Кровь фей

Лэннери почувствовал — если он будет думать об этом, то начнёт рыдать и причитать на одной ноте, как Ирлани, чей голос доносился снаружи, или вовсе сойдёт с ума.

— Полетели отсюда, Саймен! Скорее!

Для чего бы проклятый черномаг не похитил Наставницу, Лэннери найдёт его и отомстит. За каждую каплю фейской крови, за каждое оторванное крыло черномаг заплатит своей поганой жизнью!

И возмездие причитается не только ему. Потому что в Школу нельзя было проникнуть, не пробив брешь изнутри. А значит, среди тех, кого Лэннери считал друзьями, соперниками, соучениками — главное, своими, — завёлся предатель.

*Длинный полёт — это расстояние, которое фея не может одолеть без усталости; приблизительно равно 2000 человеческих шагов.

Глава VII

— Что же нам теперь делать? Что же делать? — повторяла Ирлани снова и снова, и её пронзительный голос бил по ушам. Лэннери подлетел к ней, коснулся её плеча, заглянул в глаза и тихо, но твёрдо велел:

— Успокойся. Ты фея, мы все феи и должны восстановить Равновесие, а не плакать.

Подействовало: Ирлани вытерла пальцами слёзы, шмыгнула покрасневшим носом и кивнула:

— Ты прав. Мы должны… должны… Только кто из нас будет руководить?..

Вопрос так и повис в воздухе.

— Лэн! — раздался у него за спиной нерешительный голос Саймена. — А и вправду, что теперь? Некому сделать мне новую палочку… а их, — он имел в виду покойных фей, — похоронить надо.

«Лэннери, — тихо и печально заговорила молчавшая до того Айя, — Наставницы больше нет. Но мы же с тобой помним, что она говорила. Она хотела назначить своим преемником именно тебя. А значит, распоряжаться будешь ты».

Лэннери огляделся. Беатия и Аргален смотрели на него — одна напряжённо, другой с надеждой. А ведь ещё надо выяснить, кто создал брешь в защитном куполе и позволил злым силам пробить его. При одной мысли об этом у Лэннери появился медный вкус во рту, будто он попробовал крови. Нет, предателя он вычислит потом, а пока есть дела не менее важные.

— Слушайте меня все, — Лэннери обвёл взглядом свой небольшой отряд. — Нам нужно совершить погребальные обряды, почистить Школу от следов пребывания нечисти и хибри, восстановить защитный купол. Потом мы наберём сока с аргеновых деревьев, сделаем сайкум на дорогу и возьмём его с собой в котомках.

— На какую дорогу? — медленно спросила Беатия.

Лэннери задержал на ней тяжёлый взгляд.

— Мы полетим на Флавастрию, в Школу Золотой Звезды. Сначала найдём и отправим туда белых голубей с письмами о том, что произошло. Если черномаг подобрался так близко к нашей Школе, то, возможно, планирует напасть и на Золотую! По дороге кто-то из нас навестит правителей Альбастрии и попросит о помощи феям.

Беатия прикусила губу и посмотрела на Саймена, будто ждала именно его ответа. Не глядя на Лэннери, друг наклонил голову в знак согласия:

— Да. Жаль только, я без палочки и совершенно безоружен против злых сил…

— Уверен, Золотая Наставница что-нибудь придумает, — и Лэннери вопросительно посмотрел на остальных.

— Хороший план, — одобрила Ирлани, прерывисто вздохнула и ещё раз вытерла глаза. Аргален кивнул и робко спросил:

— Вы с Сайменом заглянули в библиотеку? Я… побоялся. Скажите, там что-то уцелело?

Друзья обменялись мрачными взглядами, и Лэннери нехотя произнёс:

— Думаю, тебе лучше самому посмотреть. Но не раньше, чем выпьешь пару чаш настоя белокорня.

Ирлани неожиданно взорвалась:

— Мааль побери этот настой белокорня! Из-за него мы думали, что всё в порядке, Великое Равновесие не пошатнётся, а нечисть, хибри и черномаги сами собой выведутся!

Лэннери промолчал. Он ведь высказывал свои сомнения Наставнице, а она его успокоила, заверила, что это пустые страхи! Похоже, она сама предпочитала блаженное неведение. Не замечала, что Равновесие нарушено, не лишила крыльев Беатию, хотя наверняка знала о её жестокости, позволила Аргалену по глупости и жадности поедать сайкумы Риджаны и тем самым ослаблять её силы… Наставница предпочитала закрывать глаза на всё, что не вписывалось в её картину мира, понял вдруг Лэннери. И виноват в этом настой белокорня! Ведь недаром, забывая выпить его, Лэннери начинал сомневаться в том, что зло побеждено, и осталось его только добить!

— Да, всё это время мы жили в иллюзиях, — горько прибавил Саймен.

— Довольно разговоров, примемся за дело, — Лэннери решил поставить точку.

Вскоре на берегу ближайшего озера запылали шесть погребальных костров; Лэннери видел, как пламя охватывает лицо мёртвой, некогда прекрасной Лейи, и желал, чтобы Кэаль приняла её душу. Ирлани снова зарыдала, и в конце концов, бросилась в объятия к Беатии, которую терпеть не могла, так что они плакали вместе. Саймен бросил в костёр останки Рейлы и с каменным лицом смотрел, как они догорают.

Затем Лэннери составил короткое послание для Золотой Наставницы, Ирлани написала его своим аккуратным почерком на двух листах пергамента, и феи позвали белых голубей. Те прилетели, хлопая крыльями, опустились на траву в ожидании. Лэннери прикрепил послания к лапкам голубей, погладил их по шеям, шепнул пару слов и отпустил.

— А зачем два послания? — спросил Аргален.

Ирлани удивлённо покосилась на него.

— Вдруг одного из голубей перехватит черномаг?

— А — а! Вот оно что! — Аргален почесал подбородок. — Они полетят разными маршрутами!

— Верно, — кивнула Ирлани, и в этом «верно» явственно звучало: «Что тут объяснять-то, если ты не совсем глупый?»

Потом феи стали убирать Школу — то там, то здесь слышалось «му-эн-дици!» и кто-нибудь взмахивал палочкой. К тому времени, как Золотая Звезда сошла с неба, и поднялась Алая, только грязная примятая трава и истерзанные белоцветы вокруг Школы напоминали о нападении злых сил.

Наступил черёд защитного купола. Единственным, кто не мог принять участие в его восстановлении, был Саймен. Он отлетел в сторону и наблюдал.

— Эх, съел бы я сейчас картошки вареной и яиц, — мечтательно проговорил Аргален, наложив на купол очередной слой.

— А потом, как говорила Лейя, по нужде в лес полетишь, — беззлобно поддразнила его Беатия. — Кстати, Аргален, что такое «по нужде»?

То ли красноватый свет был тому виной, то ли Аргален действительно покраснел. И с трудом выговорил:

— Вот это всё, что ты ешь… оно потом из другого места выходит.

— Чего-чего? — Тонкие светлые брови Беатии взлетели вверх.