Кровь и лед

Первым делом она сыпанула в кофейную кружку добрую порцию сахара и сделала большой глоток.

— Только встала? — спросил Дэррил. — Спрашиваю потому, что ты выглядишь отвратительно, как будто всю ночь не спала.

— Спасибо на добром слове, — ответила Шарлотта, опуская кружку на стол. — И как только тебя до сих пор жена не пристрелила?

Дэррил пожал плечами.

— Наш брак основан на откровенности, — ответил он.

Майкл невольно усмехнулся.

— Самое удивительное, — сказала Шарлотта, — что в Чикаго я спала как младенец, хотя на работе по ночам только и гудели сирены машин «скорой помощи», а дома соседи устраивали шумные вечеринки до четырех утра. Но здесь, где тихо как в могиле, а ближайшая парковка находится за тысячу миль, ворочаюсь по полночи.

— А ты шторки на кровати задергиваешь? — уточнил Дэррил.

— Боже меня упаси, — ответила она, окуная сухой тост в жидкое яйцо всмятку. — С ними я себя чувствую как в гробу.

— А как насчет затемняющих занавесок на окне?

Она задумалась, размеренно пережевывая пищу.

— Ну да… Этой ночью я специально из-за них и вставала.

— Смысл в том, чтобы задергивать их до того, как ложишься спать, — заметил Дэррил.

— Так я и сделала, но дело в том… Я могу поклясться… — Она запнулась, затем продолжила: — Могу поклясться, что во время бурана услышала за окном что-то странное…

Майкл навострил уши, поскольку уже догадывался, что сейчас сообщит Шарлотта.

— Что именно? — спросил Дэррил.

— Голос. Мужской крик.

— Привидение, наверное, — заключил Дэррил, зарываясь в тарелку.

— И что кричали? — спросил Майкл как можно более невозмутимо.

— Единственное, что я более или менее расслышала за шумом ветра, было «отдай его мне». — Она пожала плечами и снова принялась за тосты и вареные яйца. — Еще немного, и я начну скучать по сиренам «неотложек».

Майкл чуть не поперхнулся, но все-таки решил пока не делиться своими догадками.

— Кстати, чуть не забыла! — спохватилась Шарлотта, засовывая руку в карман и вытаскивая из него пластиковую пробирку с кровью. — Мне надо, чтобы ты сделал полный анализ этого образца.

Но Дэррил энтузиазма не проявил.

— И чем я обязан такой честью?

— Тем, что твоя лаборатория оснащена самым крутым оборудованием.

— А чья это кровь? — полюбопытствовал биолог.

— Да одного из «батраков», — небрежно бросила она. — Ничего особенного.

— Что ж, — произнес он, вытирая губы салфеткой, — раз пошла такая пьянка, то у меня для вас есть одна улетная новость.

Непонятно было, шутит он или говорит всерьез.

— Вы, друзья мои, сидите за одним столом с ученым, который скоро прославится. Когда я в последний раз проверял ловушки, то обнаружил ранее неизвестный науке вид рыб.

Майкл с Шарлоттой вытаращились на него с неподдельным любопытством.

— Ты серьезно? — спросил журналист.

Дэррил, лучезарно улыбаясь, кивнул:

— Хотя он находится в близком родстве с видом Cryothenia amphitreta, который оставался неоткрытым до 2006 года, конкретно эта разновидность еще не зарегистрирована.

— С чего вдруг такая уверенность? — спросила Шарлотта.

— Я сверился с каталогом морских видов, а точнее, со справочником «Рыбы Южного Ледовитого океана», и свою рыбу там не нашел. Одна только морфология головы чего стоит — вильчатые валики над глазами и пурпурная отметина наверху. Никогда такого не видел.

— Потрясающе! — восхитился Майкл. — И как ты ее назовешь?

— В данный момент я называю ее Cryothenia — что по-гречески означает «из холода» — Hirschii.

— Да, от скромности ты не умрешь, — хихикнула Шарлотта.

— А что? — возмутился Хирш. — Ученые традиционно присваивают открытиям свои имена. Тем более таким способом я щелкну по носу одного гада, доктора Эдгара Монтгомери, с которым работаю в Вудсхоуле.

— Ну, раз так, Бог в помощь, — поддержал его Майкл.

— Мне сейчас главное — как можно скорее поймать еще несколько представителей, — продолжал Дэррил. — Не исключено, что поблизости обитает целая стая. Выловленную рыбу я анатомирую, поэтому было бы здорово заполучить еще хотя бы парочку, чтобы предъявить их в целости и сохранности.

— Может, тебе и повезет, — подбодрил его Майкл.

— Мерфи распорядился никому не покидать территорию базы, пока буран не стихнет, но я планирую вытрясти из него разрешение по-быстрому смотаться к полынье, чтобы расставить новые сети и ловушки. Если хотите присоединиться, добро пожаловать — вы оба. Потом в старости будете рассказывать внукам, что принимали непосредственное участие в историческом событии.

Шарлотта вымазала остатки желтка и сказала:

— Как бы сильно мне ни хотелось отморозить в проруби задницу, пожалуй, я вернусь к себе да вздремну.

Но Майкл с воодушевлением уцепился за возможность выбраться из стен станции, особенно теперь, когда доступ к Элеонор был перекрыт, поэтому кивнул:

— Я в игре. Ты когда собираешься пойти к Мерфи?

Уже через час они вдвоем — Майкл за рулем, а Дэррил у него за спиной — неслись на снегоходе по ледяному насту. Майкл многие годы был на «ты» со снегоходами и неизменно получал удовольствие от управления этими машинами, но поездки на снегоходе в Антарктике не идут в сравнение ни с чем. Несмотря на маску, защищающую лицо, массивные очки и густую меховую опушку на капюшоне, который плотно обтягивал голову, журналисту приходилось низко наклоняться над рулем. Без этого открытые участки кожи пылали бы огнем от мороза, а вскоре и вовсе могли потерять чувствительность, настолько обжигающе холодным был встречный ветер. К счастью, домик ныряльщиков располагался неподалеку.

Майкл остановил машину почти у самой двери, медленно вкатившись на пандус. Как только рокот мотора стих, на первый план снова вышел рев бурана. Ветер был таким неистовым, что едва не сбил Дэррила с ног. Биолог смог устоять лишь благодаря Майклу, который вовремя подхватил приятеля за плечо. Вместе они занесли оборудование в помещение, но чтобы закрыть за собой дверь, пришлось буквально сражаться со стихией — казалось, еще немного, и шквалистый ветер просто сорвет несчастную створку с петель.