Кротовский, сколько можно?

— Готовы, — отчитался Гамлет, — Добивать не придется. Навожусь на остальных.

Затем еще двенадцать дронов ударили одновременно. Некоторые падали прямо на шатры, с легкостью их пробивая. Да, шатёр — не блиндаж, от взрыва не спасает.

Потом полетел к штабу, где расположено объединенное командование каханатских и мартынских войск. Наверное, с военной точки зрения, начинать следовало именно с командиров, тем более, что они тоже практически все маги. Но командиры далеко не все боевые маги, а я хотел в первую очередь разделаться с теми, кто способен оказать мне хотя бы гипотетическое сопротивление.

Разнес штаб десятком беспилотников, а следом пришла очередь складов со снарядами и дизельным топливом. И только потом ударил по гаубичным расчётам. Внося хаос в расположение вражеских войск, я лупил из пушки по технике и по живым скоплениям. К воздушному налету враг оказался совершенно не подготовлен. Во вражеском стане началась самая настоящая паника.

Пушкари бросали орудия и кидались на утек. Некоторые пытались скрыться на машинах или броневиках, но лишь становились для меня удобной мишенью. Я перестал тратить дроны и стрелял из своего оружия.

И только в последнюю очередь полетел на линию фронта. У меня осталось несколько дронов, которые я обрушил в окопы. Бойцы каханата и так уже догадывались, что случилось что-то очень нехорошее: огневая поддержка прекратилась, связь с командованием пропала, в тылу за их спинами чадят столбы черного дыма.

А когда я завис над позициями и начал методично бить сверху с пятисекундным интервалом, они поняли, что сопротивляться далее бессмысленно. И вот один бросил оружие и поднял руки вверх, сдаваясь на милость победителя, за ним второй, а за вторым третий.

Я перестал стрелять и позвонил Кнышскому:

— Все, владетель. Отправляй людей, забирай пленных.

Прежде чем ответить, Кнышский долго молчал.

— Граф, меня не покидает ощущение, что вы все сделали в одиночку.

— Ну уж нет. Не в одиночку. Вы играете в шахматы?

— Немного играю.

— В таком случае вы можете знать, что ферзя выводят на подготовленные позиции. Ферзь должен выйти в свое время.

— Честно говоря, аналогию понимаю не до конца.

— Это не так уж важно, владетель. Главное, Каханат с Мартыном получили шах и мат.

Глава 28

Я пока не знаю достоверно, можно ли считать противника полностью разгромленным, но на текущий момент армии каханата и Мартына просто перестали существовать. Тем не менее, врага надо добивать.

Наше войско, включающее Кречевское казачество, а так же Белковские и Кнышские регулярные подразделения, объединившись, представляет собой грозную силу. Посовещавшись, мы решили выдвинутся на юг, где расположена столица Каханата.

Расстояние до него не слишком большое в пределах трехсот километров. Устроим маршбросок, за это время противник вряд ли успеет очухаться. Однако нас опередили.

Мы еще не успели выдвинуться в поход, как из каханатской столицы прибыли парламентарии на белом роскошном автомобиле. Из авто вышло трое седобородых старцев опять-таки в белых одеждах.

— Как думаете, граф, — негромко спросил меня Кнышский, — Чего они хотят?

— Это мы сейчас выясним, — пожимаю плечами и направляюсь старикам навстречу.

— Приветствуем славного могущественного хана Кротовского, — старики почтительно склонились.

Он чо. Меня уже в ханы записали. Становится любопытно.

— Приветствую уважаемых мудрых старцев, — отвечаю зеркально.

— Нижайше просим тебя, хан Кротовский, не разрушать наш город, оставшийся без защиты. Не обрушивать гнев на жителей.

Вообще-то разрушать, убивать и грабить у меня не то что в планах, даже в мыслях не было. Но мне хочется узнать, что дальше скажут аксакалы.

— Гнев мой праведный, каханат сам пришел с войной, — отвечаю в тон парламентариям, — Что мне еще остается? Если я сегодня вас пожалею, завтра вы соберете новое войско.

В большой политике жалость к врагу неуместна. Скраиваю свирепое, суровое выражение, будто готов потерять терпение. Стариков проняло.

— Стань нашим новым каханом, хан Кротовский. Мы будем тебе служить.

А вот сейчас совсем неожиданное заявление.

— А старого кахана куда денете? — спрашиваю строго.

— Похороним без почестей, — категорично заявил старик.

— А-а… так он умер…

— Умер от твоей руки, хан Кротовский. Ты одолел хана над ханами, теперь ты сам становишься каханом. Такова древняя традиция.

Стоящий рядом со мной Кнышский отвернулся, чтобы старики не увидели, как его перекосило от ухмылки. Смешно ему видите ли. А мне что делать? Мне оно надо? И так должностей набрал, хрен все перечислишь. Как бы то ни было придется соглашаться. Лучше я возглавлю эту азиатскую мафию, чем пущу на самотек.

— Только сразу предупреждаю, — озвучиваю непременное условие, — Англичан вымету поганой метлой. Вам ясно?

— Это будет мудро с твоей стороны, хан Кротовский. Прежний кахан доверял англичанам и поплатился. Ты его ошибки не повторишь.

— Ладно. Тогда я согласен. Где там у вас надо кровью расписаться?

— Не надо больше крови, — перепугались старики, — Прими посох власти. Он теперь твой.

Стараясь сохранять на лице озабоченное выражение, беру из рук старцев символ каханской власти.

— И это все? Я теперь новый кахан?

Вместо ответа деды склонились еще ниже прежнего.

— Позволь нам немедленно вернуться в город, кахан Кротовский. Мы должны обрадовать людей, что у нас появился новый защитник.

— Езжайте. Обрадуйте. И англичанам сразу покажите, где у вас выход из города. Если к моему появлению останется хоть один…

Аксакалы горячо заверили меня, что англичан выгонят с позором в первую очередь, а затем с достоинством уселись в машину.

— Что думаете, граф? — спросил Кнышский, когда переговорщики укатили, — Азиаты бывают очень коварны.

— Бывают, — отвечаю задумчиво, разглядывая переданный посох, — Но артефакт они вручили настоящий… в любом случае военное положение пока не отменяю. Нам надо еще наведаться в земли Мартына. А потом и в каханатский город нагрянем… с войском… расслабляться не нужно, тут вы правы.