Кронштадтский тупик

– Ты дошутишься, - предупредил Коган, - что я и впрямь приеду и устрою твоему Ихтиандру заплыв в унитазе.

– Лучше Карелину приструни, а то я раньше приеду и ее отправлю понырять, - предупредила Белла.

– Девчонки, да забудьте, - шумно выдохнул Коган, - Витьке и даром не нужна эта стрекоза крашеная. Мало ли что у них в юности было! У кого из нас нет прошлого?.. Я в 20 лет так жару давал!.. Но сейчас мы заняты делом, это во-первых, - а во-вторых, Уланову кроме Наташки никто не нужен, даже Мисс Вселенная.

Снова что-то запиликало. Попрощавшись с мужем, Белла увидела два пропущенных звонка от Наташи и набрала ее номер.

– Навицкая, что ты там Уланову написала?
– спросила она.
– Мне уже Фима звонил, выяснял, какая тебя муха ужалила.

– Об этом потом, - отрезала Наташа, - ты где? Суд уже закончился?

– Да. Степанов остается в больнице. А ты?

– Я в 19-м квартале, в "Котлине", решила зайти в кафе. Мне надо поесть что-нибудь горячее, чтобы согреться. Я обежала весь квартал и окрестности, почти до самой КАД, и отморозила себе задницу до костей.

– Я сейчас подъеду. Закажи и мне пиццу, - Белла с сожалением вспомнила о своем обеде, который, обозлившись на Минского, даже не отведала.

– Как обычно? "Четыре сыра" и вишневый пирожок?
– спросила Наташа.
– О-кей, сейчас сделаю заказ, а ты подгребай.

– А я кое-что узнала от Фимы... Думаю, тебе будет интересно, - Белла заторопилась к остановке, увидев в конце улицы нужный ей автобус.
– Ну и влезли мы, сама знаешь, во что...

***

Наташа расположилась за столиком около стенной росписи, изображающей парусники в море. У стола стояло три стула, и на тот, который был посередине, она умостила сумку и пуховик.

– Наконец-то, Измайлова, - она помахала рукой Белле, - я уже замучилась отстаивать твой стул. Почему-то всем посетителям приспичило сидеть именно здесь. Только что у меня была настоящая баталия с одной мадам, которая хотела согнать меня. Мол, ее ребенок хочет вкушать только рядом с "корабликами". Но я ответила, что пришла раньше и сама хочу тут сидеть. На посыл в пеший тур я ответила, что там уже живет она, на "добрые" пожелания пожелала ей того же вдвойне, а на обещание "позвонить мужу" пообещала вызвать охрану.

– Вот ведь отбитая, - фыркнула Белла, - мало ли, что ей захотелось! Знаешь, как мать поэта Волошина отвечала на капризы маленького сына? "Хоти-хоти дальше!".

– Они преспокойно поели за другим столом, - продолжала Наташа, - но дамочка громогласно вещала в телефон, какие люди злые, детей ненавидят, вот одна чайлдфри тут сидит, столик ребенку уступить пожалела...

Подруги рассмеялись.

Им принесли пиццу и сладкие пироги.

– Я была уверена, что ты сможешь отстоять Степанова, - Наташа нарезала свою "Четыре сыра".
– Поздравляю.

– Перевод в СИЗО мог его просто убить, - поежилась Белла, - дороги сейчас сама видишь, какие. По таким только по крайней необходимости поедешь. Да еще его хотели отправить в Горелово. Следователю было бы удобнее туда ездить. А в каких условиях там находился бы человек с вывихнутой ногой и подозрением на инфаркт, его не волновало.

Она замялась, комкая салфетку, потом тихо сказала:

– Василиса, спасая отца, рассказала, что с ней случилось и как им потом кто-то позвонил и заверил, что больше Гусев их не потревожит. Я-то хотела уберечь ее от этих воспоминаний, а Василиса ради отца о своих переживаниях забыла. Им тогда, оказывается, позвонили по телефону с закрытого номера и сказали: с Гусевым уже разобрались, больше он никому зла не причинит. Поэтому Степанов так оторопел, увидев Гусева в парке. Василисе пришлось поведать о том, что она пережила, чтобы рассказать о таинственном звонке и объяснить, что отец не шел в парк с намерением убить Гусева, а был совершенно ошарашен, встретив его живым-здоровым. Навицкая, а что с тобой? Ты слишком спокойна и улыбчива. Это напоминает око тайфуна...

