Кронос

— Качественное пойло! — оценил Крон запах далёкой юности.

— Обжигает — то, что надо! — подтвердил Дед.

— Сладкой не показалось, — согласился Почтальон.

Крон заулыбался, вспомнив давнюю историю, которой не замедлил поделиться:

— Жил-был толковый паренёк, и в результате своей толковости, водились у него деньжата, а где неучтённые деньги, там и неучтённое вино. Потихоньку втянулся он в это дело, пристрастившись к портвейну, и привкус горечи на губах стал неотъемлемой частью его бытия. Тут окружающие стали замечать, что пропадает пацан и нужно что-то делать! Самое гениальное решение лежит во французском ответе «Шерше ля фам», что и было осуществлено. Новая знакомая взялась за свою роль со всей энергией: водила его по кино, музеям и прочим культурным мероприятиям. Разумеется, что за его счёт. Прогуливаясь, как-то, в обычном режиме, они шли по центральной улице: баба что-то щебетала, он с тоской вспоминал вкус горького портвейна, и тут — она предложила купить мороженое. Сказано — сделано. Парень расплатился за покупку и, апатично откусив от своей порции солидный кусок, с размаха размозжил рожок об асфальт так, что забрызгал себе штаны, а ей колготки. Выпучив глаза, он с нечеловеческой тоской в голосе воскликнул:

— Оно же сладкое!

Дед окончательно подавился огурцом, а Доцент тушёнкой. Почтальон не помнил, как уснул…

Утренняя побудка носила хаотичный характер: связистка уже испарилась, Крон с тяжёлыми думами на лице сидел за столом, а Комбат выползал из-под кровати, тычась в металлическую сетку над головой, как слепой котёнок. Выбравшись на свет, он оглядел комнату, крутя головой на сто восемьдесят градусов во все стороны, ища товарищей по партии.

— А где все? — спросил Комбат Крона.

— Ушли на ипподром.

— Куда? По ночному городу, в другой конец?

— Нет — в соседнюю комнату, устраивать тараканьи бега. Она у меня изолированная.

Распахнутая настежь дверь в коридор удлиняла беговую дорожку. Стартовым пистолетом послужил баллончик с дихлофосом. Спортсмены проявили, воистину братскую солидарность: обессилевшего товарища, два соседа по беговым дорожкам, подхватили под лапы и поволокли прочь, из зоны поражения боевыми отравляющими веществами. Другого павшего спринтера, затолкали в импровизированный противогаз, которым послужил резиновый напальчник, и пока тот не задохнулся, уже от недостатка кислорода — волоком отбуксировали под ржавую мойку.

Почтальон предложил усложнить жизнь рыжим приживальщикам, с помощью «Циклона» — пылесоса отечественной марки, но ему чуть морду не набили, решив, что это просто не гуманно. Тот, в свою очередь, попытался оправдаться, говоря про то, что засасывающее жерло надо ставить не позади отступающих, а впереди. Это обстоятельство поспособствует более быстрому перемещению усатых гвардейцев.

— А газы? — возразил Доцент.

— Что — газы? — не понял Почтальон.

— Их тоже будет засасывать, с ускорением! — пояснил Доцент.

Под угрозой избиения, новатор отказался от идеи допинга и согласился, что это не спортивно, а газовую камеру «Циклон», отменили единодушно. На пороге появился Крон и спросил:

— Вы что, сегодня совсем спать не ложились?

— Да нет, прикорнули чуть-чуть, — ответил Дед. — Но в четыре часа утра, как по команде похмеляться встали.

— Да уж, единодушное решение, — согласился Крон. — Пошлите завтракать, а то выходить скоро.

