Кровь и лед. Настоящий автюк

Я тут же создал технику «глаза волка», и по ним ударил яркий свет от укутанного заклинаниями периметра поместья. Видел я далеко не всё, однако даже таких обрезанных способностей хватило, чтобы понять — обычными перебежками столь густо усеянный заклинаниями охранный периметр не преодолеть. Если только не потратить на это дело несколько часов.

Поэтому я решил пойти по другому варианту и, рванув вверх по ближайшему высокому дереву, стал использовать технику «шаг», перемещаясь над охранным периметром и приземляясь на небольшом балкончике на втором этаже.

Где-то снизу тихо прошёл патруль, а я, дождавшись, когда он удалится, покрыл небольшую часть стекла тонкой корочкой льда, заставил его сформироваться на внутренней стороне окна, а затем подняться по оконной ручке и повернуть её.

Задуманное удалось, и, окутав окно техникой, я медленно его открыл и скользнул внутрь.

Заставив лёд растаять, я прошёл по тёмному коридору и, пройдя мимо кабинета Пожарского, двинулся к комнатам, в которых спали его дети и внуки. Мне были необходимы аргументы в переговорах.

С делом я справился быстро и в нескольких спальнях. В неприметных местах появились небольшие скрытые камеры, видеозаписи с которых отобразились на моём новом телефоне. Только лишь завершив это важное дело, я направился в сторону кабинета князя, проверил соседние помещения, убедившись в отсутствии посторонних, которые могли бы что-то почувствовать.

Замерев перед входом, я достал из кармана небольшую шкатулку из красного дерева, отобранную у последней партии убийц, и, войдя в комнату, открыл её.

Князь Пожарский сидел за массивным рабочим столом и, опираясь на локти, читал какие-то бумаги. Стоило двери открыться, как он резко поднял голову и раздражённо посмотрел в ту сторону, где должен был находиться наглец, посмевший входить к князю без стука.

Однако дверь закрылась, а на него будто бы свалилась плита. Сил хватило лишь на то, чтобы просипеть:

— Что за…

Я чувствовал себя чуть лучше. Да, привычный магический фон исчез, воздух стал более вязким, и казалось, что жизнь остановилась. Однако вместо этой силы у меня имелась привычная духовная энергия, которая наполнила тело, и дышать тут же стало легче.

Положив руку на тонкий золотой браслет, я приблизился к князю и, как показала Марыся, уменьшил радиус зоны поражения, чтобы артефакта хватило до утра, и снял с себя скрывающие техники.

Некоторое время князь с недоумением и испугом смотрел на появившегося перед ним человека, а затем в его глазах вспыхнуло пламя ненависти!

— Хладов!

Он попытался встать и сформировать заклинания, однако рухнул назад без сил, с ужасом осознавая, что, помимо слабости, он не чувствует и своей магии. Привычная с детства сила не слушалась, она не откликнулась, и энергия не пошла по жилам, чтобы уничтожить проникнувшего ночью противника.

Пожарский из всех сил дёрнулся, пытаясь прорвать невидимую преграду, но лишь ещё больше побелел.

— Что ты сделал? — прохрипел он с ненавистью и затаённым страхом, глядя на меня. — Что это за мерзость?!

— Это подарок от убийц, которых вы ко мне недавно подослали, — ответил я, садясь на стул рядом с князем.

— И ты пришёл вернуть должок? — презрительно посмотрел на меня Пожарский. Он пытался сесть прямо, продемонстрировав свою несгибаемость, но я ощущал страх, который проскальзывал в каждом его движении. При этом его взгляд то и дело обращался в сторону двери.

«Он кого-то ждёт? Здесь есть камеры? Или переживает за жизни родных?» — подумал я и предупредил:

— Попробуешь крикнуть, позвать на помощь или станешь вести себя неправильно, то…

— Убьёшь меня? — начал приходить в себя Пожарский.

— Да, а после навещу твоих родных. Кажется, их здесь сегодня немало.

— Ублюдок! — если бы взглядом можно было убивать, то я бы уже был мёртв. — Думаешь, сможешь меня запугать?

— А я не пугаю. Только предупреждаю, — пожал плечами я и продолжил: — Мне нужна информация. Почему ты хотел меня убить?

Во взгляде моего врага мелькнуло бешенство, и он отчеканил:

— Меня зовут князь Пожарский Денис Дмитриевич! Для тебя я — Ваша светлость!

— Ну зачем так официально? — поморщился я. — Ведь я же тоже князь. Может, поговорим тогда по-простому? Без этого всякого?!

— Да какой ты князь! — презрительно поморщился Пожарский. — Ты лишь потомок ублюдка, который каким-то образом сумел обмануть артефакт! Пху! Знал, что старой Хладовой нельзя доверять! Как была набитой дурой, так и осталась! Ничего! Потом сама поймёт, какую ошибку совершила.

Я тихо рассмеялся.

— Да, настолько пустой и бесполезный человек, что вы тайно собрали в Новосибирске впечатляющие силы, которые должны были меня убить?

На подначку князь не ответил, как и на несколько других вопросов. Пришлось доставать телефон, выводить записи с установленных видеокамер и вызвать жажду крови.

Экран ожил. На нём мирные кадры спящих детей. Мальчик лет десяти. В соседней комнате девочка помладше. На следующей паре две девушки лет семнадцати.

Пожарский побледнел, мышцы на его лице закаменели.

— Что это? — спросил он глухо. — Что ты с ними сделал?

— Они просто спят, — ответил я, усиливая жажду крови, — но если ты будешь молчать, то…

— Ты! Ублюдок! Только посмей их хоть пальцем тронуть! — прошипел князь, и в его голосе звучала настоящая ненависть. — Убийца детей!

— А ты? — я приподнял бровь. — Или уже забыл, как Пожарские, Коршуновы и Чижовы вырезали Хладовых? Как жгли дома, добивали раненых, убивали детей? А может, ты забыл, что твои дружинники должны были делать с нашей семьёй в Новосибирске? Чем ты лучше меня? И назови хоть одну причину, по которой я не должен вырезать вас всех?

— У тебя не хватит духа! — до боли сжимая кулаки, произнёс Пожарский, заставляя меня негромко, но искренне рассмеяться.

— Знаешь, скольких человек я убил? А скольких тварей разрубил своей саблей? Да возвращаясь с разлома, я первым делом иду в душ, чтобы смыть чужую кровь! Всё это время я едва ли не жил в ней! Да мне теперь больше подходит фамилия Мясник, чем Морозов!

Пожарского передёрнуло, но он взял себя в руки.

— Поклянись, что не станешь убивать моих родных, когда всё узнаешь!