Кроличья нора

– Но что они могли увидеть отсюда?
– возразила Джессика.
– Даже Солнце ничем не отличается от обычной звезды!

– Они могли засечь передачу энергии, радио- и телепередачи.

– Все равно, бред какой-то, - стояла на своем Френсис.
– Кто мог такое сотворить?

– Создания, чей научный потенциал неизмеримо превышает наш, - заявил Адриан.
– Те, кого физик Кип Торн назвал «бесконечно прогрессирующей цивилизацией».

– Ты сказал, что червоточины должны быть недолговечны, - вставила Джессика.
– Но эта, похоже, многое выдержала.

– Значит, они должны были не только создать ее, но и предохранять от разрушения. Ученые считают, что это требует использования того, что они называют «экзотической материей», имеющей среднюю плотность негативной энергии, одной из характеристик которой и является способность растягивать стенки червоточины, вместо того чтобы позволить им рухнуть.

– Как антигравитация, - догадалась Джессика.

– И что все это означает?
– поинтересовалась Френсис.

– Мы внутри чего-то, не относящегося к нашей реальности, - пояснила Джессика, - и это «что-то», если повезет, уведет нас так далеко от Земли и Солнца, что мы не сможем увидеть их в ночном небе.

– А если не повезет?
– настаивала Френсис.

– Мы закончим наши дни здесь, или червоточина разрушится прямо с нашим кораблем внутри, и мы застрянем в гиперпространстве.

– Примерно так, - рассеянно согласился Адриан, глядя в блокнот.

– Что стряслось?
– встревожилась Френсис.
– Кроме того, что мы заблудились.

Адриан показал им листок, на котором кто-то написал: делать заметки.

– Неплохая идея, - оживилась Френсис.

– Разумеется. Только это не я писал. То есть не помню, чтобы я это писал. Помню, что напишу это…

Он смущенно огляделся.

– И я помню, - оживилась Френсис.
– Но этого не случится…

– Что происходит?
– спросила Джессика.

Адриан заключил слова в квадрат и нарисовал по бокам еще два квадратика.

– Пространство внутри червоточины иное. Вероятно, и время тоже. Пространство и время - часть того же самого континуума. Так что мы должны быть готовы к неприятностям. Например, в какой-то момент я могу сказать: «Словно никогда не было ни до, ни после». Но это неверно. «До» может произойти после «после».

– Вроде того, когда ты вспоминаешь еще не случившееся, - хмыкнула Френсис.

– Или не помнишь того, что уже случилось, - добавила Джессика.

– Плоха та память, которая работает только обратным ходом, - нахмурилась Френсис.

– Почему у меня такое чувство, словно ты кого-то цитируешь?
– покачала головой Джессика.
– Если не считать того факта, что ты вечно кого-то цитируешь.

– Это из «Алисы в Стране чудес», - пояснила Френсис.
– Вернее, из продолжения, «Алиса в Зазеркалье». А все это пришло мне на ум, потому что мы, как Алиса, провалились в кроличью нору, а в Стране чудес все вверх тормашками.

– Вряд ли мы найдем какие-то ответы в детских книжках, - раздраженно бросила Джессика.

– Беда в том, - возразила Френсис, - что нам придется пережить нечто невообразимое. Если, конечно, мы не найдем, за что цепляться.

– Что же именно?
– скептически осведомилась Джессика.

– Попав в кроличью нору, Алиса встретила говорящих кроликов, курящую гусеницу, исчезающих котов и прочих безумцев. Может, и нам придется столкнуться с чем-то в этом роде. Если мы станем относиться к этому, как к приключениям в Стране чудес - встречаясь с необычным, но не поддаваясь ему - значит, сумеем справиться.

За люком, ведущим в остальную часть корабля, раздался дробный топот ног. Френсис и Джессика переглянулись и уставились на Адриана.

– Похоже, это дети, - медленно выговорила Джессика.

– Все чудесится и чудесится, - добавила Френсис.

***

Среди ночи Адриан услышал шуршание, затем чей-то вздох. Он нажал кнопку переключателя рядом с койкой, и верхний плафон залил крошечное помещение мягким светом. У порога стояла Джессика, высвобождая руку из тонкого облегающего комбинезона - больше на ней ничего не было.

– Что ты здесь делаешь?
– спросил Адриан, вскочив так порывисто, что перед глазами все поплыло.

– Не хотела тебя будить, - прошептала Джессика.

– Что тебе нужно в моей комнате?

Джессика огляделась с таким видом, словно обрабатывала вопрос на компьютере.

– Не знаю. Это казалось… вполне естественным. Теперь уже не могу вспомнить.

Адриан уставился на обнажившееся тело Джессики: гладкую кожу, изящные изгибы. Он словно впервые увидел в ней не члена команды, а просто женщину.

– Проклятая червоточина, - досадливо буркнула Джессика, продевая руки в рукава и поспешно застегивая молнию.

Но теперь все изменилось. Теперь, увидев в Джессике женщину, он просто не мог думать о ней как о коллеге. Но придется, непременно придется, об этом позаботится червоточина.

– Что здесь происходит?
– раздался чей-то голос. Это оказалась Френсис, приземистая и кругленькая в своей пижаме. Она почти заполнила оставшееся пространство.

– Трудно сказать, - выдавил Адриан. Френсис перевела взгляд с него на Джессику и обратно.

– А по-моему, ничуть, - возразила она.
– Будь это романтическим фильмом, в следующей сцене любовники с виноватым видом отскочили бы друг от друга. В готическом жанре они замышляли бы страшное преступление. Ну а в детективе собирались бы прикончить друг друга.

– Это фарс, - мрачно бросил Адриан.

– Когда люди без всяких видимых причин забредают в чужие комнаты и оказываются в смешном положении, - добавила Джессика.

Но подозрения Френсис ничуть не улеглись.

– О, причина есть. Она есть всегда.

– Ты забываешь об инверсиях червоточины, - смущенно напомнил Адриан.

– Какие бы причинно-следственные проблемы у нас ни появились, это полуночное свидание не случайно, - настаивала Френсис, глядя на Джессику так, словно между ними велось негласное состязание, и соперница нарушила правила.

– Признаюсь, это выглядит не совсем прилично, - кивнула Джессика, - но я не собиралась соблазнять Адриана.

Адриан поежился.

– Мне это показалось вполне естественным, - повторила Джессика.