Кровь дракона

Двадцать минут трепыханий, паники, холода и отборного русского мата могут завести даже дизельный двигатель в мороз. Что уж говорить о парнишке вдвое меня легче, которого я ухитрился схватить за пояс.

Когда я вытащил его на берег, стало ясно, почему он не мог выплыть. Руки и ноги его были связаны, а от него самого разило перегаром, хотя был он на вид моложе меня того, каким я был в своей памяти.

– Рю… Кафка… - откашлявшись, тот представился – Не знаю, кто вы, господин… но я… в долгу перед… вами – он тяжело дышал, сидя на глинистом берегу речки – позвольте узнать имя спасителя…

Я попытался было представиться в ответ, но тело никак не хотелось вспоминать привычного мне имени. Лишь через полминуты я выдал:

– Дайнслейф. Просто Дайн, – мозг всячески отрицал возможность существования у меня старого имени или хотя бы фамилии. Первые слова, пришедшие в голову, были из фентези, которое я читал накануне. Меч дракона…да уж. Раз выдал, теперь придется носить это имя – Я невольно вздохнул – Кем будешь, Кафка Рю, верно?

– Да. И я алхимик-изобретатель! Сейчас покажу! Где моя сумка? Где? Не-е-ет! – тот глянул в реку и осознал, что догнать, вероятно, весь его скарб у него уже не выйдет – в общем… я работал на местного феодала, занимался удобрениями, потом начал пробовать делать снадобья… И у меня получалось! А эти неблагодарные после пары стаканов в долг у трактирщика… ух! Узнают ещё мое имя! Кафка Рю вам покажет ещё!

– Слишком молод ты для алхимика… - я начал поднимать данные по сомнительному чтиву прошлых лет, и осознал, что даже для простого освоения химии времени его жизни будет мало.

– Я избрал путь самостоятельного постижения тайн алхимии!

– Значит, самоучка… - Я положил руку на лицо – А хоть что-то о местной территории и обычаях рассказать можешь? Просто я издалека, меня ограбили и оставили без лошади… Хотел бы узнать чего, чтобы не выглядеть как турист, не знающий ничего дальше своего носа.

– Турист? Ик. А что такое турист? И-и-ик! – выразил непонимание темы юный алхимик. Сколько же он выпил, если купание в реке его не протрезвило. Стоило немного отдышаться и его опять разморило.

Может и к лучшему, а то на трезвую голову он после рожденной мною истории, задал бы куда больше вопросов. Сморозил я конечно про туриста, да и про ограбление можно было промолчать. Если он действительно на службе у местного феодала, то может настоять на расследовании преступления. Если здесь, конечно, принято разыскивать и карать грабителей на подведомственной территории.

Но раз сказал, то буду придерживаться этой версии. Я издалека, меня схватили, ограбили и бросили в незнакомой местности.

– Турист – это путешественник, который отправляется в странствие для развлечения, заплатив проводникам, которые будут заботиться о его комфорте и рассказывать интересное о землях, по которым они едут. На моей родине такой отдых популярен среди обеспеченных людей.

Говоря, я поднял и повел Кафку от реки на более сухое место. Мы обошли несколько кустов и вышли на сравнительно большую поляну. Солнце поднялось уже высоко.

–Так, уважаемый алхимик! Нужно снять и развесить мокрую одежду. На нас она будет долго сохнуть.

Вскоре мы разоблачились. В процессе я узнал, что в этом мире принято носить нижнее белье. На мне оказался вариант кальсон длиной до колена. Привычную с детства резинку заменял обычный шнурок.

На Кафке оказалось похожее белье, но покороче.

Одежду и доспехи я развесил на ветках. Потом обломал пару сучьев и надел на них свои цурумаки. Хорошо, что не потеряли их, пока вылавливал из воды местного алхимика.

Не смотря на солнце, стоять в мокром белье было прохладно и мой новый знаковый начал понемногу трезветь.

– Господин, а почему вы не разожжёте костер? У огня мы высохнем быстрее.

– Я бы с удовольствием, но у меня нет огнива. Может ты умеешь добывать огонь без него?

– Конечно умею! Я знаю 38 способов быстрой добычи огня с помощью алхимии. Но весь запас алхимических элементов и мои инструменты утопили в реке невежественные крестьяне! Они еще познают мой гнев! Дайте только мне восстановить запасы! Я заставлю их пожалеть о своем неверии и глупости. Но, мой добрый господин, преисполненный редких достоинств, почему Вы сами не добудете огонь. Вы же из благородных. Или вам жалко одной капли крови?

Капли крови? Странный вопрос. Какое отношение моя кровь имеет к огню. Капля крови. «Тебе жалко капли крови?», – вопрос прозвучал эхом в моей голове. Но голос принадлежал уже не Кафке Рю. Это был голос молодой девушки. Даже скорее девочки, которая скоро станет девушкой. Она говорила капризно-просительно. И протягивала мне кинжал с красиво отделанной серебром и костью рукояткой. А я взял этот кинжал и уколол безымянный палец на левой руке. Потом выдавил из укола каплю крови и стряхнул ее.

Капля упала на сухие листья и разбилась на брызги. Солнечный свет выделил для моих глаз каждую маленькую капельку, окутав ее трехцветной радугой. А потом кровь вспыхнула пламенем. Именно вспыхнула, то есть загорелась на сухих листьях, сложенных под ветками.

Моя сестра не хотела возиться с огнивом. Ей поручили разжечь костер, пока братья ушли на охоту. Сухие ветки сложены аккуратным шалашиком. У моей сестры обостренное чувство прекрасного. Поэтому сучья и листья в будущем костре напоминали икебану*, сложенную художником. Но поджигать она сама не захотела. А мне всегда было трудно отказать сестре.

Отец говорил, что для костра есть огниво, а жечь кровь по пустякам значит кричать на весь мир о том где ты и кто ты. Но нас с сестрой это не останавливало.

Стоп! Это не мои воспоминания. У меня нет сестры! Точнее есть, но двоюродная. Вредная долговяза девица с большими ушами. Диана старше меня на два года и всегда ухитрялась мне испортить отдых в деревне. Но кинжала с рукоятью из кости, отделанной серебром у этой дочери менеджера среднего звена из Коломны точно никогда не было. А самое главное то, что моя кровь никогда не загоралась под солнечными лучами!

Я очень не любил порезы, но как любой ребенок обдирал коленки и расцарапывал руки. Один раз на пляже я порезался раковиной и испачкал кровью солнцезащитные очки. Я проходил в них по жаре на солнце пол дня. Кровь я смыл только вечером, когда снял очки в номере и заметил пятно на дужке. Кровь засохла и побурела, но не загорелась. Да она и не должна загораться. Это же белковые клетки плавающие в плазме. Там 92% воды. Как она может гореть? Чушь. Бред.

Поглядев на алхимика с полминуты и покопавшись в мыслях, я вспомнил о крови на моих доспехах. Она не загорелась, когда попала на них. Тогда я взял нож у Кафки и проколол безымянный палец. Помнится, его ранить безопаснее других. Кровь капнула на сухие ветки, но это не вызвало никакого эффекта.

– Ну, гори уже… - я с любопытством смотрел на сложенные шалашиком дровишки – Похоже, что это так не работает, алхимик ты недоученный! – как говорил прежде, я не мог вынести вида своей крови, потому чуть было не набросился на Кафку.