– Потом расскажу, ты лучше послушай, какие встречи я провела и что узнала. Начнем с того, что преподаватель "Райзинга", у которой учился Анатолий Ковалев, вывалила на меня кастрюлю тонких спагетти, искусно перемешав их с правдой, чтобы я не усомнилась. Методика пропаганды Геббельса до сих пор в ходу...

Наташа примолкла, отрезав еще кусочек пиццы. Вокруг царило оживление, предпраздничная суета. Звучала неизменная "Пять минут", неподалеку в бэби-зоне резвились малыши под присмотром аниматора. Вопило радио, вещая о скидках, распродажах и акциях в разнообразных магазинах.

Живя раньше в Кронштадте, Белла не раз отмечала, как разнятся старый город, и районы новостроек - 16-й и 19-й кварталы. НО в то же время, и в них чувствуется дух Котлина - добротные, основательные постройки из красного кирпича, приземистое здание торгового комплекса. И Белла подумала, что раньше слишком редко приезжала в город своего детства после переезда в Петербург. "Надо почаще. Я и не знала, как соскучилась вдали от Кронштадта!".

Наташа рассказала ей о встречах с Лилей Карповой и Денисом Барским и заключила:

– Светлана Игоревна - преподаватель на их курсе и прекрасно знает, что Денис упал на катке, а не подрался с хулиганами. За Лилию заступался ее друг из Кадетского корпуса, а Нестеренко утверждает, будто на защиту Карповой встал Барский. Лиля и Денис единогласны: Анатолия исключили за прогулы; он две недели не являлся на занятия без объяснения причин. А Светлана Игоревна говорила, будто Ковалева исключили за драку и скандал.

– Видимо, дирекция школы заинтересована в том, чтобы пропавшего парня считали раздолбаем и дегенератом, который просто бросил ходить на занятия из-за скуки и лени, - предположила Белла.

– Идеальным он не был, - продолжала Наташа, - и этим воспользовались, сделав так, чтобы никто не озадачился исчезновением подростка. Пропал? Не является домой? А-а, ясно, опять где-то хороводится, в первый раз, что ли...

"Пять минут" смолкли. Пока диск-жокей копался в своей фонотеке, выбирая что-то праздничное, но менее затертое, Наташа и Белла услышали, как за соседним столиком дама лет сорока жалуется своей подруге: "Как будто ковида уже нет - привалили толпами! И все без масок, только у кассы надевают, а потом удивляются, что заболеваемость растет. Весной дома сидели, так цифры почти до нуля упали! А сейчас гуляй - не хочу, все и рады, повысыпали! Правильно я своих на удаленку перевела - нечего в школе заразы всякой набираться, а потом домой ее нести, у меня мать пожилая, иммунитет ослабленный! Они, конечно, истерят, охота им в компании покуролесить, но меня этим не проймешь, я за истерики сразу кабель отрубаю и включаю только на уроки, так они уже и притухли"... "А вот сейчас прививки делать начинают, - ответила ее спутница, - может быть..." "прививки!
– громогласно возмутилась дама.
– Колют неизвестно что, еще чешуя вырастет или третья нога! Я сама делать не буду, не имеют права заставить, и никому не советую. И почему сейчас локдаун не врубают? Чем плохо было дома посидеть? Отдохнули от работы, от рутины этой, вся семья вместе была, хоть общаться начали! Я всегда знала, кто где и кто чем занят. А кто-то и детей наделал - вот у Ляльки с Васькой вчера сын родился, и у Марцевых на подходе... "

– И новая печаль мне сжала грудь, - процитировала Белла, - мне стало жаль моих покинутых цепей... Не понимаю я таких людей, которые радовались самоизоляции и жаждут повторения. Я за две недели так озверела, что в Фиму начала телефонами бросаться.

– Есть люди-орлы, люди-кошки, а есть люди-улитки, - пояснила Наташа, - вот они лучше всего себя чувствуют в своей раковине, не любят ее покидать, но поневоле вынуждены - работать-то надо, иначе на что жить? Вот они и обрадовались возможности посидеть пару месяцев в раковине. Они и против прививок агитируют в надежде на вторую самоизоляцию. Мечтают снова вернуться на уютный диван, к разношенным тапочкам и растянутым треникам, приглаживать лохмы пятерней, непрестанно чавкать у телевизора и радоваться: "Как я люблю, когда домашние рядом... РЯДОМ, я сказала!!!"