Кротовский, сколько можно?
Шрифт:
— А зачем тебе? Твоей статуи в том пантеоне вроде нет.
— Моей нет, — Крот поморщился, — На то он и пантеон, что представлен самыми сильными богами. Но тем ценнее любые сведения про верховных. На их уровне любой чих имеет далеко идущие последствия.
— Понимаю.
Даже на уровне глав государств шпионы охотятся за любыми, казалось бы, самыми незначительными мелочами. А тут верховные боги. Не удивлюсь, если Крот задорого загонит сведения про свару в пантеоне.
— Вот и молодец, что понимаешь, — Крот сложил пальцы в щепотку с явным намерением выкинуть меня из своей норы,
— Какой вопрос?
— Не разочаровывай меня…
— Слушай, Крот. Я устал как собака. Может, подскажешь…
— Ты передвинул статую Горыныча… и… ты должен задаться вопросом…
— А, точно… Баклажан как-то связан с Горынычем? Я имею ввиду, откатчик времени, который Белкину украл.
— Я понял, кто такой Баклажан… — Крот хмыкнул, — Вопрос не совсем тот, но… ладно, расскажу, особой тайны в этом нет… это довольно старая раса синекожих существ… и довольно странная раса. Эти Баклажаны, как ты их называешь, почти не развились технологически… даже не освоили простейших орудий… даже одежды никакой не носят.
— Типа как снежные человеки?
— Типа того. Зато эти Баклажаны научились использовать накатывающую силу времени…
— Чего они научились?
— Ну, представь временной поток.
— Ну, представил, — отвечаю не очень уверенно.
— Ну вот. Баклажаны не плывут в этом потоке, как все остальные существа вселенной, а скользят на волне времени, словно серфингисты.
— И что им это дает?
— То, что они опережают остальных. Это дает определенные преимущества. Что для нас с тобой неизвестное будущее, для них уже настоящее или даже прошедшее.
— Согласен, преимущество неслабое. Сам убедился… ну а как это связывает их с Горынычем?
— Вот этого я не знаю. Возможно, у них общие цели.
— Общие цели у Баклажанов с Горынычем?
— Ага.
— Это какие?
— Ну, все стремятся к вершине мирового древа.
— Знаешь, Крот. Чем дальше ты объясняешь, тем меньше я понимаю. С какого перепуга все стремятся к вершине мирового древа? Там медом намазано?
— Можно и так сказать, — усмехается Крот, — Там самые легкие райские миры. Все хотят попасть в рай. Не только люди… Баклажаны и боги не исключение.
— Так… ты мне скажи, Баклажаны в сговоре с Горынычем?
— Возможно.
— И какой практический вывод я могу из этого сделать?
— Вывод очень простой, Кротовский, мог и сам догадаться. Недостаточно просто убрать статую Горыныча с алтаря. Надо поставить храм «на нейтралку»
— Крот, объясни толком.
— Ты должен еще раз придти в храм и провести обряд, закрывающий доступ к алтарю.
— Так, а почему мне этого еще в храме другие боги не посоветовали? Они вроде в этом заинтересованы.
— Боги жадные. Любой храм приносит им очки веры.
— Ну, блин, нормально. Ты хочешь, чтоб меня возненавидели все боги пантеона?
— Ой, да ладно, — Крот отмахнулся и сморщился, — Я не предлагаю уничтожать храм. Просто заблокируешь на неопределенное время.
— Ну хорошо, что я должен сделать?
— Тебе понадобится черный макр. Не обязательно очень крупный. Положи его
на алтарь и провозгласи временный нейтралитет храма.— Понял. Сделаю…
На этот раз Крот не стал сдерживаться, щелкнул пальцами, как кастаньетами. Громко так, гад, щелкнул. Меня из его норы будто ветром сдуло. Шутник, блин… добрался до спальни и перед тем, как упасть лицом на подушку, отключил звук на мобиле. До утра потерпят.
Как ни странно, за ночь ничего страшного не случилось. Мне дали спокойно проснуться, спокойно умыться и даже спокойно позавтракать без нервотрепки. Зато после завтрака Анюта пришла в кабинет с финансовым отчетом. Не представлял, что на подготовку к войне требуется такая прорва денег. А ведь война еще не началась.
— Сережка, даже с учетом того, что патроны мы изготавливаем на своем производстве, закупка всего необходимого съедает слишком много средств. Мы так разоримся. Что делать?
— А что тут поделаешь… останавливать производство нельзя. И Тульские карабины надо еще докупать. Их нужны не сотни, а тысячи.
— Да где мы столько денег возьмем? — Анюта выудила из папочки листок с расчетами, — Наши расходы существенно превышают доходы. Пришлось запустить руку в резервы, но резервы тоже не бесконечные.
— Понятно, что не бесконечные… идеи есть?
— Можно попробовать занять у купечества. Поговори с Милой. Она как раз в приемной дожидается. Ждет согласования по речному казино.
— Зови Милу, — вздыхаю, — Но что-то я сильно сомневаюсь, что Мила даст денег на войну.
Когда появляется Мила, ее рыжая грива сразу становится центром внимания и чуть не центром мироздания… как ночной костер в степи во время привала. Волей-неволей все взгляды сосредотачиваются на источнике тепла и света.
Анюте пришлось двигаться вместе со стулом. Мне пришлось выходить из-за стола, чтобы встретить, чмокнуть в подставленную щечку, усадить, предложить чай, кофе…
— Кротовский, — заговорила Мила, устроившись, — Долго ты собираешься меня мурыжить бюрократическими проволочками?
— Мила, помилуй. Даже в мыслях не было.
— А почему до сих пор нет согласования по участку? — Мила очень артистично изобразила страдание человека, обделенного судьбою.
Умница Анюта тут же достала из папочки пакет документов.
— Все уже согласовано… вот… и вот… место самое лучшее… удобный пологий склон, живописный берег…
— Другое дело, — Мила благосклонно улыбнулась, — Кротовский, вкладываемся пятьдесят на пятьдесят? Как договаривались?
— Разумеется. Уговор дороже денег… кстати о деньгах… Мила, ты сможешь дать денег в долг?
— Сколько? — Мила мгновенно перестала играть и сделалась серьезной.
— Два миллиона, — вместо меня ответила Анюта.
— Ого. Что хоть за предприятие?
— Не на предприятие. Нам нужно на оборону.
— Ну знаешь, Кротовский… вот зачем ты так со мной поступаешь?… посуди сам. Я должна буду звонить папеньке и просить просто так два миллиона для Кротовского?
— Как-то так я это и представляю.
— Ты неверную картину себе представляешь. Купец первой гильдии не может давать деньги просто так… ты же папеньке не родственник… не зять в конце концов…