийства туземцев.