Крошка-месть (сборник)

— Агентство «ЛМ», — отрапортовала я в трубку.

— Пожалуйста, девушка, пригласите… детектива.

— В принципе я в некотором роде тоже детектив, — сообщила я явно перепуганному голосу.

Кстати, почему-то слово «детектив» было произнесено шепотом. Будто мой абонент боялся, что это кто-то услышит.

— Мне нужна ваша помощь. — Голос у абонента продолжал дрожать.

— Подъезжайте, — сказала я. — Будем рады помочь вам.

— Нет. — Теперь голос начал обретать более-менее нормальное звучание. — Обстоятельства таковы, что лучше бы приехал кто-то из вас. Будет даже лучше, если приедет… девушка. Привлечет меньше внимания.

— Хорошо, — согласилась я, мысленно показывая Ларчику язык. — Диктуйте адрес, я подъеду к вам.

Я записала адрес, повесила трубку и чмокнула опешившего Ларчика в щеку.

— Тебе наконец-то сделал предложение миллионер? — с сомнением в голосе спросил он. — Почему ты стала такой счастливой, что не можешь удержаться в рамках приличия?

— Лучше! — промурлыкала я, натягивая куртку. — Господь внял моей молитве, дорогой! На нашу голову обрушился клиент!

— Ага, и он так напугал тебя, что ты собралась смыться!

— Нет, что ты, — ответила я смиренной улыбкой на его гнусную инсинуацию. — Клиент попался загадочный. По причинам, которые она обещала открыть мне при встрече, я должна изобразить из себя племянницу.

— Значит, это женщина.

— Иногда, мой друг, я готова признать твои гениальные способности. Да, женщина. Судя по голосу, это пожилая дама, да, да — именно дама, получившая прекрасное воспитание, образование и так далее. Вряд ли мне угрожает смертельная опасность от нее. Посему я рискую отправиться одна, без эскорта.

— Все-таки помни о мерах предосторожности, — нахмурился мой босс. — А то иногда твое легкомыслие внушает мне ужас!

— Благоговейный? — поинтересовалась я.

— Мистический! — выпалил мой босс.

— Это огорчительно, — развела я руками. — Но что поделаешь, дружочек? Женщины тем и берут мужчин, что легкомысленны, как птички колибри! Ладно, пока. Приеду, расскажу тебе все в подробностях. Давай надеяться, что эти подробности будут интересны и хорошо оплачиваемы!

Я вылетела на улицу, напевая себе под нос угрожающий мотив «Ду хаст».

Честно говоря, за долгое время вынужденного спокойствия я успела соскучиться по приключениям. Так что чем больше выпадет их на мою долю, тем лучше.

* * *

— Мама!

Голос дочери вывел Анастасию Михайловну из задумчивости. Телефонная трубка все еще была в ее руке. Глаза дочери были устремлены на трубку, и Анастасия Михайловна отругала себя за оплошность.

— Что ты сделала? — с ужасом спросила Вика. — Мама, что ты сделала? Ты…

Она как-то странно всхлипнула и сдавленным голосом продолжила начатую фразу:

— Ты все-таки позвонила в милицию? Отвечай, мама!

— Вика, — начала Анастасия Михайловна, обнаружив, что, кажется, она оправдывается. — Послушай меня, Вика…

— Ты позвонила, — обреченно пробормотала Вика. — Мама, что ты наделала? Боже, мама, ты даже не представляешь себе, что ты наделала!

— Вика, успокойся! Я не звонила в милицию!

От напряжения ее голос прозвучал слишком резко, как окрик.

Вика удивленно замолчала. Мать никогда не повышала на нее голос! Отчего же сейчас, в трудную минуту, она кричит на нее?

Невольно отшатнувшись, Вика закрыла лицо руками. О, боже, как бы хорошо было сейчас расплакаться, выпустить со слезами это дикое напряжение, которое с каждым часом становится все труднее переносить!

Но слез не было. Лишь боль и страх…

— Тогда куда ты звонила? — сухо спросила Вика.

— Я звонила одной своей знакомой, — соврала Анастасия Михайловна, с ужасом осознав это.

Боже мой, ее губы только что изрекли ложь, и кому?!

Вике. Ее дочери, которой она не лгала никогда!

— Зачем?

Викины глаза смотрели требовательно, проникая в ее душу.

— Она может нам помочь. — Сама поверив этим словам, Анастасия Михайловна произнесла их твердо и спокойно. — Нам не справиться с тобой вдвоем, Вика! Как ты этого не понимаешь? Нам нужна помощница!

Казалось, Вика ее не слышит, все глубже погружаясь в пучину безнадежного отчаяния.

— Мама, — почти шепотом сказала она. — Как же ты не понимаешь… Они запретили мне говорить об Алисе с кем бы то ни было… Ведь все просто, мама, все так просто! Мы отдаем им деньги, как они этого хотят, — потому что они любят деньги, а я… Я ненавижу деньги, мама! Они вернут нам Алису, и мы забудем про эту историю… Забудем.

Она как будто старалась убедить в этом саму себя. Хотя прекрасно понимала, что теперь все будет по-другому — не так, как раньше… Ей придется долго забывать. Но она справится. Лишь бы вернули ее девочку.

— Хорошо, Вика, хорошо…

Мать погладила ее по лицу, стирая невидимые слезы, от отсутствия которых Вике было еще тяжелее.

— Я сейчас позвоню этой девушке, и мы все отменим! Пусть будет так, как ты этого хочешь!

— Мы отдадим им чертовы деньги, — продолжала шептать Вика, глядя в одну точку. — Мы отдадим им все чертовы деньги. Все. Пусть они только вернут нам Алису… Мама, они ведь нам ее вернут, правда?

Сердце Анастасии Михайловны сжала ледяная рука. Возникла резкая боль. «Не время, — приказала она ему. — Потерпи со своей болью!»

Смотреть на Вику было страшно, казалось, она сейчас упадет замертво, или ей откажет рассудок, и еще Вика вдруг стала совсем маленькой, будто перед Анастасией Михайловной стояла не тридцатипятилетняя женщина, а семилетняя девочка.

И эта девочка была растеряна, напугана, и некому было ее утешить, избавить от боли, кроме матери.

— Правда, — ласково прошептала Анастасия Михайловна. — Все будет хорошо, девочка. Все будет хорошо.

* * *

Телефонный звонок застал Ларикова за приятным времяпрепровождением.

Проще говоря, Андрей Петрович как раз намеревался испить кофейку.

Появление долгожданного клиента подействовало на него как бальзам. Настроение заметно улучшилось, и Андрей Петрович даже запел что-то.

Он поднял трубку и сообщил, что агентство «ЛМ» к услугам абонента.

— Простите, — услышал он немного опешивший голос. — Я говорила с девушкой…

— С моей помощницей, наверное, — предположил он.