Самым большим откровением для хозяина квартиры было то, что работает телевизор. Комбат, разбирающийся в радиотехнике прошлого века, поковырявшись в начинке, выбросил несколько ненужных деталей, и голубой экран засветился разноцветными красками. Самое поразительное заключалось в том, что именно так поступил с отечественным телевизором умелец, когда они находились в заграничном походе. Он так же, именно выкинул лишнее из отечественной техники, и итальянское телевидение было к услугам моряков. Пусть и не все каналы, но пара штук, это уже кое-что, а с полной заводской комплектацией советской сборки, показывать ящик отказывался наотрез. Есть ли в этом обстоятельстве какая-либо связь реального мира с вымышленным континуумом, оставалось только догадываться. Завтракали молча, уткнувшись в голубой экран, и не обременяя себя сервировкой стола. Товарищи постепенно приходили в себя: лица расправлялись, губы растягивались в улыбках, а позы принимали непринуждённость и расслабленность — за спиной вырастали крылья.

По телевизору шли новости. Спортивный телеканал «Доходяга» освещал вчерашние скачки. Его ведущий Георгий Кащеев вводил в курс дела спешащих на работу сограждан.

— Ведущий. — На ипподроме присутствовали представители правящей элиты, которые отдыхали, после трудового дня. Работал тотализатор. На беговых дорожках были выставлены элитные представители рода динозавров.

Крон встал и со словами: «Пора!» — выключил телевизор. Все нехотя поднимались с насиженных мест, чертыхаясь и ворча, чтобы поправить поклажу. Проверить снаряжение, на случай непредвиденных ситуаций, являлось первейшей задачей любого сталкера, если, конечно он не самоубийца или экстремал.

— Интересно, — задумчиво протянул Почтальон, — а чем подгоняли на скачках динозавров?

— Динамитом! — прорычал Доцент. — Не дихлофосом же.

— Да чего там! — вмешался в разговор Дед. — Сразу уж тактическим ядерным зарядом, и победитель будет не тот, кто быстрее добежал, а тот, кто всех дальше улетел.

Жизнь налаживалась. Выйдя на улицу, компаньоны подтянули рюкзаки и медленно потянулись в направлении последних ориентиров, оставленных связником. Судя по заверениям Крона, идти надо было недалеко, но всегда стоит ждать неожиданностей, и поэтому не стоит откладывать поход в долгий ящик.

— Вот жизнь партизанская! — сокрушался Дед всю дорогу. — Чего дома не сиделось?

Маршрут выбрали старый и проверенный, по которому ходили вчера. Сделано это было во избежание лишних впечатлений, так как все успели убедиться в непредсказуемости местных обитателей. «Брянско — Шервудский лес» молчал, встретив героев тишиной, и Комбат высказал свою точку зрения на это обстоятельство:

— Наверное, у разбойников возникли трудности со сдачей Тарзана в зоопарк. Не слышно их голосов.

— Их самих туда приняли, — устало проворчал Крон. — Сидят давно по клеткам.

— Партизаны из леса, так же не выходят, — поддержал словесную игру Доцент.

Комбат достал бинокль и нацелил его на шалаш. Он едва не подпрыгнул, когда увидел, как из зарослей на него смотрела бородатая морда в чёрной папахе и, с красной ленточкой наискосок. На груди у партизана висел пистолет-пулемёт Шпагина, а в руках он держал бинокль, в который рассматривая непрошенных гостей. Оптика встретилась с оптикой, в которую попеременно товарищи рассматривали местное чудо.

— Дождались, — вздохнул Крон. — Вот вам и другие лесные жители.

— Может это они банду Робин Гуда положили? — спросил Почтальон, в общем то, никого, а так, для проформы.

— Чего гадать? — воскликнул Доцент. — Обходить надо! Не будем же мы вступать в бой с партизанским соединением.

— Да, ребята! — согласился с Доцентом Комбат. — Мы и так похожи на карательный отряд, а если достанем стволы, так и вовсе за диверсантов сойдём, идущих взрывать железнодорожный мост. Он, если я не ошибаюсь, стратегического значения?

— Все мосты стратегического значения! — подтвердил Дед. — Уходить надо.

— Что же они на опушке то делают? — озадаченно и с глубоким вздохом, сам себя, спросил Крон.

— А чего им в глушь забираться? — усмехнувшись, спросил Почтальон.

— Темнота! — в свою очередь усмехнулся Крон. — Поговорку не знаешь?

— Какую?

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны!

— Где связь? — не понял Доцент. — В глуши жратвы меньше!

— Зато жизнь спокойнее…